И только суровые дальнобойщики на своих фурах то и дело встречались нам на пути. Им выходной, не выходной — работа сама себя не сделает. Впрочем, эти ребята, как правило, всегда на дорогах ведут себя примерно, им лишние проблемы ни к чему, и потому даже внимания на них как-то не обращаешь обычно.
Потому я очень удивился, когда один из них резко крутанул руль вправо, когда моя машина поравнялась с его кабиной. Именно что удивился, а не испугался, хотя повод для испуга вроде бы как был, и немалый. Где мой внедорожник и его махина?
Как я успел избежать удара, который неминуемо как минимум меня отправил бы на тот свет — сам не понимаю. Рефлексы сработали — это понятно, но в такой ситуации этого мало, тут, наверное, еще и мой ангел-хранитель постарался. Ну, если, конечно, у меня такой вообще есть. А если не он, то уж и не знаю, кто именно пособил.
Мало того — мне повезло дважды, поскольку ограждения у дороги не имелось, кювет оказался неглубоким и до деревьев далеко было.
— Твою-то мать! — взвизгнула Марго. — Что за фигня?
— Блин, — выдохнул я, тяжело дыша и отстегивая ремень безопасности. — Блин!
Других слов у меня не было. Вернее — они наличествовали, но предназначались для того отморозка, который чуть не похоронил меня заживо в автосаркофаге. Еще чуть-чуть — и через часок нас обоих вырезали бы из него автогеном. Марго, понятное дело, подкоптилась маленько, но уцелела, а вот я — точно нет.
Я открыл дверцу и выбрался из машины, уткнувшейся носом в здоровенную кучу песка, который, скорее всего, предназначался для каких-то дорожных работ. Ну или остался тут с того времени, когда оные здесь производились. Опять-таки — повезло, песок не земля.
Трейлер никуда не уехал, он громадой возвышался над нами, и на фоне черного ночного неба выглядел довольно мрачно. Что странно — никто не выскочил из его кабины, хотя вроде бы и следовало, никто не орал: «Эй, мужик, ты жив?» — и не причитал о том, что дорога есть дорога, всякое бывает. Дескать, сутки в пути, вот, зевнул, и не заметил помеху справа.
Следовало бы в том случае, если произошедшее — случайность.
А если нет?
В этот момент дверь трейлера скрипнула открываясь, и я увидел в темноте кабины силуэт человека, подавшегося вперед, и две маленьких красных точки там, где, по идее, у него находилась голова.
Таких глаз у обычных людей не бывает. Значит, все же наш полет в кювет ни разу не случайность. Вернее, он-то как раз таковой и является, по-правильному мы уже должны вместе с машиной гореть свечкой в этой канаве.
— Марго, это по нашу душу, — сообщил я вурдалачке, которая, злобно ворча, вывалилась из салона с той стороны автомобиля. — Смотри!
Темная фигура как-то очень мягко, словно плывя, спустилась из кабины на землю, за ней последовала вторая. Я не мог рассмотреть ни их лиц, ни одежды, казалось, что просто сгустки мрака. Я видел только их глаза, красные, как угли, уставившиеся на нас, да кинжальной формы когти на руках, металлом поблескивающие в свете Луны.
— Полуночники! — выдохнула Марго и оскалилась, демонстрируя тем, кто на дороге, свои великолепные передние клыки. — Ненавижу!
Это верно, ее племя сильно не любит данный вид нежити, причем корни этой неприязни таятся в каком-то далеком прошлом и, полагаю, неизвестны большинству обитающих ныне на Земле вурдалаков. Они просто по факту получают в момент перерождения знание о том, что полуночники их враги.
Что до меня — я пару раз сталкивался с этими представителями ночной Москвы и теплых воспоминаний о данных встречах не сохранил. Крайне неприятные в общении господа, совершенно несклонные к конструктивным беседам.
Ладонь привычно охватила рукоять пистолета, причем я мысленно погладил себя по голове за то, что сегодня он заряжен исключительно серебряными пулями. Вот не знаю с чего, но утром решил сделать так. Как знал.
В другой руке нож, тут на один пистолет рассчитывать глупо. Полуночники очень быстры, больше двух-трех выстрелов сделать не успею, а потом все, потом рукопашная. Как в ней без ножа?
Всего полуночников в кабине оказалось четверо, они рядком встали на дороге, смотрели на нас и, казалось, раздумывали — спускаться в кювет или нет. Мы, готовые к драке, таращились на них и прикидывали свои шансы.
