– Такой сон, наверное, очень дорого стоит?
– Что поделать. Но сны Доутры Соннодзаки еще дороже, – мистер Талергут кивнул в сторону женщины, которая беседовала с Агушкой, потягивая красное вино.
– Я так и думала. Она ведь делает сны, позволяющие побывать на месте кого-то другого. А какие из ее снов самые дорогие?
– Длинные. Чем длиннее сон, тем он дороже.
– И насколько длинным может быть сон?
– Настолько, что человек успевает полностью прожить чужую жизнь.
– Разве это возможно? – изумилась Пенни.
– Во снах возможно все. Неужели ты до сих пор этого не знаешь? – лукаво рассмеялся мистер Талергут.
Потянувшаяся за перечницей Доутра Соннодзаки посмотрела в их сторону:
– Мистер Талергут, зайду к вам на днях.
– Что-то случилось? Если нужно, я пришлю посыльного. Мы все знаем, как ты занята.
– Да нет, я не особенно занята… Так, дом, встречи, обычные дела. В последнее время я создаю всего несколько сновидений в год. Длинные сны отнимают много сил… Все жду, когда вы соберетесь предложить мне контракт.
– Даже не знаю. Нам это не выгодно. Ты ведь всегда просишь оплату вперед, – не стал увиливать мистер Талергут.
– Разумеется. Только предоплата. Разве стало бы мое модное пальто ждать, когда у меня появятся деньги? Его бы десять раз успели купить до меня! – Доутра Соннодзаки любовно посмотрела на свое пальто, оставленное на вешалке, и погладила драгоценную брошь, украшавшую воротник блузки. – В следующий раз сделаю для вас сны покороче. Как вы на это смотрите?
– Буду признателен.
Доутра Соннодзаки бросила хмурый взгляд на мистера Талергута и Пенни и от души насыпала черного перца в тарелку. Затем потянулась за бутылкой явно дорогого вина, приготовленного Николасом, и опять наполнила свой бокал.
Николас подсчитывал, сколько гостей не пришло.
– Интересно, куда девался Панчо. Видимо, опять забегался. Вечно находит себе заботы вместо того, чтобы деньги зарабатывать! Неужели снова отправился подкармливать зверье и забыл о времени?..
Внезапно залаяли псы, заглушая последние слова Николаса.
– Добрый вечер! Прошу прощения за опоздание.
– Помяни черта… – поцокал языком Николас.
Молодой мужчина, явившийся в сопровождении огромных, как волки, собак, держал в руках промокшие башмаки. Псы обнюхивали его мокрые носки.
– Снег уже такой глубокий! И холодно, как настоящей зимой… А я решил порубить дрова, задержался. Ну, еще чистил камин, чинил собачьи будки…
Он снял стеганую куртку, повесил на вешалку и сел с края, у двери.
– Панчо, садись ближе к огню, а то простудишься, – забеспокоился мистер Талергут.
Пенни во все глаза рассматривала создателей снов, собравшихся под одной крышей. Неожиданно встретившись взглядом с Панчо, она неловко улыбнулась и хотела отвести глаза, но мужчина заговорил, обращаясь к ней:
– Добрый вечер. Рад познакомиться. Вы ведь пришли с мистером Талергутом? Мне стоило бы почаще заглядывать в магазин, но здесь, на горе, так много животных, которым нужна моя помощь… Так что я редко спускаюсь в город. Ах да. Меня зовут Панчо Анимора. Я создаю сны для животных. Они продаются на четвертом этаже «Магазина снов». Менеджер Спидо хорошо об этом заботится.
Пенни почувствовала мгновенную симпатию к этому человеку.
– Добрый вечер. Я Пенни. Работаю у мистера Талергута. Благодаря вашим снам в магазин заглядывают очень славные четвероногие покупатели.
Конечно, животные тоже испытывают чувства, но далеко не такие сильные, как чувства людей. Магазинам было невыгодно продавать сны для животных, и мало кто из предпринимателей заключал такие контракты. Однако мистер Талергут регулярно заказывал сновидения Панчо Аниморы для своего магазина. Сейчас, увидев создателя снов, Пенни подумала, что мистер Талергут делает это потому, что придерживается высокого мнения о человеческих качествах Панчо.
Каждый раз, когда собаки ворчали или потявкивали, Панчо прислушивался, словно хотел быть в курсе, о чем говорят животные. Он то и дело с благодарностью кивал Николасу, выражая признательность за великолепный ужин, но прежде, чем есть самому, срезал с ребрышек куски для собак. Охотничий нож он вытирал о край старой рубахи.
