— Я не понимаю, Артур. Неужели это действительно из-за знакомства с тобой? За что они так ненавидят оборотней?
— Помимо давней вражды наших видов? Не знаю, я много раз задавался этим вопросом. Мы уже давно не воюем, но эта ненависть становится только сильнее с каждым годом. Официальная причина — угнетение человеческих женщин, которых мы забираем себе и держим якобы взаперти. Даже если бы это было правдой, то почему тогда их не заботит судьба других женщин, ежедневно подвергающихся насилию в мире? Ведьмы не занимаются спасением девочек, которых продают в сексуальное рабство где-нибудь в Южной Азии. И нам не позволяют вмешаться. Нам вообще нельзя вмешиваться ни во что, иначе начнётся новая война. И по текущему соотношению сил, она явно будет не в нашу пользу.
— Значит, это только предлог.
— Возможно. Или есть что-то ещё, чего я не знаю.
Я с трудом отдавала себе отчёт в том, что видела его третий раз в жизни. Как-то слишком быстро всё происходило. Понятно, что я давно ни с кем не встречалась, и тут дело не в каких-то строгих правилах, нет. Просто никто не цеплял. А сейчас от одного взгляда на оборотня бурлила кровь. И я решила не сопротивляться этому наваждению. Ну позволю я ему чуть больше — что с того? Мы оба взрослые люди, и можем хоть инициироваться тут в машине при желании! Нет, ничего подобного делать я не собиралась, но мысленно себе разрешила. Обычно я доверяла своим чувствам, и сейчас смотрела на него без опаски.
— Артур? — я погладила резко очерченный подбородок. — Что у них есть против тебя лично?
— Умненькая девочка. Я как раз собирался тебе рассказать, — вздохнул он. — Много лет назад, когда я ещё был молодым и очень неопытным парнем, меня отловили двенадцать ведьмаков. Силу они не применяли, оскорбляли словами. Тогда ещё жива была мама, и очень многое меня задело за живое. В общем, я их покалечил. В Трибунале всё было представлено так, словно это я на них напал. Спасло меня то, что я не перекинулся в боевую ипостась, никого не убил и сам вызвал помощь, когда закончилась драка. Отделался каторгой на девять лет, по году за каждое нанесённое необратимое увечье.
— Каторгой?
— Да, но не человеческой. Есть один редкий минерал, его добывают только в трёх местах в мире. Условия настолько тяжёлые, что там выживают только наши. Людям и ведьмакам он не нужен, а мы его используем для создания собственных сплавов. Знаешь, о чём я думал тогда? О том, что потеряю время, что где-то по миру будет ходить моя пара, пока я торчу в каменном забое и упускаю, бесконечно упускаю все возможности. Если бы я знал, что моя очаровательная пара тогда ещё даже не родилась, мне было бы гораздо спокойнее, — он легко накрыл мои губы коротким поцелуем.
— Сколько же тебе лет? — прошептала я.
— Сорок девять. Староват для тебя? — он поцеловал меня чуть более настойчиво.
— Сколько же вы живёте?
— Около ста пятидесяти. Чем сильнее оборотень, тем дольше. Мне, скорее всего, будет отмерено около двухсот.
— А мы?
— Сто семьдесят или около того. Ведьм, шагнувших за двухсотлетний порог, можно пересчитать по пальцам. У вас долголетие тоже зависит от силы.
— И у вас за всю жизнь может быть только одна пара?
— Иногда две. Теперь ты понимаешь, почему мы так яростно бережём своих женщин?
— Но как же, они же стареют гораздо быстрее… А вы остаётесь молодыми… Это, наверное, так тяжело.
— Тяжело. И это вторая причина, почему я сказал глупость. Если у меня получится добиться твоего расположения, если только удастся завоевать тебя, то впереди у нас будет очень много лет вместе. Гораздо больше, чем отпущено обычной паре. Ведьмы тоже создают союзы с обычными мужчинами и тоже вынуждены их хоронить. Конечно, есть настойки, зелья, улучшающие здоровье, дающие более долгую жизнь, но время, отмеренное нашим видам и людям, всё равно несоизмеримо.
— То есть в какой-то момент я бы сама обнаружила, что я ведьма?
— Да. Неужели ты ничего особенного за собой не замечала?
— Не знаю… Я всегда считала себя обычной девушкой с жутким дисбалансом везения.
— В каком смысле? Я вчера так и не успел тебя расспросить о твоей жизни.
