- Разведка? – упавшим голосом переспросил Солдовьев. – Полный козец… Это что там такое произошло-то? Хотя да, вы мне все равно ничего не скажете. Я ваши порядки знаю…
- Ну почему, - негромко сказал Родионов. – Возможно, как раз вам и следует все знать.
Он некоторое время помолчал в задумчивости, пока Алексей Андреевич переваривал услышанное. Как бы с такими новостями настоящий инсульт не заработать…
- Ну, собственно, к делу, - очнулся наконец капитан и достал из портфеля какие-то бумаги. – В самом первом протоколе, милицейском, на вопрос об имени нападавшего вы ответили, цитирую: «Соловьев: - Да вроде бы Нитхог…или Нидхок…как-то так. Следователь: - Может быть, Найтхок? Соловьев: - Может, и Найтхок». Во втором протоколе, ФСБшном, вы говорите уже «Нитхок или Найтхок». И далее везде озвучиваете уже только эти варианты. Признайтесь, сбили ведь они вас с панталыку, да? Не было там звука «ай»?
- А вы знаете, очень даже может быть, - удивленно признался Алексей Андреевич. – И правда, сбили. «Найтхок» - это же «ночной сокол» по-английски, я-то язык знаю прилично, как сразу не сообразил? Да, по-другому как-то этот гад сказал.
- Может быть, Нидхёгг? – небрежно спросил Родионов.
По спине Алексея Андреевича прокатилась волна ледяных мурашек, несмотря на ватное одеяло и шпарившие вовсю батареи. Несколько раз он широко открыл и закрыл рот.
- Да, - обрел он наконец дар речи. – Точно! Именно Нидхёгг. Вы что ж, его знаете?
- Ну, имя-то знакомое, - пробурчал заметно помрачневший Родионов. – Но не встречал. Слава богу, не довелось. Ладно, давайте дальше. Описания этого самого Нидхёгга. В одном протоколе вы говорите о нем «словно с обложки», в другом – «красивый, как кинозвезда», а вот в третьем – «как плакат с киноактером, такой же красивый и фальшивый». Откуда взялась эта самая «фальшивость»?
- Да мне как-то слов не подобрать все было, - замялся Алексей Андреевич. – Он, если шею не брать в расчет, видный такой парень, да, но…Похож на героя из фильма, или из рекламы…нет…даже не так…в фильмах-то видно, что это обычные люди, а тут…что-то в нем неправильное было. Он красивый, но как-то неправильно. Как…как…
- Как манекен в магазине, - закончил за него Родионов. – Красивый, но мертвый, при этом слишком похожий на человека…и оттого слегка пугающий.
Второй раз ледяная волна прошлась по спине Алексея Андреевича. Этот странный капитан угрозыска запросто выразил одной фразой то, что он сбивчиво пытался объяснить все утро.
- Все-таки знаете вы его, так? - через силу выдавил Соловьев.
- Нет, не знаю, - покачал головой Родионов. - У меня есть догадки, одна хуже другой, но это пока скорее из области фантастики… Впрочем, все дело и так вполне фантастично. Хотите, расскажу?
- Да, - почему-то шепотам сказал Алексей Андреевич.
- В двадцать часов сорок одну минуту на пульт дежурного охранной фирмы «Кобра», сотрудником коей вы являетесь, поступил сигнал тревоги из «Сибгорнодобычи». Группа быстрого реагирования была на месте через семь-восемь минут. Открыв дверь и увидев два, как им показалось, трупа охранников, они немедленно вызвали милицию и «Скорую помощь», а сами поднялись наверх. Большинство кабинетов были закрыты, лишь на седьмом этаже дверь в приемную директора была вырвана с корнем. Внутри – три трупа: Свешников Вадим Петрович, директор, Куницына Светлана Павловна, его секретарь, и еще один товарищ, которого опознали только сегодня утром, некто Калидиани Вахтанг Гогиевич.
- Это телохранитель, - непослушными губами сказал Алексей Петрович.
- Ну да, мы уже установили… В приемной явные следы обыска, сейф разворочен, хард-диска в директорском компьютере нет... В общем, обычное, вроде бы, мокрое дело, бизнес-шмизнес, веселые девяностые… Если бы не ряд весьма странноватых деталей.
- Каких? – спросил Алексей Андреевич. Отчего-то он был уверен, что эти самые детали ему здорово не понравятся.
- Ну, во-первых, запах, - начал Родионов. – В приемной воняло хуже, чем в квартире двухнедельного удавленника. Уж на что охранники из «Кобры» тертые ребята, так двоих все равно вывернуло на лестнице. Эксперты в респираторах работали. Всю ночь, кстати, окна были открыты, а до сих пор пахнет будь здоров, если верить участковому.
Родионов снова помолчал, словно раздумывал, говорить ли дальше.
- И еще, - продолжал он. – Имеют место весьма странные… повреждения, скажем так. Пистолет вашего покойного напарника, ручка двери приемной, а также некоторые ступени лестницы носят следы какого-то очень мощного…воздействия. Короче говоря, кто-то очень сильный скомкал пистолет, как носовой платок, вырвал ручку вместе с куском двери, оторвал голову телохранителю – и у этого кого-то на руках нешуточные когти. Судя по следам. Более того, судя по состоянию ступеней, с ногами у него та же история.
- Динозавр, что ли? – истерично хихикнул Алексей Андреевич.
- Далее, - спокойно продолжал Родионов, достав из портфеля листик и зачитывая оттуда. – Голова вашего напарника, стены приемной, три трупа наверху носят следы применения очень мощной едкой жидкости, предположительно кислоты, состав которой до сих пор – то есть почти через сутки с начала расследования – не установлен.
- Вы разыгрываете меня, что ли? – разозлился внезапно Алексей Андреевич. – Или это тест на то, знаю ли я кинематограф? Так вот, сообщаю, фильм «Чужие» я смотрел.
Вместо ответа капитан протянул ему один из листков, оказавшийся фотографией. Первое, что бросилось в глаза – знакомый искореженный «ИЖ-71», возле которого лежала бирочка с цифрой «7». Странная кучка то ли грязи, то ли речного ила рядом была обведена мелом. Только разглядев на ней остатки уха, Алексей Андреевич все понял и отвернулся, подавляя тошноту.
- Вот такие пироги, - подвел итог Родионов и поднялся со стула.
- Зачем? – надломленным голосом спросил его Соловьев. – Зачем вы мне все это рассказали? Я ведь не дурак, понимаю – неспроста. Вам что-то нужно от меня.
- Мне от вас уже ничего не нужно, Алексей Андреевич, - ответил капитан, собирая свои листки обратно в портфель. – Скорее, это вам от меня были нужны сведения. А я лишь окончательно подтвердил кое-какие выводы.
- Да жил бы я и горя не знал без этих ваших сведений! – в сердцах сказал Алексей Андреевич. – Зачем мне эти страшилки, а? Разбирайтесь сами.
- Зачем? – усмехаясь, переспросил капитан. – Чтобы вдруг не оказалось, что вам предстоит главная битва в жизни, а вы проиграли, даже о ней не узнав.
- Что? – опешил Соловьев.
- Ничего, - поднялся Родионов. – Мысли вслух. До свидания.
Он иронически поклонился, щелкнув каблуками, и направился к выходу из бокса.
