Все напряглись, всматриваясь в экран.
— Стоп! — внезапно крикнул Кирилл. — Тайминг, где она в это время?
На кадрах был второй этаж, камера смотрела на проход, куда побежала Маша. Ростов опустил голову и выдал:
— Она стоит у витрины, — он сдвинул первое изображение и поставил рядом второе.
— Витрина еще цела. Она сейчас обернется, либо услышала его, либо увидела! — Кирилл подошёл к экрану и указал на картинку со стеллажами. — Видите это?
На полу был явный силуэт существа.
— Хочешь сказать, что из кладовки он прыгнул сразу туда?
— Да! Он не запомнил ее лицо, иначе бы прыгнул сразу к ней, и у нас было бы два трупа. Видимо, Наталья была ещё жива в тот момент, когда в кладовку зашла Мария, и он решил сначала закончить начатое, а потом разобраться с человеком. Он почуял, что она на втором этаже, и прыгнул туда, где камеры его не видят, — заключил Кирилл.
— То есть он всё-таки прыгал не к жертве, а в место? — уточнил Иван.
— Думаю, да. Он уже был во всех этих местах.
— Тогда надо трясти Макарова. Кто там у него по квартире шляется постоянно? — резюмировал Ворон.
— Вот и займись этим, умник, — приказал Константинов. — Все понятно. Работаем! Уже кое-что. Эту допросить надо. Долго она там бояться будет?
* * *
Маша вздрогнула, когда в кабинете появилось трое. Марк тяжело вздохнул. Два часа от потратил на то, чтобы она перестала трястись! Только немного успокоилась, лишь изредка всхлипывала и резко вздрагивала. И теперь все насмарку! Надежда оставалась только на Жанну, которой додумался позвонить и попросить прислать кого-нибудь с успокоительным.
— Так, давай допрашивать, времени нет, — нервно заявил Константинов.
— Не сейчас, — прорычал Марк.
— Что значит «не сейчас»? — взревел начальник. — А если эта мразь уйдет, пока мы тут с ней сюсюкаемся?
— Вы ее пугаете, не чуете что ли? — Марк уже сам начал закипать.
— Чую, но мне нужны ее показания!
— Добрый вечер, господа, — в кабинете появилась сама Жанна Игоревна собственной персоной.
Женщина была в медицинском халате, в руке шприц с прозрачной жидкостью и спиртовая салфетка. Она скептически оглядела мужчин и остановила взгляд на Маше. Подошла, внимательно осмотрела девушку, а затем обратилась к Марку:
— И давно она так?
— Несколько часов.
— Ясно… Деточка, у тебя есть на что-нибудь аллергия? — спросила она Машу, но та лишь всхлипнула в ответ. — Понятно, будем считать, что нет. Оголи плечо.
Марк стянул с Машиного плеча свитер, благо крой позволял. Жанна обработала место укола и сделала инъекцию.
— Ну все, — довольно улыбнулась она. — Теперь поспит, а на утро должно быть лучше.
— Как это «поспит»? — опешил Константинов. — Как это «поспит»⁈ Нам нужны показания!
— А если вы, Олег Дмитриевич, будете на меня орать, — проговорила Прохорова тоном, не терпящим возражений, — я заберу девочку в больницу и не подпущу к ней никого, пока ее состояние не нормализуется. А это может занять от двух дней до недели.
Константинов только сжал кулаки и покраснел. Бросил на всех злобный взгляд и прыгнул.
— До свидания, господа, — мило улыбнулась Жанна и тоже исчезла.
Кирилл и Иван устало опустились в кресла напротив дивана.
— Как? — кивнул Калинин на Машу.
Марк заглянул девушке в лицо и прошептал:
— Вроде засыпает. Надо отправить кого-то к ней домой. Взять вещи, и что-то сделать с родственниками. Как минимум на неделю внушить им, что дочь уехала в отпуск туда, где нет связи.
— Сделаешь? — обратился Кирилл к Ворону.
Тот кивнул:
— Сделаю, дальше-то что?
— До утра ничего, — устало ответил Кирилл. — Пока работаем по связям Натальи, как обычно, в общем. Потом пытаемся что-то добиться от Марии, а там смотрим дальше.
— Ее нельзя оставлять одну, пока не поймем, запомнил ли ее убийца, — заявил Марк.
