Выйдя из помещения, Лариса оперлась спиною на опоясывающий фасад здания поручень, достала сигарету, закурила и только потом спросила:
— А Света где?
Роман взял секунду на раздумье, но решил вести разговор прямо, ответил:
— Тоже убита.
Пауза.
— Какой ужас! А что случилось?!
— Я расскажу позже. Сначала ответьте на мои вопросы, хорошо?
Девушка дернула плечиками — мол, ладно.
— Во сколько Люда утром делала покупки?
— Где-то в пять.
— Вы с ней разговаривали?
— Да.
— Вы с ней всегда разговариваете, когда видитесь?
— Да.
— Вы подруги?
— О, нет, ну что вы… Так просто, болтали иногда… Она когда заходила под мухой, любила языком почесать. Вот и все. Ну, один раз пивом после смены угощала — вон, в том скверике и пили.
— А со Светой общались?
— Нет, что вы!
— Почему?
— Ну та вообще была такая понтовая…
— Вы хотели сказать — заносчивая или, быть может, высокомерная.
— Ну, может… Наверное, да.
— Почему?
— Ну, она из другой жизни, у нее папа там — заводы, фабрики, расплачивалась всегда золотой кредиткой, всех поила, иногда толпой завалят сюда, девочки, мальчики, наберут самое дорогое шампанское, самый дорогой коньяк, а расплачивалась почти всегда она. Ну, очень редко еще ее мальчик, больше никто.
— Мальчик?
— Да, Саша.
— Это важно, Лариса. Вы и фамилию знаете?
— Знаю. Кукушкин.
— Ну, а говорили, не общались. А фамилию знаете.
— Ну, а что тут сложного? Ходили по залу, она его по имени никогда не называла, все «Кукушка» или «Кукушонок».
Роман включил фотоаппарат, пролистал до фотографии длинноволосого.
— Он?
— Он.
— Так. А что Люда?
— Что Люда?
— Попроще?
— Да, конечно, своя девчонка. Света ее просто любила, как это… платонически, таскала всюду за собою, поила, кормила, а в конце концов с собой поселила.
— А теперь, Лариса, пожалуйста, очень точно, слово в слово, попробуйте пересказать ваш утренний разговор.
Девушка глубоко затянулась, потом стряхнула пепел и стала вспоминать:
— А не было особо разговора. Она торопилась. Я ей — «че ты спешишь, пойдем, постоим, покурим». А она — «не, в клубе такого классного иностранца подцепили, потомственный дворянин, то ли граф, то ли князь, они со Светкой домой пошли, а меня за выпивкой отправили. Если задержусь, то мне после Светки ничего не достанется». Я ей — «не бойся, раз граф, справится». А она — «не думаю, он уже того… давно не мальчик. Первый раз в России, хочет узнать ее душу. Ну, мы ему сейчас ее покажем!» Захихикала, расплатилась и убежала.
Роман кивнул, мол, продолжайте.
— Все, — сказала кассирша.
— А клуб не назвала?
— Нет.
— Точно нет?
— Точно, я бы запомнила.
— И именно граф? Или все-таки князь? Или виконт? Барон? Герцог? Маркиз?
— А черт его знает. Может, и герцог. Этого не помню.
— Совсем ничего больше не говорила?
— Нет.
— В поведении ее заметили какие-то странности?
— Да нет. Ну, разве что пьянее обычного. Вообще, знаете, выглядела счастливой. Я ей позавидовала.
— Ну, — усмехнулся Роман, — а теперь завидуете?
— Теперь — нет.
— Правильно. Живите своей жизнью, никому не завидуйте.
— Скучная у меня жизнь, — и брюнетка посверлила его взглядом, глаза в глаза, — у вас, поди, интересней.
Роман подумал. По двенадцать часов в день уроды-убийцы, без выходных, перед сном несколько книжных страниц, или водка, или телевизионный футбол. Каждый день — одно и то же. Только по воскресеньям, и то не в каждое, общение с дочкой, и по вторникам — час-полтора в парке с нею, или уток кормят, или на качелях качаются. Вот и все.
— У каждого — своя жизнь. Зато меня каждую минуту убить могут.
— А девчонок как убили? — спросила Лариса.
— Жестоко. Очень жестоко, — и вдруг спросил: — И это часто у них было — одного на двоих?
— А что тут такого? — девушка пожала плечиками.
— И вправду — что это я? — согласился он и показал рукой в сторону дома. — Пройдемте, показания ваши запишем.
— Да вы что! — Лариса возмутилась. — Я после смены, с ног валюсь! Мне бы к себе доехать, не заснуть!
— Лариса, поймите — вы последняя, кто видел Люду живой. Последняя! Ну, кроме убийцы, конечно. Ради памяти вашей знакомой — идемте! Иначе вам все равно приезжать в отдел, от этого никуда не деться.
