Ну, в ее словах присутствует несомненный сарказм, так что все не так и плохо обстоит. Но и доля правды тут, несомненно, тоже присутствует. А еще я теперь вряд ли смогу отказаться от заказа, поскольку должок перед Марго у меня присутствует, а их я привык платить.
А вообще она очень необычная особа, не такая, как все, потому, скорее всего, мы с ней так неплохо и ладим.
Во-первых, Марго совершенно не подходит под классические внешние стандарты вурдалачки. Не секрет, что матерые кровопивцы чаще всего обращают девчонок модельной внешности, потому что их потом удобнее к делу приставить. Нет-нет, никакого интима, с ним у кровососов все просто — его нет. С переходом на сторону нежизни половой инстинкт уходит раз и навсегда, как, впрочем, и кое-какие другие обычные для живых людей привычки и чувства. Впрочем, вурдалачек отчасти это не касается, они, так сказать, в силу физиологических особенностей строения тела в процессе участвовать могут. Кстати, мне кто-то рассказывал, что время от времени находятся те, кто желает попробовать секс с мертвячкой, нервы себе пощекотать. Как по мне — отбитые на всю голову люди. Сами не понимают, во что ввязываются. Заниматься любовью со мертвыми занятие очень, очень нездоровое. И опасное, причем во всех отношениях.
Так вот — обычно обращают таких девушек, которые потом могут выполнить роль приманки, отвлечь от чего-то внимание или, наоборот, к себе его привлечь. Ширма, вывеска — называй как хочешь. Опять-таки частенько вурдалаки работают в рекламном бизнесе, а бледные, без кровинки в лице и с печатью Смерти на челе фотомодели всегда востребованы. Камера их любит, потому они всегда притягивают к себе взор как зрителей, так и рекламодателей.
Марго не такая. Невысокая, средних лет, с очаровательным, но простеньким личиком, она совершенно не похожа на ослепительных красавиц, которые, как правило, окружают глав семей. И еще она умная, чем, правды ради, вышеупомянутые дамы особо похвастаться не могут.
А, вот чего еще забыл. Она отлично, быстро и умело убивает, поскольку этому еще при жизни научилась. Патологоанатомы по роду своих занятий отлично разбираются в богатом внутреннем мире человека, причем в буквальном смысле, а потому прекрасно знают, как его отправить на тот свет. Вот только Маргарите как-то раз очень не повезло с пациентом, она попала на клык Никите Зобину, главе одной из семей. Незадолго до их роковой встречи этого товарища в ночном клубе буквально нашпиговали серебряными пулями бойцы все того же Самвела, он на время отключился от действительности, полиция, само собой, зафиксировала смерть, и его тело отправили в морг, согласно установленной процедуре. На дворе стояли девяностые, таким никого тогда удивить было нельзя. Там Никита пришел в себя и, чтобы восстановить утраченные силы, выпил первого же человека, который ему подвернулся, то есть Марго. Невезение в чистом виде, по-другому и не скажешь. Хорошо, хоть обратил, а не просто осушил. С чего он такой гуманизм проявил — понятия не имею, поскольку он и вурдалаком был очень пакостным, и человеком при жизни, по слухам, являлся не самым лучшим. Так мне Модест Михайлович сказал, а он в этом разбирается.
Моя приятельница, поняв, что произошло, сначала очень опечалились, поскольку нежитью становиться не собиралась, а после изрядно разозлилась. Показывать, правда, это никак не стала, напротив, сделала все, чтобы стать приближенной Зобина, такой, которой он станет доверять, а после, лет где-то через пять, во время какой-то вурдалачьей сходки, отрубила ему голову на глазах представителей сразу нескольких семейств в стиле О-Рен Ишии. По всему ее прямо там должны были прикончить, поскольку подобные поступки по их правилам бытия недопустимы, но Марго и тут выкрутилась. Она предоставила главам семейств неопровержимые доказательства того, что Зобин задумал их всех уничтожить, а она, как правильный вурдалак, пекущийся о безопасности своих новых сородичей, этого безобразия не допустила. И вот результат — теперь она глава небольшой, но крепкой семьи. Которую, увы, я, похоже, крепко подставил.
