— Оказалось, что наши жизни были прочно связаны. — Тэ подошел к Джен и приобнял ее за плечи. Девушка не оттолкнула его, но и не выразила удовольствия. На ее лице застыла грусть. — И мы повели себя… недостойно. Увы, любовь не всегда делает людей лучше.
Стефан удивленно глядел на Тэ и Джен.
— Почему вы не помнили о своей жизни? — спросил он.
— Потому что так и должно быть, — пояснила ему Эмили. — Жнецами становятся только те, кто согрешил.
— Но ведь ты помнишь.
— Я — особый случай. На мне слишком много грехов, и именно от их степени зависит и наказание. Жнец не помнит своей прошлой жизни и работает на Смерть до того момента, пока ему не начнут приходить видения, которые оказываются воспоминаниями о его прошлой жизни. Когда жнец вспоминает о своем грехе, его наказание заканчивается, и он получает шанс на перерождение. — Эмили посмотрела на Тэ и Джен, тихо вздохнула и продолжила: — Иногда те жнецы, чьи прошлые жизни были связаны, встречаются. И если жнец коснется губами губ другого жнеца, то увидит его прошлую жизнь. Думаю, так получилось и у вас. — Эмили слабо улыбнулась.
Тэ и Джен кивнули.
— В прошлой жизни мы были возлюбленными, — тихо сказала девушка. — И из-за нашей любви пострадало несколько человек. — Джен взглянула на Тэ глазами, в которых застыли слезы. — Я до сих пор люблю тебя, но, пожалуйста, давай не будем больше рождаться в одно время. Я больше не вынесу такого исхода…
Тэ погладил девушку по спине. В его карих глазах застыла боль.
Эмили было тяжело и дальше обсуждать эту тему. От мысли, что Тэ и Джен вскоре покинут её, женщине стало дурно.
— Думаю, нам троим сегодня надо совершить пару рейдов и постараться найти души бедных девушек, — сказал Тэ, резко меняя тему разговора, будто понял, как тяжело Эмили обсуждать их скорый уход.
— Думаешь, от других будет толк? — спросила Джен. — От Золушки мы ничего не узнали.
— Возможно, последние жертвы заметили больше, — с надеждой произнес Стефан.
— Ты все ещё хочешь продолжать это, несмотря на отсутствие зацепок? — спросила у него Эмили.
— Я обещал.
— Призраку.
— И что? Если у нее нет тела, значит, она не человек?
— Ты прав, — вздохнула Эмили.
— Тем более, она спасла мне жизнь, - напомнил Стефан. – Я должен вернуть Золушке долг.
— Золушка, Белоснежка, Русалочка, а теперь и Рапунцель, — задумчиво перечислил Тэ. — Убийца — фанат Диснея?
— Или просто сказок, — предположила Джен.
— Или принцесс. — Тэ усмехнулся. — Наверняка стены его комнаты оклеены плакатами с их картинками.
Стефан вдруг встрепенулся и с ужасом взглянул на Тэ.
— Что? — удивился парень. — Я что-то не то сказал?
— Ты что-то вспомнил? — одновременно с Тэ произнесла Эмили.
— Картины… — пробормотал Стефан.
— Картины…?
Эмили ждала, что юноша продолжит, но Стефан молча смотрел на Тэ, а затем отвел взгляд в сторону и принялся нервно покусывать губу.
— Что ты вспомнил? — настаивала Эмили.
— Ничего, — неуверенно произнес юноша. — Так…
Однако Эмили не верила ему. Может, она и не так давно знала Стефана, но его вид буквально кричал о том, что юноша что-то не договаривает.
— Простите, но мне пора, - спустя минут десять объявил Стефан. - Жан дома один.
Юноша вскочил с места, и, не взглянув на Эмили, направился к выходу. Эмили встала, чтобы его проводить, но, когда она вышла из гостиной, Стефана уже не было видно.
С нехорошим предчувствием Эмили вернулась в гостиную к Тэ и Джен.
***
Всю дорогу до дома перед глазами Стефана стоял рисунок брата. Красноволосая Русалочка никак не получалась у Жана, он злился, долго корпел над рисунком и наконец смог нарисовать эту принцессу.
