Окровавленные зубы блестят в сумасшедшей усмешке. Славу передёргивает от одного её вида, и он отворачивается, задавая направление соли и та замыкает круг.
— Отведи душу. Всё равно вы все сдохнете следом! А я уже давно мёртв.
— Что ты имеешь в виду?
Сидр пробует барьер ладонью и тот его отталкивает, идя белыми электрическими всполохами.
— Умный мальчик. Он послал меня на смерть, но одного раза ему не хватило.
Сидр быстро облизывается, стирая с губ кровь и даже не обращая внимания на ранения, что остались с ним после обращения.
— Он пошлёт на смерть всех и даже собственного сына не пожале…
Договорить Сидр не успевает. Новый выстрел глушит окончание и Сидр, дёрнувшись, заваливается назад, сползая по барьеру, будто по стене.
«Ещё не всё?..»
— Богдан принеси мачете и мешок из машины. Владислав, посмотри, что там с парнем и если он живой, то сможет ли пройти через барьер. Нам одной твари на сегодня хватит.
* * *
— Герман, почему Сидр сказал, что ты послал его на смерть? — спрашивает Слава, пока они едут на квартиру за вещами.
Этот вопрос настойчиво зудит под кожей, не давая возможности промолчать. Да Слава и не пытается. Слишком уж зацепили его слова Сидра, слишком уж показались… неправильными.
«Послал на смерть? Но умер он сегодня…»
— Понятия не имею, что там в голове у оборотня, — брезгливо роняет Герман, ускоряясь и проскакивая перекрёсток на красный. — Может он имел в виду момент, когда его покусали. Тоже своеобразная смерть. Только в Румынию он сам согласился ехать.
— В Румынию?.. — Слава непонимающе хмурится, но пояснение даёт уже не Герман, который, видимо, считает, что разговор исчерпан, а Богдан:
— Отцу не так давно позвонил знакомый оттуда, попросил помощи. Он тоже когда-то ему помог.
— И?..
— Я предложил кому-нибудь из команды поехать, потому что у меня намечалась охота. Сидр рванул, как только услышал, что ему бесплатно и быстро сделают визу. Видимо там его и покусали.
Глава 10
Сообщение о найденном в машине растерзанном теле застаёт их в квартире, призывая поторопиться и гоня прочь из города. Подальше от закопанных в лесополосе останков бывшего охотника и от возможных вопросов полиции.
Не сговариваясь, они молчат до тех пор, пока город не оказывается позади. Слава обнимает рюкзак, в котором покоится ноутбук Сидра, и периодически косится на Богдана на соседнем сидении. Мальчишка выглядит болезненно-бледным и морщится каждый раз, когда машина вздрагивает, ловя колесом очередную неровность дороги.
Покопавшись в памяти, Слава выуживает из неё одно из недавних воспоминаний, то, как Богдан, отступая, прихрамывает.
Взгляд тут же устремляется на ноги, но в темноте салона мало что удаётся разглядеть. Слава уже открывает рот, чтобы спросить, но его опережает Герман.
— Богдан, что с ногой?
— Ничего.
Ладонь мальчишки красноречиво ныряет под расстёгнутую куртку, и Слава неожиданно понимает, дело не в ноге.
«Он до тебя добрался, да? Бок или живот?»
Холодок проходит по спине, и взгляд невольно прикипает к спинке переднего сидения.
«Что ты сделаешь, когда узнаешь?..»
— Богдан, не ври мне.
— Всё в порядке, — упрямо настаивает тот, сглатывая и отворачиваясь к окну.
— Ну, раз ты так говоришь…
Слава едва не влетает лицом в спинку переднего сидения, когда Герман резко тормозит. Шумно втягивает носом воздух Богдан, уже совершенно явно прижимая ладонь к боку.
Хлопает дверца со стороны водителя, а затем распахивается со стороны Богдана и Герман вытаскивает того на улицу за шкирку, будто щенка. Слава выскакивает следом, бросая рюкзак на сиденье и оббегая машину, однако вмешиваться не спешит.
Богдан прячет лицо от направленного в его сторону света фонарика и ворчит, пока Герман ощупывает его ногу в поисках раны:
— Я же сказал, что всё в порядке. Может, наступил на что-то и не заметил. Всё…
Слова обрываются болезненным стоном, когда Герман добирается до бока, и Богдан сгибается.