— Стоп, — хлопнула по столу ладонью Марфа. — Про эти ваши заботы я даже слышать ничего не хочу. Мы тут обсуждаем другое. Максим, она поедет с вами как представитель вурдалачьих семей. Дара прошлой осенью крепко перегнула палку, связавшись с кое-кем из этого племени, из-за чего много разного нехорошего случилось, такого, что всем аукнулось. Отдел тогда такой вой поднял, куда там волкодлакам, еле-еле с ними удалось договориться. Да ты, скорее всего, об этом слышал.
— Деталей не знаю, — ответил я. — Хоть и пытался выяснить, что тогда произошло. Молчат все, включая отдельских. И вы мне ничего не рассказали, между прочим. Помните, я к вам на Навьей седьмице приезжал, привозил тирлич? Вы меня встретили, приветили, накормили, напоили, за товар расплатились сполна, но ни слова не сказали, хоть я и спрашивал.
— Было такое, — признала ведьма. — А что промолчала — тогда так надо было.
— А что такое «тирлич»? — спросила у нас Марго.
— Трава такая, — ответила ей Василиса, теребящая кончик косы. — Очень редкая, брать ее надо у подножия Лысой горы и только под Иванов день, до первых петухов. Ее только мы, ведьмы, можем в ход пускать. Там особый ритуал есть, из нее сок давится, им если потом обмазаться в нужном месте, то…
— Редкая трава, — перебила ее Марфа. — Этого достаточно. Ладно, Максим, ты знаешь все, что тебе нужно. Принимаешь заказ?
И она протянула мне руку.
— К озвученной оплате мне нужна еще машина, — произнес я, не спеша скреплять договор. — Не обязательно новая, какую не жалко, но чтобы на ходу. Лучше всего внедорожник. Уверен, там в лесу жуткие дороги, «седан» наверняка не пройдет. Ну и еще дополнительные сто тысяч на расходы. Прямо сейчас. Плюс вы мне дадите честный ответ на вопрос, который я задам после, когда мы останемся одни.
— Деньги сейчас принесут, машину Васька подгонит туда, куда скажешь, — кивнула Марфа. — Что до вопроса… Тут ничего не обещаю. Если будет что сказать — отвечу.
Я сжал ее руку в своей. Заказ принят.
— Когда?
— Да вот в среду и отправляйтесь, чего тянуть, — подумав, ответила Марфа и пытливо глянула на меня. — Надеюсь, у тебя на нее планов не было?
— Нет, — пожал плечами я. — В среду так в среду. Как скажете.
— Отлично. — Марфа протянула мне стопку купюр, которую секундой раньше ей передала одна из подручных. — Василиса с тобой свяжется, обговорите с ней время и место встречи.
— Телефон у меня есть, — мурлыкнула та и подмигнула мне. — Ты, главное, не сбрось меня. Вдруг подумаешь, что я спам. А это не так. Совсем-совсем не так!
— Не вопрос, — кивнул я и обратился к Марго: — Ты со мной? Или тут останешься?
— С тобой, — усмехнулась та. — Чего уж теперь…
— Марго, иди к машине, она у калитки, — обратился я к вурдалачке. — Подожди меня там. Марфа, скажи своим, пусть разойдутся. Вопрос на самом деле приватный, не для чужих ушей. Даже если чужие уши вроде как свои.
Глава ковена села в кресло, закинула ногу на ногу и щелкнула пальцами. Спустя пару секунд мы с ней остались один на один.
— Ну, — глянула на меня собеседница. — Спрашивай. Мне прямо интересно, что такое ты хочешь у меня вызнать.
— Шлюндт, — произнес я, — Карл Августович. Что вы мне про этого человека можете сказать?
— В первую очередь то, что человеком его называть не стоит, — пожевав губами и отведя взгляд в сторону, ответила ведьма.
— А кто он?
— Не знаю. Правда не знаю. Но не человек, не колдун, не оборотень. И еще много кто «не». Я с ним знакома, причем давно, но так и не поняла, кто он такой. По молодости меня это даже тонизировало, а потом я сообразила — когда ты не понимаешь природу какого-то явления, то лучше рядом с ним не находиться, это как минимум неразумно. Ты не можешь знать, как это скажется на твоей будущности. Именно потому я стараюсь держаться от него подальше. Ну а если вдруг судьба по какой-то причуде сводила наши дорожки, то делала все, чтобы свести наше взаимное сотрудничество к нулю. Чтобы и он мне ничего не должен был, и я ему тоже.
