– Их уже ведут туда.
– Но…
– Прибор может засечь только неправильно сделанное колдовство, мы уже проверили. Можно подумать, эти приборы – редкость! – бабушка фыркнула, – все уже отработано и выяснено, Криста, не беспокойся. Зато все будет под контролем и пройдет, как надо. Это шоу тоже дало нам некоторые козыри в руки. Поп сам себе выстрелил в ногу, показав себя во всей красе.
– Если это вызовет народный гнев, то…
– Обязательно вызовет! Канал всероссийский, вроде, даже на соседние республики вещает. Шоу популярное, его все смотрят, плюс, ради повышения рейтинга ту дискуссию могут и продолжить. Так что…
– О, да… ради рейтинга телевизионщики на все согласны. Вспомни эту, как ее? Катаржину Серебряную!
– Уж точно. Но при таких новостях поправку об оскорблении веры могут и отменить. Это же не закон.
– Было бы хорошо.
– Было бы замечательно.
– …Подводя итоги, можно сказать, что принцип приготовления супов – горячих или холодных блюд, основанных на варке в большом количестве жидкости, распространен в том или том виде по всему миру, и поэтому может считаться одним из универсальных блюд. У меня все, – я опустила руку с записями и посмотрела на преподавателя.
Мартинес кивнул и сдержанно поаплодировал:
– Прекрасно! Отлично, можете возвращаться на свое место.
Я краем глаза убедилась, что выставлена именно пятерка, и вернулась за свою парту.
– Кто может что-то добавить по поводу доклада? Может быть, есть что-то, что наша очаровательная докладчица упустила? Нет? Отлично, следующий доклад…
Он сверился со списком:
– Дубовская, доклад по блюдам из бобовых. Прошу!
Дубина вздохнула и вышла к доске с обреченным видом. Я с удовлетворением обнаружила, что, в отличие от моих пятнадцати, листов с докладом у нее всего три, исписанных далеко не мелким подчерком. Наверно, сложно отвлечься от такого увлекательного расследования и снова сосредоточиться на учебе. Впрочем, возможно, она знает доклад наизусть, а на листах у нее только краткий план?.. Ксения еще раз глубоко вздохнула и начала доклад.
Увы, это действительно оказался текст целиком. Понятное дело, что она прочитала его очень быстро… три страницы, ну что тут читать?!. Преподаватель слегка нахмурился и уточнил:
– И это все, что вы нашли по заданной теме?..
– Бобовые слишком разнообразны, получалось слишком много материала, – Дубинина сделала заискивающее лицо, – тогда бы не хватило времени остальным докладчикам.
Бабочкина, Миколайчук и остальные, еще не выступавшие, сделали злобные лица. Мы с Ниной переглянулись и тихонечко хихикнули: можно сказать, кто-то так уж прямо жаждет выступать!.. Моя подруга, кстати, была вообще первой и показала впечатляющие результаты – восемнадцать страниц на тему рыбы и морепродуктов! Свою пятерку она получила по праву.
– Садитесь, – преподаватель вздохнул, – удовлетворительно.
Дубинина выдохнула и бегом вернулась на место. Дальше вызвали Бабочкину с темой выпечки.
Мы слушали следующий доклад, когда Нина черкнула мне в блокноте: «мне скучно». И три восклицательных знака поставила. Я потерла лоб и написала: «а чего ты хочешь?»
«Давай еще что-нибудь придумаем, чтобы еще поиздеваться над Мироном и его девками?»
«Чего тебе не сидится без этих придурков? Отстали, и замечательно!»
«Мне скучно!!!»
Мда… я покосилась на подругу. Та изображала вселенскую скорбь, благо, никто ничего не заметил, а Бабочкина несла такой лютый бред, что выражение лица оказалось в тему.
Я вздохнула. Посмотрела на окружающих. Подумала.
«Ты что-то придумала?»
«Они занялись учебой и забросили свое расследование».
«И хорошо!»
– Мне скучно, – прошипела Нинка на грани слышимости.
– Ждем перемену, – я подумала, что писать долго и неудобно, да и компромат.
– Ага.
На перерыве она оттащила меня подальше от остальных и предложила:
– Пусть они снова накинутся на поиски!