— Ты прав, не нога. Показывай.
Богдан молча задирает толстовку. В свете фонарика отчётливо виден большой квадрат белого пластыря.
— Отклеивай, — требует Герман, а когда Богдан возмущенно открывает рот, направляет луч фонаря в лицо, так что тот тут же отворачивается зажмуриваясь. — Могу сам.
Под тронутым кровью пластырем оказывается след укуса: воспалённый, но неплохо обработанный. Слава тут же вспоминает, как Богдан уединился в ванной, пока они приводили квартиру в порядок.
— Ты прекрасно понимаешь, что такое нельзя скрывать.
Богдан морщится, осторожно приклеивая дрожащими пальцами пластырь обратно и ничего не говоря. Будто и не с ним разговаривают. Герман же всё продолжает, и голос его становится лишь холоднее.
— Ты понимаешь, что это оборотень?
— Герман, — зовёт Слава, подступая ближе. Он уже был свидетелем подобной ситуации и от одной мысли о повторении его бросает в холодный пот. — Ты ведь помнишь, что это был не альфа?
«Если вообще оборотень. У них не бывает таких глаз…» — Слава не говорит этого вслух, потому что понимает, Герман отмахнётся. Тем более сейчас.
— Не лезь.
Короткое хлёсткое требование зарождает внутри злость и Слава, преодолев разделяющие их пару шагов, прикрывает Богдана плечом.
— Это не твоё дело, — повторяет Герман.
— Когда-то давно я уже видел подобное, — начинает Слава, встречаясь взглядом с холодными глазами. — Случайный укус беты во время охоты и разрушенная семья. Мать настолько не желала понять, что её ребенок всё ещё человек, что пыталась убить. Она была не права. Укус беты не сделал из её ребенка оборотня, но то, к чему привела её импульсивность, уже не исправить. Не пори горячку. Ты всегда можешь дождаться следующего полнолуния, если не уверен в своих же выводах, и посмотреть что будет.
Отступать Слава не собирается. Замолчав, он так и продолжает стоять между Богданом и выключившим фонарик Германом. Стоять и смотреть, потому что взгляда опускать он тоже не собирается.
Герман должен успокоиться.
Мимо проносится несколько машин, прежде чем тот всё-таки отмирает и отзывается.
— Спелись.
Голос звучит внезапно насмешливо, вот только, несмотря на появившуюся на губах усмешку, взгляд у Германа остаётся холодным.
— Садитесь в машину. Дождёмся полнолуния.
* * *
Когда они добираются до квартиры, Богдан прячется в комнате, а Герман запирается вместе с Леонидом, предоставляя Славу самому себе. Чему он несказанно рад, хотя желание узнать, о чём сейчас идёт речь за закрытой дверью, ещё некоторое время тревожит его. Вплоть до того момента пока Слава, переодевшись, не забирается к себе под потолок и не открывает ноутбук Сидра.
Короткий недовольный рык вырывается из горла непроизвольно, когда он понимает, что тот запаролен.
— Солнце моё, — приветствует Слава, когда трубку наконец-то берут, памятуя о том, что обещал больше не называть Сабину дщерью Артемиды.
— Какого чёрта? Ты на время смотрел, Слав? — хрипит на том конце голос Сабины и Слава растерянно отстраняется от мобильника, чтобы взглянуть на часы.
— Упс… Прости, — честно кается он, глядя на подбирающиеся к двум часам ночи цифры, а потом частит, даже не думая сворачивать разговор. — Но если бы это не было важно, я бы не позвонил, честно. Ты не знаешь, как можно войти в комп не зная пароля? — на последнем предложении он понижает голос и выглядывает из-за бортика, чтобы убедиться, что в комнате никого кроме него нет. — Я могу поискать в интернете, но боюсь сломать машинку своими экспериментами, а мне очень нужно посмотреть что внутри.
— Так. Чей компьютер ты решил хакнуть?
— Хозяин возражать не будет, так что на счёт этого не переживай. И права качать тоже не начнёт. Потом, если захочешь, я тебе всё расскажу, обещаю. Но не сейчас. Так ты мне поможешь?
