Приняв душ, Стефан упал на кровать и попытался уснуть, но сон долго не шел. Мысли об Эмили и о том, как глупо он себя повел в ресторане, мешали Стефану успокоиться и провалиться в забытье. Промаявшись с час, он воткнул наушники и включил музыку для медитаций. Вскоре Стефан уснул, однако проспал недолго.
Очередной сон о его прошлой жизни не был приятным. Стефан увидел войну: летящие с неба снаряды, взрывы, крик людей, падающих под пулеметными очередями. Тело юноши пронзил жгучая боль, будто в него воткнули сразу несколько раскаленных прутьев.
Проснулся Стефан в холодном поту. В кровати напротив мирно посапывал Жан. На нем все еще были наушники, а телефон лежал на краю кровати.
Стефан подошел к брату, осторожно снял с него наушники, взял телефон и положил все на прикроватную тумбочку. Затем заботливо поправил на нем одеяло и направился на кухню за водой.
После кружки холодной воды из-под крана сон как рукой сняло. Стефан сидел в темной кухне и думал об Эмили. Во сне она была медсестрой в госпитале, и он влюбился в нее с первого взгляда. Она была с ним холодна и молчалива, и всегда отправляла к нему других медсестер. Когда раны Стефана зажили, то он начал оказывать Эмили знаки внимания, но она была незыблема, как и в нынешнее время. Когда Стефан признался ей в своих чувствах, Эмили их не приняла. Когда она говорила об этом, в ее серых глазах сквозила печаль.
Стефан вернулся на фронт, а потом снова был ранен. Он вновь попал в тот же госпиталь и увидел Эмили — лишь на секунду, во время последнего прозрения. Ранение было тяжелым, и вскоре Стефан вновь закрыл глаза и больше их не открыл.
Вернее, открыл, но уже в новом теле и в новом времени.
Стефан воспринимал полученные воспоминания как просмотренный фильм, а не как прожитую жизнь, однако Эмили пришлось видеть почти все его смерти, и от жалости к ней у Стефана сжалось сердце.
Каждый раз она обретала его, а затем теряла. Почему же высшие силы так жестоки к их любви? Почему не могут дать им хоть одну полноценную жизнь для того, чтобы долго любить друг друга?
Да, возможно, чувства Стефана к Эмили появились из-за снов о его прошлых жизнях, но раз он с самого начала любил только ее одну, и каждую новую жизнь находил ее и вновь влюблялся, то не значит ли это, что любовью к ней пропитана вся его душа? По словам Эмили, предыдущие версии Стефана не видели снов о своих прошлых жизнях, однако все равно влюблялись в нее. Выходит, дело не во снах, а в их с Эмили связи. И раз эта связь такая сильная, то зачем же ей противиться?
С этими мыслями Стефан быстро переоделся и выскочил на ночную улицу с твердым намерением посетить книжную лавку «Ma fleur».
***
«Дорогой дневник!
Как долго я не делилась с тобой своими мыслями и чувствами! Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я сделала последнюю запись несколько столетий назад. В ней я клялась, что больше никогда не полюблю, однако сейчас, читая эти строки, я горько смеюсь.
Как же было глупо делать подобное заявление! Никогда не говори никогда, да, Эмили Бошен?..
Я дала слабину. Поддалась хрупкой надежде и впустила Алена в свою жизнь. Он совсем не похож на прежнего себя, и я даже видела в нем другого человека. Видела в нем Стефана, а не Алена. Однако высшие силы жестоки, и, кажется, мне их не переиграть. Стефану осталось девяносто восемь дней. Затем он умрет и переродится заново. Круг замкнется, и все начнется заново. Может, мне пора смириться со своей судьбой?»
Эмили отложила в сторону перьевую ручку и откинулась на спинку стула. Идеально ровные и округлые буквы, старательно выведенные ее рукой, блестели невысохшими чернилами.
Даже на страницах своего старого и потрепанного дневника, за которым она возвращалась после смерти, Эмили не смогла написать признание. Словно кто-то наложил печать на ее чувства, и теперь она никак не может выразить их: ни словами, ни письмом.
Глядя на написанное, Эмили вдруг ощутила, что ее глаза увлажнились. Чувства, которые она испытывала, нашли лазейку и вышли через слезы.