— Хорошо, — сморщила она носик. — А это быстро?
— Быстрее некуда.
Молча они дошли до двора. У подъезда уже собрались телевизионщики. Роман усадил девушку на ближайшую лавочку, сам бочком пытался протиснуться мимо оператора, но не получилось — с микрофоном подлетела корреспондент.
— Комментариев не будет, — сразу отрезал он. — Обращайтесь в пресс-службу УВД района, — и поднялся в квартиру.
Санитары ждали разрешения упаковать тела в мешки. Саквояж Евгении закрыт — значит, все возможные улики собраны.
— Кино сняли?
Женя кивнула головой.
— Але! Але! — кричал в трубку Леня. — Черт, сорвалось…
— Как успехи? — усаживаясь за стол и доставая бумагу, спросил Петрович.
— Молодежь. Спят еще после бурной ночи. Или отключены телефоны, или просто идут длинные гудки.
— Что говорят соседи?
— Все спали. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал.
— Значит, так! — он повысил голос, чтобы и Евгения слышала. — В «Азбуке вкуса» сообщили, что девушки в каком-то клубе познакомились с неким иностранным гражданином. Для них — немолодым. То есть будем считать, что ему, во всяком случае, за сорок.
— Почему за сорок? — перебила Женя. — Сорок, это что, старый?
— Ну им-то по двадцать! По двадцать одному, если быть точным.
— Ерунда какая! — отпарировала криминалист. — «Немолодой» — это за пятьдесят, не меньше!
— Короче! Он носит титул графа, герцога, князя или, в крайнем случае, виконта.
Леонид поднял руку:
— Почему «виконта» — «в крайнем случае»?
— Не цепляйся. В квартире был иностранец, и он убил этих девушек. Света послала Люду за алкоголем, и пока та находилась в магазине, он убил первую. Затем пришла вторая, он и с ней расправился. Все — никаких давних приятелей, никаких старых любовников — всех отсекаем за ненужностью. Знакомство произошло в клубе. Жень, посвети-ка им на запястья, может, печать вчерашнего заведения осталась?
— Я уже светила, когда микрочастицы искала — нет никаких штампиков, — ответила эксперт-криминалист.
— Неудача. Ладно. Леня! Сначала дозванивайся до ее подружек, приятелей, всех, кто получал от нее СМС-ки вроде «Как дела?», «Что делаешь?» и прочие — незнакомым людям СМС-ки не пишут. Составь список лиц, представляющих оперативный интерес. Наверняка кто-то знает, какой у них клуб любимый, а если такого нет, значит, три, пять наиболее часто ими посещаемых, обойдем их с фотографиями девушек, найдем среди персонала свидетелей, просмотрим записи камер наблюдения, вычислим сволочь. Также сделай запрос по всем гостиницам — выясни, не остановились ли где за последние дни обладатели дворянских титулов. Если таковых наберется несколько, чтобы сузить круг поисков — старше сорока лет.
— Пятидесяти! — вставила Евгения.
— Для начала учтем и младенцев. А вот потом уже будем думать. Также — кто пересек границу в последнюю неделю — запрос пограничникам.
— Ром, — нахмурился Леонид, — окстись, если в гостинице постоялец еще может козырнуть титулом, то пограничники вбивают только паспортные данные, имя и фамилию. Не ставят титул в паспортах ни одной страны, кроме, может, только какой-нибудь Буркина-Фасо.
— Ты прав! Но поспрашивать надо. Вдруг кто-то что-то видел, что-то слышал… Если мы его найдем, отпереться ему не получится. Мы имеем отпечатки ладоней и пальцев — первое. Вот по сгибам на ладонях нам и установят примерный возраст. Отпечатки пальцев — в Интерпол. Жень, слюна с мест укусов будет?
— Конечно.
— Слюна — второе. Следы зубов — третье. Судмедэксперт сделает нам по следам откусов слепок челюстей. Трупов два, что облегчит ему задачу. Часть ногтя — четыре. Плюс следы обуви. Если он прилетел в Россию в первый раз и не на ПМЖ, то вряд ли тащил с собою несколько пар обуви. И всю кровь он с этой пары не смоет. Проведем идентификацию с кровью Людмилы — еще одно доказательство. Для розыска: если пара не новая, то по стертым краям подошв установим примерный вес. Задачу нам упрощает то, что преступление не планировалось, все произошло спонтанно, никакого холодного расчета — следы не вытер, кровь с рук не смыл и вообще зачем-то сиганул в окно. Странный маньяк, право слово. Почему он не вышел через дверь?
— Может, не хотел на выходе из подъезда с кем-то встретиться? — предположил Леня.
— В полшестого утра?
— Не знаю.
— То-то. Блин, альпинист какой-то… Протокол составь! Про понятых не забудь! Оперов, как закончат, отпускай — наш маньяк уже давно тю-тю.
