- Зачем? – усмехаясь, переспросил капитан. – Чтобы вдруг не оказалось, что вам предстоит главная битва в жизни, а вы проиграли, даже о ней не узнав.
- Что? – опешил Соловьев.
- Ничего, - поднялся Родионов. – Мысли вслух. До свидания.
Он иронически поклонился, щелкнув каблуками, и направился к выходу из бокса.
- Кто такой Нидхёгг? – спросил Алексей Андреевич.
Родионов затормозил на пороге, и, не оборачиваясь, сказал:
- Нидхёгг – черный дракон, грызущий корни мирового ясеня Иггдрасиль. Скандинавская мифология. Как написано в «Прорицании Вельвы», тысячи трупов под крыльями его. Самое страшное наказание для грешников – попасть туда, где он обитает, под этот самый ясень. Короче, древнескандинавский Сатана.
- Вы предполагаете…
- Я ничего не предполагаю, - сухо перебил Родионов. – Я оперирую лишь фактами. Всех благ.
Глава 3
…Без сил он доплелся до ближайшей скамейки и сел почти вслепую – голова кружилась, в ушах стоял оглушительный звон, а глаза застили незванные слезы.
- Совсем расклеился, старый хрыч, - укорил сам себя Алексей Андреевич, когда в мозгах чуть прояснилось. – А ну соберись!
В последнее время он все чаще разговаривал сам с собой. Почему бы и нет, черт побери, в пятьдесят семь можно побыть немножко, как это говорится, «того». Вытерев глаза, привычным движением достал сигареты и стал прикуривать. Руки слегка дрожали – но он уже начал привыкать, тремор начался еще вчера, когда его вызвали к лечащему врачу «поговорить».
… - А ведь плохо, Леша, у тебя с сосудами-то, - бесстрастно сказал ему седой врач, разглядывая рентгеновский снимок на просвет. Мельком глянул томограмму и анализы, покивал мыслям и снова вернулся к снимку.
С Алексеем Андреевичем они были на «ты» с первого дня знакомства. Врач сам был из отставных военных, в горячих точках бывал и просил называть его просто Костей.
- Что, совсем хреново? – сумрачно поинтересовался Соловьев.
- Совсем, - подтвердил седой Костя. – Твой микроинсульт – это как снежок перед лавиной. Тут у тебя раз…два, три…минимум четыре сосуда на самой грани. Куришь? Мигрени мучают вообще?
- Да, - неохотно признался Алексей Андреевич. – Частенько.
- Еще бы, - буркнул Костя и принялся листать его тощую карточку. Почти все записи в ней были сделаны за последние четыре дня – ходить по больницам Алексей Андреевич не любил и делал это только в случае крайней нужды.
- А тут про мигрени ни слова, - констатировал врач. – Ну да ладно, чего уж теперь…только имей в виду, при твоем состоянии даже один инсульт – не совсем чтобы верная смерть, но…
- Костя, я все понимаю, - решительно прервал его Алексей Андреевич. – Ты прямо скажи - сколько мне осталось?
Костя пожал плечами.
- Может, месяц, может, год. Может, больше, но это вряд ли. А может, прямо тут тебя возьмет и скрутит. Я не Господь, чтобы такие вещи решать. Полежишь пока у нас, потом на дневной стационар переведем…
- Выписаться можно? – прямо спросил Соловьев. – Неохота чужое место занимать.
Врач помолчал, поглядел на него внимательно. Алексей Андреевич усмехнулся ему уголком рта – левым, специально показывая, что все с ним уже в порядке.
- Можно, - решился Костя. – Завтра с утра.
- Спасибо, - от души поблагодарил охранник и пошел к двери.
- Удачи тебе, - сказал ему в спину Костя.
Он кивнул, не оборачиваясь, и вышел из кабинета.
…А из «Кобры» его выперли, оказывается, уже три дня как. Понятно, с таким-то диагнозом, да еще возраст, да еще эта мутная история с «Сибгорнодобычей» - все одно к одному. Алексей Андреевич, словно зомби, подписал все бумажки, что подсовывала кадровичка, получил восемнадцать тысяч расчета и, тревожно прислушиваясь к нарастающему звону в ушах, поспешил уйти из офиса.
До ближайшей скамейки.
И куда теперь прикажете? В одинокую комнатку в коммуналке на Васильевском, к въедливой Александре Егоровне под светлые очи? О, как старая карга обрадуется, что его с работы поперли… Соловьев прямо слышал, как квартирная хозяйка язвительно смеется, тряся крашенными в рыжий цвет жидкими волосенками. С Алексеем Андреевичем они были не в ладах; вернее, Егоровна со всеми квартиросъемщиками была не в ладах, но с ним особенно.
Нет, не хотелось домой, совсем не хотелось. Но куда еще-то, в таком случае?
…Взгляд остановился на стене здания напротив. Это, как видно, был новомодный кинотеатр - куб из темного стекла и бетона, он в таких пару раз бывал. Полстены занимала афиша премьерного фильма. Актеры, выстроенные на плакате в ряд на манер Маркса-Энгельса-Ленина, были сплошь незнакомые, Алексей Андреевич узнал только унылый профиль Томми Ли Джонса. Чтобы разглядеть название, пришлось напрячь глаза.
«СТАРИКАМ ТУТ НЕ МЕСТО»
- Да твою же мать, а! – в сердцах сплюнул бывший охранник, бросая окурок под ноги. А потом поднялся со скамейки и зашагал куда глаза глядят.
Курить больше не хотелось, но телом управлял уже какой-то автопилот, а не он сам. И руки совершенно самостоятельно достали сигарету из пачки и зажигалку из кармана, а легкие послушно вдохнули дым. Курить вредно. Сжимаются сосуды. Вот что ему сейчас меньше всего нужно – чтобы что-нибудь там происходило с сосудами…
Хотя, наверное, уже все равно.
Алексей Андреевич стоял на лестничной площадке совершенно неизвестного ему подъезда и отрешенно смотрел в темное окно. Как он сюда попал, вспоминалось с трудом, но, впрочем, вспоминать было особо и незачем. Этаж тоже в памяти не отложился, единственное, что было важно – кнопку в лифте он нажал самую верхнюю.
Все достаточно просто. Открыть тяжелую фрамугу, стать ногами на подоконник, перенести тело наружу. Пятнадцать секунд. Всего делов-то. Пятнадцать секунд – и все. Докурить, и вперед.
Единственное, что останавливало, это почти двадцать тысяч в бумажнике. Вот как-то нелепо было выбрасываться из окна с такой суммой в кармане. Выложить? Да, тут же, на подоконник. Кому-то отличный подарок достанется…
Резкий металлический звук заставил его обернуться и спрятать бумажник обратно в карман. Сердце суматошно заколотилось, будто застукали за чем-то неприличным, вроде справления малой нужды в подворотне. И смех и грех…
По чердачной лестнице кто-то медленно и тяжело спускался. Алексей Андреевич придал лицу скучающее выражение и прислонился к стене, выпуская дым из ноздрей. Интересно, кто это лазает по чердакам в такое время?
На площадке вверху показался силуэт. Алексей Андреевич досадливо сморщился: незнакомец явно не торопился идти по своим делам – прислонившись к стене, он медленно перебирал ногами, потихоньку дрейфуя вниз. Пьяных только не хватало…
