— Покажи мне руку, — приказывает она.
Я закатываю второй рукав и поднимаю руку. На ее внутренней стороне еще видны тонкие бледные шрамы, всего двадцать восемь — по числу ночей, когда я проверял свои целительские способности.
Женщина берет меня за запястье большим и указательным пальцами, крепко сжимает его и вздергивает мою руку почти к самым глазам. Пока она держит мою руку, я чувствую, как ее дыхание щекочет мне кожу, но вскоре женщина выпускает мое запястье. Она говорит:
— Покажи руку всем членам Совета.
Я делаю шаг вперед и кладу руку на стол.
Дядюшка Анны-Лизы, Сол О’Брайен, почти не глядит на нее. Его зализанные назад светлые волосы отливают желтизной. Наклонившись к уху Предводителя Совета, он что-то шепчет.
Интересно, знают ли они о шрамах у меня на спине. Наверное, да. Киеран наверняка растрезвонил о том, что сделал.
— Теперь отойди от стола, — говорит Сол.
Я делаю, что мне велят.
— Ты умеешь заживлять порезы? — спрашивает он.
Отрицать это смешно, но я ни в чем не хочу признаваться в этих стенах. Он повторяет вопрос, я стою и молчу.
— Ты обязан отвечать на наши вопросы.
— Почему?
— Потому что мы Совет Белых Ведьм.
Я смотрю на него.
— Ты умеешь залечивать порезы?
Я продолжаю молча на него смотреть.
— Где ты провел последние два дня?
Я по-прежнему не свожу с него глаз, но на этот вопрос отвечаю.
— В лесу, рядом с домом. Спал на воле.
— Лгать Совету — тяжкое преступление.
— Я не лгу.
— В лесу тебя не было. Тебя не было ни в одном из тех мест, где Совет разрешил тебе находиться.
Я снова изображаю удивление.
— Тебя вообще нигде не было.
— Вы ошибаетесь. Я был в нашем лесу.
— Нет. Я не ошибаюсь. И, как я уже говорил, лгать Совету — серьезное преступление.
Я выдерживаю его взгляд и повторяю:
— Я был в лесу.
— Нет. — Судя по голосу, Сол нисколько не злится; он утомлен и ему скучно.
Предводительница Совета поднимает руку:
— Довольно.
Сол переводит взгляд с меня на свои ногти и откидывается на спинку стула. Предводительница обращается к охранникам в дальнем конце комнаты:
— Приведите миссис Эшворт.
Лязгает задвижка, и издалека доносятся медленные шаги бабушки. Ее ставят рядом со мной, я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на нее, и с ужасом вижу перед собой маленькую, перепуганную старую женщину.
Предводительница интересуется:
— Миссис Эшворт. Мы пригласили вас сюда сегодня затем, чтобы вы могли ответить на выдвинутые против вас обвинения. Серьезные обвинения. Вы не справились с возложенной на вас задачей следовать всем Уведомлениям Совета. В Уведомлениях ясно сказано, что Совет должен знать о любых контактах половинного кода с Белыми Ведьмами, взрослыми и несовершеннолетними. Вы не уведомили нас об этом. Вы также не смогли препятствовать проникновению половинного кода на закрытые для него территории.
Предводительница заглядывает в свои бумаги, потом опять смотрит на бабушку.
— Хотите что-нибудь сказать?
Бабушка молчит.
— Миссис Эшворт. Вы как опекун половинного кода обязаны были следить за исполнением инструкций, сообщенных вам в Уведомлениях. Вы не обеспечили пребывание половинного кода на дозволенных ему территориях, вы не проинформировали Совет об имевших место встречах половинного кода с Белыми Ведьмами Киераном, Ниаллом, Коннором и Анной-Лизой О’Брайен.
— Моя бабушка ничего не знала об этом. А встречаться с Киераном, Ниаллом и Коннором я не собирался. Они сами на меня набросились.
— По нашим сведениям, это ты напал на них, — отвечает Предводительница.
— Ага, один на троих. Как же.
— А с Анной-Лизой? С ней ты встречаться собирался?
Я снова молчу и смотрю.
— Ты собирался встречаться с Анной-Лизой? Или ты хотел напасть на нее? Или еще что-нибудь похуже?
Мне жаль, что я не умею убивать взглядом.
Предводительница Совета снова обращается к бабушке.
— Миссис Эшворт, почему вы проигнорировали наши инструкции?
— Я не игнорировала. Я их выполняла. — Голос бабушки звучит сипло и совсем тихо.
— Нет. Вы их не выполняли. Вы не сумели контролировать поведение половинного кода. Или, быть может, вы знали о его отлучках в недозволенные места и просто решили закрыть глаза на эти нарушения?
— Я следовала инструкциям, указанным в Уведомлениях, — тихо отвечает бабушка.
Предводитель Совета вздыхает и кивает дяде Анны-Лизы; тот вытаскивает из ящика стола лист пергамента. И начинает читать вслух: дату и время каждого моего отъезда из дома, дату и время каждого возвращения домой. Все мои поездки в Уэльс.
Я чувствую себя паршиво. А я-то был уверен, что езжу незаметно. Зато о поездке к Мэри нет даже упоминания. Ее инструкции сработали, хотя мое исчезновение их явно переполошило.
— Так ты отрицаешь, что совершал эти поездки за пределы отведенной тебе территории? — спрашивает Предводительница.
Я по-прежнему не хочу ничего признавать, но и отрицание выглядит бессмысленным.
— Бабушка не знала, что я делаю. Я говорил ей, что хожу в лес, где мне можно находиться.
Женщина подводит итог:
— Итак, ты признаешь, что нарушал инструкции Уведомлений. Ты лгал Совету. Ты обманывал родную бабушку, чистую Белую Ведьму.
Дядя Анны-Лизы продолжает:
— Совершенно очевидно, что он пытался обмануть всех. Однако следить за тем, чтобы инструкции соблюдались, обязана миссис Эшворт. И… — сделав паузу, он смотрит на Предводительницу, которая едва заметно наклоняет голову, — коль скоро миссис Эшворт явно не справилась со своими обязанностями, нам придется назначить ей замену.
И тут из дальнего угла комнаты к столу выходит женщина громадного роста. Я уже давно ее заметил, но думал, что она из охраны. Слева от стола она останавливается. Несмотря на размеры, движения ее легки и изящны, и, даже стоя почти по стойке смирно, она производит странное впечатление помеси солдата с балетной танцовщицей.
Предводительница извлекает из стола другой пергамент и говорит:
— Вчера мы приняли новое Уведомление. — Она медленно читает:
Уведомление о решении Совета Белых Ведьм Англии, Шотландии и Уэльса.
Все носители половинных кодов (Б 0.5/Ч 0.5) должны проходить обучение и жить под присмотром лишь тех Белых Ведьм, чьи кандидатуры одобрены Советом.
— Он получает образование под моим присмотром. Я Белая Ведьма. И я хорошо его учу. — Голос бабушки едва слышен. Кажется, будто она разговаривает сама с собой.