Артур внимательно смотрел мне в глаза и ждал ответа. Не из вежливости спрашивал, не дожидался своей очереди заговорить, а действительно хотел знать больше обо мне.
— В десятом классе я была самой высокой. Роста своего стеснялась, тем более что одноклассники в этом плане как-то подкачали. Не дразнили, нет, но среди других девушек я себя чувствовала переростком. Старалась подружиться с парнями постарше, но там как-то тоже не складывалось. А потом я на иняз поступила, на бюджет. Мне всегда всё очень легко давалось, кроме отношений с противоположным полом.
— Это удивительно, ты же очень красивая.
— Пфф, — фыркнула я. — Ты когда-нибудь видел поток филфака? Триста девушек, в том числе и модельной внешности, и среди них десяток вьюношей с маятными взорами килограмм по сорок каждый. В общем, надо было на мехмат идти или на физфак, но мне хотелось переводами заниматься. Подрабатывать я очень рано начала, брала сначала небольшие заказики, потом даже художественную литературу переводила на втором курсе. Вот только такая подработка знакомств тоже не предполагала, скорее уж сидение за монитором. На первом и втором курсах я очень переживала, что все по парам, а я одна. Ходила на свидания, но кому-то не нравилась я, а большинство не нравилось мне. Был один баскетболист симпатичный, но с таким узким кругозором, что, клянусь, им колбасу можно было резать.
Артур улыбнулся.
— А едва мне исполнилось двадцать, как погибла мама. Я как раз третий курс заканчивала. Резко стало не до личной жизни. Когда произошла авария, для меня это стало каким-то шоком, я совсем не знала, что делать. Моих подработок не хватило бы на оплату квартиры и еду. Заочки на инязе не предусмотрено. Помимо того, что я по маме очень скучала, ещё и осталась один на один с разными бытовыми трудностями. В этот момент появился отец. Ошеломил заботой, пообещал золотые горы и предложил съездить развеяться на его родину, в Азербайджан. Я собрала вещи, оставила их у Ольги Петровны поехала. Поверила отцу. Сама знаю, что дура, но согласилась поехать познакомиться с роднёй. В итоге еле сбежала, спасло то, что у меня на карточке деньги остались и загранпаспорт я никому не отдала, хотя бабушка про него несколько раз спрашивала, предлагала в «надёжное место» убрать. Ха, наверняка место и впрямь было очень надёжное, но не для меня. В общем, совершеннолетнюю никто не стал задерживать в аэропорту, а влияние моих родственников, к счастью, оказалось не настолько велико, чтобы отменять международные рейсы.
— Но почему ты сбежала?
— Так муж не понравился. Выяснилось, что мне его заботливо подобрали, только вот спросить забыли, привлекает ли меня сорокалетний седеющий мужик. Он каким-то чудом умудрился быть и толстым, и тощим одновременно. У него был огромный жирный живот и тонкие худые руки-ноги. Весь его вид наводил на мысли о солитёре и грыже, но никак не о первой брачной ночи. Не знаю, может, человек он хороший, но я без содрогания не могла себя с ним представить. Тогда на отца я страшно обиделась. Так и не смогла понять, за что он так со мной. За то, что похожа на мать? Или за то, что не общалась с ним?
— Возможно, он считал, что таким образом делает лучше. Это, конечно, его не извиняет, но вряд ли он намеревался причинить тебе боль, — осторожно сказал Артур. — Возможно, напротив, посчитал, что заботится о тебе и устраивает твою судьбу наилучшим образом.
— Может быть. В общем, я вернулась в Москву спустя месяц. У меня даже жилья не было, поселилась у подружки. Сдала хвосты, в деканате с пониманием отнеслись. Начала искать работу. И тут повезло, устроилась в «ЛегСнабРесурс», где ты меня и нашёл. Первые три месяца жила на работе, в подсобке, представляешь? У нас есть душ в цеху. Гендир вошёл в положение. В работу я вцепилась и вгрызлась изо всех сил. Но комдир ко мне с самого начала очень душевно отнёсся, на учёбу отпускал. В итоге до обеда я училась, а после работала допоздна, так даже удобнее иногда выходило. Сам понимаешь, первый год работы прошёл как в тумане. Старалась не думать о маме, погрузилась в дела. Потом съехала на съём, сдала зимнюю сессию, а там и летнюю. Получила диплом, ушла в работу с головой. Потом девчонки уже подбили меня начать на свидания ходить, но тут тоже как-то не складывалось. Одни мудаки попадались.