Забавно прозвучит, но нам на помощь пришла полиция. Да, вот так бывает. Сначала раздались звуки сирены, после вдалеке блеснули отсветы фар. Один из полуночников глянул в том направлении, что-то еле слышно бросил своим спутникам, те мигом загрузились в кабину трейлера, он рыкнул мотором, пыхнул дымком из трубы, и вскоре его след простыл.
— Жаль, — просипела Марго, опираясь на крышу машины. — Я бы парочку этих гнид точно на фарш покрошила. А другую ты порезал.
— Да как получилось бы. — Я убрал нож в ножны. — Поди знай.
— Ой, ладно! — усмехнулась мертвячка. — С таким-то тесаком?
Это правда, нож у меня особый, с ним и против полуночника выйти не страшно. Когда-то мой нож был мечом, выкованным миланским оружейником Помпео делла Кьезе в замке Сфорца где-то между 1580 и 1590 годами, то есть в момент его высшего профессионального расцвета. Точную дату не скажу, поскольку на том обломке, который я получил в качестве награды от заказчика, имелись только две цифры 15 и фирменное клеймо делла Кьеза, представляющее собой трехбашенный замок. Но один знающий человек мне рассказал о том, что когда мастер в силу возраста сдал дела ученикам, оставив за собой лишь функцию контроля, то это клеймо заменила буквенная монограмма. Нет, те изделия тоже хороши, но там просто оружие и доспехи, не более. А вот то, что время от времени делал лично Помпео, это совсем другое дело.
Времена тогда были куда более лихие, чем сейчас, настолько, что рассказы о тосканских ведьмах и их проделках посейчас можно услышать, причем не только в Италии, но и в других странах. Вот хоть бы история о Эрджинии Инганнаморте и ее портретах. Мне как-то довелось повидать один, на которых рыжая бестия изображена в молодости, это, знаете ли, вещь особого толка. И по-хорошему, лучше бы сие произведение искусства сжечь, предварительно произнеся перед этим правильные слова, а пепел в реку сбросить.
А она ведь еще и сама картины писала, и думаю, какие-то из них время не пожрало. Очень не завидую тем, в чьи руки они попадут. Очень.
Так вот, помимо обычных доспехов делла Кьезе иногда, на заказ или по просьбе герцога Сфорца, в замке которого он и проживал, ковал особые предметы, те, которые могли защитить своего владельца от происков тьмы и зла или, в случае если речь шла об оружии, победить оные. Например, я видел доспех, в котором тогдашний рыцарь без особого страха мог бы выйти на бой даже с такой матерой ведьмой, как недавно упомянутая Дара. Сработан он безукоризненно, плюс особый металл, который на него пошел, плюс защитные знаки, смысл которых, увы, мне не очень понятен. Видел я там среди всего прочего ведьму верхом на драконе. Ясно, что данный символ должен воина защитить от какого-то проклятия или наговора, но какого именно — поди знай. Многие знания канули во тьму лет, их следы ищи не ищи — не найдешь.
Что до моего ножа — повторюсь, когда-то это был меч. И, если верить словам того, кто мне этот обломок принес, некогда он носил имя Ala del drago, что переводится как «Крыло дракона», и именно им какой-то удалец, относящийся к роду дель Каретто, умудрился убить последнюю виверну, обитавшую в Италии. Та отличалась невероятной злобой и прожорливостью, потому довольно шустро начала истреблять население Корсики. Соперничать с ней могли только голод и чума, да и то неизвестно, кто из этих трех напастей оказался бы в желтой майке лидера.
После меч переходил из рук в руки, а в середине девятнадцатого века был сломан при неизвестных обстоятельствах. Рукоять и острие пропали, а мне вот перепал кусок средней части, из которого и был скован нож. Причем ковал мне его не кто-то, а Катиар, кузнец, живущий в Черных горах, дом которого найдет только тот, кто точно знает, зачем пришел. И не факт, что, даже добравшись до этого дома, который расположен у подножия горы Кониох, ты в него войдешь. Впрочем, как я туда добирался, что говорил кузнецу, что выполнил по его просьбе и сколько съел осетинских пирогов за то время, что провел в горах, — отдельная длинная история. Главное, у меня появился нож, которому можно доверить свою жизнь в драке. Да, это не меч-кладенец из сказок и не уставной отдельский клинок, но и не просто хорошая сталь. Его изначально ковал знающий человек, и после перековывал тот, кто с этим миром в особых отношениях, что многое определяет.