До Русалочки Жан ходил в обнимку с книгой про Белоснежку и, если у него есть рисунки с ней, Золушкиой и Рапунцель, то…
Стефан даже мысленно не мог назвать брата убийцей, но эти рисунки…
Тематику принцесс выбрала мадам Дидье — пожилая женщина, божий одуванчик и бабушка шести внучек. Она никак не могла быть убийцей, однако в ее классе шестнадцать учеников, большая часть которых — девушки. Из мужчин там лишь Жан, Эрик, который почти не появляется на уроках, и еще один парень, Стефан не помнил его имени.
Глупо подозревать родного брата, к тому же еще и аутиста. Однако закравшееся недоверие сверлило душу Стефана и не давало успокоиться.
Жан встретил брата на пороге с поварешкой в руке.
— Я приготовил луковый суп! Мой руки и приходи на кухню!
— Жан, я же просил тебя ничего не готовить, когда ты один дома, — устало произнес Стефан.
— Но я хотел тебя накормить.
— В холодильнике полно еды и… — На глазах Жана показались слезы, и Стефан не смог договорить.
Как, да как он вообще мог допустить мысль, что его брат убийца?!
— Спасибо. Я помою руки и приду есть.
Жан сразу же воспарял духом, и, напевая песенку из мультфильма, ушел на кухню.
Стефан быстро помыл руки и, подойдя к письменному столу брата, принялся искать рисунки. Долго возиться не пришлось: рисунки принцесс лежали в отдельной папке с надписью «Задание мадам Дидье №34».
Внутри оказалось три готовых рисунка: Золушки, Белоснежки и Русалочки. Еще один, только что начатый, в виде эскиза, лежал на столе. На нем вырисовывались очертания девушки с длинными волосами.
— Рапунцель…
— Ох, не смотри, не смотри! — заверещал подошедший сзади Жан. — Еще не готово!
Он оттолкнул в сторону Стефана и поспешил прикрыть эскиз папками, что аккуратно лежали на краю стола.
— Я ничего не успел рассмотреть, честное слово, — заверил его Стефан.
Жан посмотрел на него с недоверием.
— Это новое задание? Рапунцель, да?
Брат кивнул.
— Получается?
Снова кивок.
— Мадам Дидье спонтанно придумывает задания или у нее все расписано в программе?
Жан как можно незаметнее переложил эскиз в папку с остальными рисунками принцесс и ответил:
— Мадам Дидье всегда составляет программу. В ней она указывает сроки и прописывает темы.
— У тебя случайно нет такой программы? — продолжил допытываться Стефан.
Жан отрицательно качнул головой.
— Она есть только у мадам Дидье, но я видел ее, когда она рассказывала, чем мы будем заниматься в этом семестре. Я помню все, что там написано.
Глаза Стефана радостно вспыхнули.
— А ты можешь написать очередность принцесс?
Брат часто закивал.
— У меня фотографическая память, ты же знаешь!
— Знаю, — Стефан отчаянно боролся с желанием крепко обнять брата — тот не любил физический контакт. — Ты знаешь, что ты — лучший в мире брат?
— Конечно, знаю! Я один такой во всем мире!
— Это точно.
Жан сел за стол и взялся за ручку, но не успел он написать первую принцессу, как в дверь позвонили.
— Ты кого-то ждешь? — поинтересовался Стефан.
— Эрика. Я пригласил его на обед.
— Рановато он, — буркнул Стефан и пошел открывать дверь.
— Как он? — с порога спросил Эрик. Вид у него был обеспокоенный.
— Кто?
— Жан! Ты новости видел? Элеонора… — прошептал Эрик, косясь на комнату, в которой сидел Жан.
— Ох, — Стефан схватился за голову. — Видел, конечно, но это вылетело у меня из головы. Я…
— Тебе уже звонили из полиции?
— Нет, а тебе.
— Полчаса назад. Вызывают на допрос.
— Как подозреваемого? — удивился Стефан.
— Как свидетеля. Но у меня железное алиби. Я до утра был с Марго. Ей тоже еще не звонили, но это лишь вопрос времени. Кто подтвердит твое алиби? Жан?
Стефан замялся. Отвел взгляд в сторону и тихо произнес:
— Эмили.
— Эмили?! Та самая владелица книжной лавки?! — воскликнул Эрик.
— Ш-ш-ш, — зашипел на него Стефан. — Успокойся. Да, это она.
— Я жду подробностей. — Эрик поиграл бровями и направился на кухню.
Вскоре к ним присоединился Жан.
— Список на столе, — объявил он и, поприветствовав Эрика, принялся разливать суп по тарелкам.