Прикрыв глаза, Эмили позволила себе немного поплакать. Совсем чуть-чуть, иначе можно войти во вкус и пробудить жалость к себе.
За дверью послышались голоса. Тэ и Джен о чем-то шушукались в гостиной. В последнее время они стали ближе друг к другу. Воспоминания об их прошлых жизнях возвращались к ним, и скоро оба покинут Эмили. Она снова останется одна. И лишь новые образы Алена будут преследовать ее до скончания веков…
Шмыгнув носом, Эмили вскинула голову и вытерла слезы.
— Хватит раскисать, — пробормотала она и, встав, поправила подол длинной юбки из черного кружева.
Однако слезы не хотели ее слушаться, и снова побежали по щекам.
— Да что же это такое… — Дрожащими руками Эмили вытерла глаза и накинула на плечи шаль. — Надо выйти на улицу и успокоиться.
Ночной ветерок приятно обдувал покрасневшую от слез кожу на веках. Эмили обхватила себя руками так, словно ей было холодино, и неспешно принялась прохаживаться вдоль книжной лавки. От входа к кусту сирени и обратно. Туда-сюда, туда-сюда. Монотонно, как маятник, пытаясь отвлечься от зудящих в голове мыслей.
Постепенно образ Стефана начал исчезать из головы Эмили. Она задумалась о Тэ и Джен, о душах, которые надо поймать и о поисках Русалочки. И вот, когда мысли о Стефане окончательно исчезли из сознания Эмили, он появился перед ней.
Взлохмаченные черные волосы, неровно застегнутая рубашка, лихорадочно блестящие зеленые глаза, которые в тусклом свете фонарей казались темно-изумрудными.
Эмили застыла у куста сирени, не в силах произнести ни слова. Воспользовавшись ее удивлением, Стефан стремительно подошел к женщине и схватил ее за плечи.
— Сейчас я скажу то, что тебе не понравится! — произнес он, поймав напуганный взгляд Эмили. — Однако я не могу молчать. Чувства вырываются из меня, и я хочу кричать о них. О том, что я искренне, всей своей душой, которая прожила так много разных жизней, люблю тебя. Да, моя любовь к тебе возможно появилась из-за моих снов, но эти чувства настоящие. Я постоянно думаю о тебе, хочу коснуться тебя, держать за руку и никогда не отпускать.
Стефан опустил руки, погладил прохладные ладони Эмили и крепко сжал их. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох, затем снова взглянул на Эмили, притянул ее ладонь к своей груди и прижал ее к тому месту, где билось его сердце.
Глухое и быстрое биение прошло через руку Эмили и перешло в ее сердце. Она почувствовала, как жилка на ее шее отчаянно забилась. Ритм сердца Стефана передался Эмили, и теперь их сердца бились в унисон.
Стефан смотрел на свою любимую с искренним восхищением, и Эмили тонула в этом взгляде. Сомнения все еще терзали ее душу, но они исчезли сразу же, как Стефан произнес:
— На фоне цветов сирени ты еще прекраснее. Это определенно твой цвет.
Стены, которые Эмили так долго и упорно строила, разом рухнули, обнажая ее нежную и хрупкую душу. Перед Стефаном теперь стоял не жнец смерти, не сверхъестественное существо. Перед ним стояла простая женщина, которая отчаянно жаждала любви.
Обхватив лицо Стефана дрожащими ладонями, Эмили приблизилась к его покусанным губам и нежно поцеловала их. Ее касание было легким, как перышко, однако сердце женщины пропустило при этом удар. Стефан жадно вдохнул и, обвив сильными руками талию Эмили, притянул ее к себе и вернул ей поцелуй, который уже никак нельзя было назвать нежным.
«Мальчишка, а целуется как мужчина», — промелькнуло в сознании Эмили. Наверное, у него был неплохой опыт.
Сердце Эмили кольнула ревность, из-за которой женщина грубо сжала плечи Стефана и прикусила его губу. Юноша издал глухой стон и плотнее прижал к себе Эмили, которая буквально опьянела от его запаха, его тепла, его губ.
— Сколько девушек у тебя было? — спросила Эмили в момент, когда Стефан немного отстранился от нее, чтобы сделать вдох.