– Пусть лучше учатся и совсем оставят меня в покое.
– Ну уж нет, – подруга надула губки, – я так не играю! Это скучно!
– Погоди, до диплома всего ничего осталось, будет тебе веселья по самое не хочу!
– Вот поэтому сейчас и надо развлекаться, пока есть возможность!
Я вздохнула. Посмотрела на однокурсниц, обсуждавших новое ток-шоу и последние изыски моды. Подумала, покачала головой:
– Ничего не придумывается. Давай подождем обеда и с Васей вместе подумаем.
– Давай, – подруга вздохнула, но вынужденно подчинилась.
Второй час принес новую тему и мобилизовал все наши умственные способности.
На лекции после обеда Нина озадачила Василия своими печалями. Тот почесал в затылке:
– Я бы и сам не прочь… учиться – это, конечно, здорово, но иногда и отдыхать надо! Хм… а где наши записи?
Они вытащили блокнот из глубин Васиного рюкзака и начали тихонько обсуждать варианты. Я рядом перечитывала конспект по стандартизации – предстояло сейчас писать именно ее, а лектор мог задать внезапные каверзные вопросы. За минуту до звонка мы сообща выбрали сценарий, названный ими «Театр»: заманить детективов в подвал (его Вадик нашел и пометил, как крайне перспективное место, заодно наведя мосты с местными дворниками) и запереть до вечера.
– Представляешь, сколько эмоций?! – лихорадочно шептала мне Нинка, не забывая писать лекцию и соблюдать конспирацию, – сначала они следят за нами, потом исследуют подвал, потом обнаруживают, что не выйти, потом ждут… о!..
– Мдя… – я тоже записывала, стараясь не упускать смысл речи преподавателя и одновременно вникать в то, что говорит подруга, – ладно, бог с вами, делайте что хотите.
На следующий день мы подготовили небольшую постановку для наших недодетективов: стоило Дубининой с Вульф показаться в зоне слышимости, как мы с Ниной начали озабоченно обсуждать, что «Мироша слишком близко подобрался и почти нашел, хорошо, что прохожие сбили настройку в момент активации, и у него не вышло», а также, что «надо в выходные сходить и предупредить магов об опасности, и что надо будет идти через запасной путь». Потом намекающе друг другу покивали, будто спохватившись, что нас подслушают. Дубина с Вороной с трудом скрыли ликование, но я-то отлично видела сияющие глаза и бурлящую энергию. С трудом дотерпев до обеда, троица дурных баб понеслась к Мирону, на доклад.
Мы с Ниной переглянулись и хлопнули ладошкой в ладошку.
– Ну вот, – подруга потерла лапки, предвкушая, – а в субботу поедем туда, во двор.
– Посмотрим, как Мирон среагирует, по идее, теперь они должны выяснить, во сколько именно мы поедем.
– Ну да, – она кивнула, – Вася тоже кое-что подготовил, если Мирон к нему полезет. Так во сколько назначаем операцию?
– Давай около полудня? Как раз, чтобы они до вечера несколько часов промучились. Когда, Вася говорил, дворники расходятся?
– Около семи.
– Вот и отлично! Времени хватит и поорать, и поругаться, и испугаться…
– В общем, на все!
В субботу ударил мороз, отчего на снегу наросла плотная корочка. Как и было договорено, мы встретились в метро и уже втроем поехали на место операции. Вечером после лекций к Василию подсел Мирон и с подчеркнуто дружелюбным видом позвал на выходные на дачу, пожарить шашлыки в хорошей компании, потанцевать и повеселиться. Вася, разумеется, отказался, сообщив, что у него важные семейные мероприятия в субботу. Тот огорчился и слегка расспросил, вызнав время сбора «родственников» – полдень. Думаю, Мирон вообразил себя крутым следователем и конспиратором, практически Джеймсом Бондом пополам с Шерлоком Холмсом. Во всяком случае, надменно-торжествующее выражение не сходило с его физиономии до самого вечера пятницы.
Мы спокойно вышли из метро, не скрываясь и не прячась и неторопливо пошли по Садовой.
– Интересно, они за нами идут? – Нина слегка нервничала, не привычная к такой роли.
– Идут, – успокоил Вася, – я видел Мирона в толпе возле ларька.