— Я бы ее в любом случае не стал оставлять одну, даже несмотря на то, что по камерам видно, что вряд ли запомнил. По крайней мере, первое время с ней должен кто-то быть. Вдруг, это уловка, — серьезно ответил Кирилл. — А еще лучше на пару дней спрятать куда-нибудь, где никто не найдет и мало кто туда допрыгнет.
— Есть у меня такое место, — кивнул Марк. — Вот только с утра мне надо будет домой, собрать вещи, потом в институт, написать заявление на отпуск за свой счет и похимичить с памятью ее подруг. Так что ты, Ворон, как поработаешь с ее родственниками, кинь мне установку.
— Договорились.
— В таком случае решили, — сказал Кирилл. — Ворон к родителям, потом спать. Я пока разбираюсь на месте преступления. Там уже и сотрудники ресторана начали появляться, и ночные посетители. Ребята устали всех разворачивать. Утром опять будет кипиш. И, Ваня, утром сменишь Марка, пока он будет заниматься делами в институте. Потом попытаемся хоть что-то из нее вытянуть и спрячем на время, а там будет видно.
— Надеюсь, она сможет описать гада, и уже завтра он будет у нас, — бросил Ворон.
— А я-то как надеюсь… Ты себе даже представить не можешь! — согласился Кирилл и поглядел на девушку, от которой даже во сне волнами расходился липкий страх.
Глава 11
Маша ещё даже не открыла глаза, а уже почувствовала себя уставшей и разбитой. Гудела голова. Наверное, от боли она и проснулась. Болел лоб, давило виски. В горле пересохло, а кожа лица показалась стянутой и сухой, будто она весь день провела под палящим солнцем.
Наконец, удалось разлепить веки. Маша не сразу поняла, где находится. Лежала на незнакомом диване, укрытая колючим пледом. В одежде, но без обуви. Она завертела головой, отмечая, что находится в самом обычном кабинете, и остановила взгляд на Иване Ивановиче Воронове, который дремал в кресле напротив.
И она все вспомнила! Вспомнила убийцу в библиотеке, красную струйку крови, стекавшую по подбородку Натальи, кровавые глаза убийцы… Голицына и Воронова… Сердце зашлось в бешеном ритме, но усталость была такая, что она даже при всем желании не смогла бы не то, что убежать отсюда, но и просто дойти до уборной. Последнее желание вообще затмило все остальное на мгновение.
Внезапно Воронов поднял на нее глаза. Обычные карие глаза:
— О, спящая красавица проснулась, — зевнул он. — Выглядишь отстойно.
Она молчала и не сводила с него глаз. Думала о том, не сон ли это был. Ведь так не бывает. Таких существ не бывает — это все вымысел, мифы.
— Я бы предложил кофе, но ты должна будешь пойти со мной, а то мне приказали не спускать с тебя глаз.
— Мне… Мне надо в уборную… — пролепетала Маша, едва разлепив потрескавшиеся губы.
— Да не вопрос! Вон твоя сумка, там тебе положили все необходимое.
Маша глянула вниз и действительно увидела у дивана свою спортивную сумку.
— Кто положил?
— Мама твоя. Милейшая женщина! Бутербродами меня накормила, — улыбнулся он.
— А?..
— Нет-нет, дорогуша. Все вопросы потом. Сначала приведи себя в божеский вид, а то у тебя сегодня тяжёлый день. Допросы и все такое. Демон скоро будет, — он встал и подхватил ее сумку. — Погнали?
— Демон? — спросила она, спуская ноги на пол и пытаясь натянуть кроссовки непослушными руками.
— Марк Голицын.
Маша встала, но почувствовала, что пол под ногами зашатался. Воронов не дал ей упасть, поддержал и, так же придерживая, повел на выход.
Они вышли из кабинета в просторный холл, где сновали люди. Кто-то наливал себе кофе, стоя у автомата с напитками, кто-то просто спешил по делам. Многие смотрели на них с нескрываемым любопытством, а Воронов, здороваясь направо и налево, повел ее по коридору и завел в небольшое помещение.
Тут стояло несколько умывальников с большим зеркалом над ними, узкий диванчик на противоположной стене и было две кабинки.
— Иди, — бросил он, указывая в сторону кабинок, а сам опустил ее сумку на пол и сел на диванчик.
Ничего не оставалось делать. Стыд ушел на задний план. Подумаешь, тут не было разделения на мужскую и женскую уборные. Маша была не из стеснительных, но в данном случае ее смущал не мужчина за дверью, а именно Воронов за дверью.
