К счастью, рвался зверь не на улицу, а в парк, куда и вломился, спалив по пути лишь несколько автомобилей, светофор и ни в чем не повинный кассовый павильон. Стремительно промчавшись между деревьями, теперь уже безжалостно сметая людей на своем пути, дракон добежал до кустов у Головинского пруда, влетел в них и бесследно растворился в дрожащем воздушном мареве, похожем на подвешенную на невидимых тросах тонкую и чистую полиэтиленовую пленку, слегка колышимую ветром.
* * *
Три автобуса с ОМОНом примчались на место происшествия уже через полчаса. Два остановились на набережной, один — напротив главного входа в Лефортовский парк, втиснувшись носом между двух «скорых». Бойцы стали быстро выгружаться, ныряя под красно-белую пластиковую ленту, огораживающую место происшествия. От вида сгоревших легковушек и обугленного автобуса, колеса которого еще продолжали дымиться, лица бойцов сразу становились серьезнее.
— Что здесь происходит, лейтенант? — Омоновец с капитанскими погонами остановился возле полицейского, сидящего на капоте бело-синего патрульного «Форда».
— Восемь человек с ожогами разной степени, — спокойно ответил тот, — шестеро с переломами. Свидетели утверждают, что какой-то механизм со встроенным огнеметом выполз из ворот, снес контактную сеть, спустился вниз к Яузе, там спалил несколько авто, потом вернулся обратно в парк, поломав две заборные секции, и скрылся между Головинским прудом и дворовыми хозпостройками по Красноказарменной улице.
— Прямо как по протоколу шпаришь, — усмехнулся омоновец.
— Так я и составлял, — пожал плечами полицейский.
— А кроме протокола чего-нибудь есть?
— Ну… люди в шоковом состоянии всякое наговорить способны, — вздохнул полицейский. — Скажем так, одна свидетельница опознала хулигана как Змей-Горыныча из мультика.
— Чего-о?!
— Двенадцать лет свидетельнице, — хмыкнул полицейский. — Но кричала громче всех, и с немалым восторгом. Имеется мысль, что кто-то построил крупное самоходное чучело для съемок или праздника, но переборщил с механизмом огня. Давление там слишком большое или горючий состав неудачный — не знаю. Теперь этот изобретатель или уже удрал, пока не поймали, или перепугался больше всех остальных и может сдуру еще чего учудить. В общем, мы туда, к пруду, на всякий случай не совались. Попасть в рубашке под керогаз как-то неохота. Периметр оцепили, гражданских вывели. Ждем.
— Это правильно, — согласился омоновец. — Подставляться по дури последнее дело… Огнестрела точно не было?
— Нигде никаких следов пулевых отверстий, свидетели стрельбы не слышали, стрелков не наблюдали.
— Уже хорошо… — задумчиво кивнул омоновец. — Тогда, пожалуй, и мы резиноплюями обойдемся.
— Может, сперва пожарных попытаться внутрь загнать? — предложил полицейский. — Они клянутся, брандспойт на сто метров бьет. Если что, водой сразу зальют.
— Обойдемся. Штурмовая экипировка не горит, — потер подбородок капитан. — Там же не огнеметный танк, в конце концов!
— Зачем подставляться? — напомнил полицейский. — Вдруг в парке не дурачок с юмором, а кретин серьезный, да еще не один?
— Коли серьезный, то отступим и будем действовать по обстоятельствам, — отрезал омоновец. — Сперва вежливо проверим, а там разберемся. Может, там стволы. Зачем пожарных под пули подставлять? — Офицер подумал и уточнил: — Однако дорогу вы им все-таки обеспечьте. Если изобретатели хреновы дурить начнут, то им, может быть, придется потом заехать и очаги возгорания залить. Но без команды пусть не суются, понятно?
— Само собой, — зевнул полицейский и поднялся с капота. — Тогда пойду толпу из-под колес разгонять.
Омоновцы снарядились быстро и привычно: тяжелые высокие берцы, в которые заправлены свободные черные штаны, пластиковые наколенники, наплечники и налокотники, пухлые перчатки с мягкими накладками, плотно притянутые к телу толстые бронежилеты, мрачные балаклавы из негорючего «номекса», темные глянцевые шлемы. Подтянулись к воротам парка: полста бойцов со щитами и резиновыми палками, десятеро — с помповыми ружьями, снаряженными патронами с пластиковыми пулями.
— Стекла на шлемах сразу опускаем! — громко скомандовал капитан. — Противник может применить зажигательные средства, так что открытых участков тела не оставляем! Осмотрелся сам — осмотри товарища… Если начнут кидать бутылки или использовать огнеметы, разрешаю применять травматическое оружие без предупреждения. Все поняли? Тогда выдвигаемся. Первое отделение, вперед!
Бойцы, прикрываясь легкими алюминиевыми щитами, ступили в ворота, быстро прошли по дорожке, повернули направо и выстроились в две шеренги, наступая между деревьями редкой цепью. Продвинулись вдоль пруда и хозпостроек до жаркого дрожащего марева, вошли в него, огибая выступающее вперед одинокое здание, больше всего похожее на заколоченный туалет, и…
— О, блин… — изумленно выдохнул капитан, увидев перед собой ровные ряды огромной, многотысячной армии, выстроенной от края и до края на раздольном открытом поле, заканчивающемся лишь где-то далеко сочно-зеленой полоской лесных крон. Густой коричневый частокол вскинутых к небу копий с блестящими наконечниками, овальные щиты, украшенные оскаленными мордами львов и тигров, звездами и просто разноцветными кольцами, панцири и мохнатые шкуры на плечах, разрисованные белой, красной, синей краской лица, шлемы в виде черепов, звериных голов и птиц с опущенными крыльями. И все это — уходящие к горизонту ряды, многие и многие сотни. Тут и там среди людских отрядов сидели, сложив крылья, чешуйчатые динозавры, возвышались великаны ростом под десять метров, которые опирались на дубины, сделанные из цельных стволов дерева.
— Декорации? — неуверенно произнес кто-то из омоновцев.
«Декорации» внезапно взревели, испуская грозный боевой клич, опустили копья и ринулись в атаку.
Капитан сглотнул, все еще надеясь на то, что происходящее обернется каким-то спецэффектом или розыгрышем, но… но такие шутки — это уже проблема шутников, а не его.
— Огонь!!! Смыкаемся! — крикнул он, готовясь встретить нападение многократно превосходящей толпы.
Идущие по краям омоновской шеренги стрелки вскинули «помпушки», оглушительно грохнули первые выстрелы, ничуть нападающих не вразумившие. Пули бессильно ударяли в щиты и отлетали, кувыркаясь, обратно в стрелков.
— По ногам стреляйте! — приказал капитан, отходя за строй своих бойцов. Без щита и палки стоять впереди было просто глупо.
Стволы ружей опустились, несколько быстрых залпов сбили с ног добрый десяток людей из фантастичной массовки. Но бессчетная толпа этого даже не заметила и с грозным воем врезалась в шеренгу, всерьез пытаясь разбить шлемы и продырявить бронежилеты каменными наконечниками. Что до щитов, то тонкий дюраль оружие атакующих пронзало, словно бумагу, застревая в пробоинах, — и их пришлось бросить.