Наблюдавший за ним Николас опять поцокал языком и неодобрительно пробубнил:
– Сразу видно, что у человека совсем нет денег. Все-таки нужно придерживаться хотя бы минимального уровня: покупать новую одежду, не ходить вечно в старье… А если такая жизнь повлияет на творческие способности? Ведь сон – это фантазия, то, чего не бывает в реальности. И если реальность настолько затягивает, как могут получаться хорошие сны?..
– За меня не волнуйтесь. Здесь, на горе, есть все необходимое. Она вдохновляет меня и не дает скучать. Мне не на что тратить деньги. Всегда хотел жить именно так.
Панчо говорил искренне. Он чувствовал себя уверенно и комфортно. Чего нельзя было сказать о Николасе и элегантных гостьях, которым Пачно казался слишком потрепанным.
Беседу прервало дребезжание оконного стекла. Окно атаковала целая стая сверкающих существ.
– А, явились! – воскликнул хозяин.
Николас открыл окно, и в комнату, хлопая сверкающими серебристыми крылышками, впорхнули лепрекрылы.
Вместо того чтобы занять стулья, не менее десятка лепрекрылов совершили посадку прямо на стол, поближе к хлебной корзине.
– Николас, не порежешь нам еду? – тонким голоском пропищал полноватый лепрекрыл, выглядевший командиром эскадрильи.
Он только что проиграл сражение с куском хлеба, который был больше него самого.
– Эй, я же говорил, что вы должны называть меня Санта-Клаусом! У нас чисто рабочие отношения, а когда я работаю, меня зовут Санта-Клаус!
– Николас, но ты работаешь только на Рождество, – засмеялась Агушка Баю-Бай.
– До Рождества мне нужно собрать информацию о том, что интересно детям, и подготовить сны. На это уходит весь год. Ты хоть представляешь, как быстро у детей меняются интересы? Думаешь, если я сижу дома, то непременно бездельничаю? – вспыхнул Николас.
– Похоже, больше никто не придет. Может, начнем собрание? – вмешался мистер Талергут.
– Давайте подождем Кика Сламбера. Он всегда задерживается, а сегодня еще и дорога не слишком хорошая.
– Сламбера сегодня не будет, – сказала Уна Слипленд. – Он собирает материалы на одном из словенских утесов.
– Так вот почему я не мог ему дозвониться, – расстроился Николас.
– А ты откуда знаешь? – как бы между прочим спросила Уну Доутра Соннодзаки.
– Ну… Фанаты отслеживают каждый его шаг. На днях выложили в интернет новые снимки, – ответила Уна, слегка покраснев.
– Видимо, Адепта тоже не будет.
– Как обычно. Редкий гость. Предпочитает медитировать в уединенных местах.
Доутра Соннодзаки откупорила новую бутылку.
Николас поднялся со стула:
– В таком случае, объявляю собрание открытым. Давайте начнем с того, что каждый расскажет, насколько пострадал от ноу-шоу в прошедшем месяце.
– У нас недостача составила примерно 15 % от ожидаемой прибыли. Согласно договору с магазином, мы не получаем денег за невыкупленные клиентами сновидения, – ответил главный лепрекрыл, который ел один кусок сыра вместе с четырьмя соплеменниками.
– Знаменитые создатели понятия не имеют, каково это. Их сны продают на первом этаже, клиенты моментально сметают товар. Убытки несем лишь мы, простые ремесленники, – пропищала вслед за ним женщина-лепрекрыл в пушистой розовой кофточке.
– О чем вы говорите! Клиенты регулярно не являются за моими снами с предсказаниями, – возразила Агушка Баю-Бай. – Вы не представляете, во что иногда выливаются попытки выполнить заказ. Талергут, расскажи им ту печальную историю.
– Да, было дело… Одна пара целых две недели не забирала сновидение с предсказанием, – стал припоминать мистер Талергут. – Так что в последний день мы решили передать заказ их близкой подруге или родителям, чтобы они, увидев сон, сообщили супругам о предсказании. Однако и эти клиенты не появились. В конце концов нам удалось передать сон только младшей сестре близкой подруги жены. Но оказалось, что эта младшая сестра не только не замужем, но даже ни разу не встречалась с заказчиками. Представляете, каково ей было увидеть сон о ребенке незнакомых людей? Большой вышел конфуз. Но что поделать, больше мы не могли ждать…
