Только увидев, что по белой известке за незнакомцем остается прерывистая красная полоса, он понял, что дело нечисто.
- Эй, друг! Ранен? – крикнул бывший охранник, подскакивая к незнакомцу, который уже доковылял до низа лестницы.
- А…ты все-таки выжил, - хрипнул тот.
- Что? – растерялся Соловьев, и только тут забуксовавшая было память отчаянно засигналила, что эту рыжую бороденку и усы он видел совсем недавно. И при совершенно дерьмовых обстоятельствах...
Да это же Гонтарь, курьер-ниндзя, после визита которого все и началось!
Невольно он отступил на шаг. Гонтарь выглядел, прямо скажем, паршиво – левая рука висела плетью, по пальцам сбегали вниз кровавые ручейки. Куртка в нескольких местах была прожжена, а на рюкзачке зияла аккуратная прореха, словно бы от ножа. Или от когтя…
- Значит, не зря меня занесло именно сюда, - довольно сообщил курьер, садясь прямо на пол и прислоняясь к стене. – Я-то думал, совсем уж кранты. Что ж, еще побарахтаемся…
- Молчи, а? – грубовато прервал его Алексей Андреевич, хлопая себя по карманам в поисках телефона. – Сейчас «Скорую» вызову…
- Какая «Скорая»? – хрипло рассмеялся Гонтарь. – Забудь. Слушай сюда, у нас времени всего пара минут.
- Протянешь и дольше, - не согласился Соловьев, торопливо осматривая его плечо. Кажется, просто поверхностная рваная рана… – В агонии вроде не бьешься. Могу жгут наложить.
- Я и без «Скорой», и без жгута сколько нужно протяну, дело не в этом, – закрыв глаза, сказал Гонтарь. - Дело, друг мой Алексей Андреевич, в другом. Через пару минут за мной придет одна гадкая тварюшка. Та, которая Нидхёгг.
- Откуда меня знаешь? – поразился было Соловьев, но тут до него дошло, что сейчас не самое лучшее время для расспросов. Нидхёгга он помнил отлично и встречаться больше не хотел.
- Давай вставай, я помогу, и к лифту, - скомандовал он.
- Нет, - отрезал Гонтарь. – Слушай, что я говорю. Лифт не работает, Нидхёгг запросто отключает все, что ему нужно. Возьми рюкзак. Как можно быстрее спускайся на первый этаж и уходи. Я тебя найду потом, если жив буду. Не появлюсь через двое суток - в боковом кармане путевой лист.
- А ты? – спросил Алексей Андреевич, не особо вслушиваясь в инструкции. – Мне тебя бросить, что ли? Концы ведь отдаешь. Давай лучше вместе...
- Да не отдаю я концы, - сказал курьер, неожиданно легко поднимаясь. С руки у него больше не капало, а рана удивительным образом успела покрыться коркой запекшейся крови. – Я в порядке. Не в полном, но хватит, чтобы задержать Нидхёгга и по возможности смыться самому. А вот тебе надо уносить ноги как можно скорее, потому что ты для него – всего лишь ходячий кусок мяса. Так что бери и ходу!
Он снял рюкзак с плеча и протянул Алексею Андреевичу. Соловьев хотел еще что-то возразить, но тут по ноздрям ударил тошнотворный запах гниющей мертвечины, усиливающийся с каждой секундой. Подавляя желудочный спазм, Алексей Андреевич кивнул, схватил рюкзак и побежал вниз.
Еще на площадке между вторым и первым этажами он услышал знакомый то ли всхлип, то ли крик, никак не могущий принадлежать человеческому горлу. И сразу же – гулкий выстрел, усиленный эхом. Распахнув дверь, Соловьев выбежал в темноту…
…В себя он пришел, когда не мог больше сделать и шага. Легкие разрывались. Вокруг него возвышались какие-то безликие в темноте многоэтажки, а впереди маячила титанических размеров стройка. Где он, черт возьми? Как отсюда выбираться?
Только сейчас Алексей Андреевич обратил внимание, что в кармане куртки давно уже вибрирует телефон. Номер высветился незнакомый.
- Слушаю, - тяжело дыша, сказал он в трубку.
- Это капитан Родионов, - озабоченно сообщил голос. – Алексей Андреевич, вы куда-то пропали, из больницы выписались, дома не появлялись…все в порядке у вас?
- Нет, - ответил он, стараясь не сорваться на истерическое хихиканье. – Наверное, не совсем…слушайте, капитан, вы можете меня вывезти…отсюда? Правда, я понятия не имею, где нахожусь. И, кажется, я снова только что разминулся…с Нидхёггом.
- Не выключайте телефон, - сказал Родионов. – Я скоро подъеду.
Глава 4
…Родионовская дача, как оказалось, стояла на самой окраине села, совсем неподалеку от столба с перечеркнутой надпись «Тарасовка». Алексей Андреевич, проснувшись и умывшись из колодца во дворе, прогулялся до единственного здесь магазина (бумажник, как выяснилось, уцелел во вчерашних передрягах). Встречные охотно показывали дорогу, а толстая продавщица даже разменяла тысячную купюру, поворчав только для виду.
Хорошее место, хорошие люди. Алексей Андреевич давно не бывал в деревне.
Он сделал себе яичницу, налил кружку молока и отломил горбушку божественно пахнущей, еще теплой буханки черного хлеба. Все болезненные чудеса последних дней казались сейчас плохими выдумками, не имеющими к нему отношения. Даже солнце проглянуло наконец через извечные осенние тучи…
Благодать.
Он не успел съесть и половины, как к дому подъехал автомобиль. Судя по бамперу, это был Родионов. Алексей Андреевич не рассмотрел вчера в темноте не то что номеров, а даже цвета машины, которая довезла его досюда, однако слегка помятый задний бампер запомнил. Так что опознать было несложно.
Капитан вышел из машины, хлопнул дверцей и направился в дом. Алексей Андреевич поймал себя на детском желании быстрей доесть и спрятать остатки завтрака, усмехнулся и стал жевать нарочито медленно.
- Доброе утро! – приветствовал его Родионов, входя в дом. – А я-то думал, вы спите еще вовсю.
- Организм привык к ранним побудкам, - ответил Соловьев, вымакивая хлебом желток из глазуньи. – Присоединяйтесь, Илья Валерьевич. Я сейчас еще пожарю.
- С удовольствием, - сказал Родионов, садясь рядом. Лицо у него было усталое, под глазами набрякли мешки. – Надеюсь, вы не собираетесь предлагать мне кофе?
- Нет, - удивился Алексей Андреевич. – Разве что молока.
- Ну и славно, а то от кофе уже тошнит…Третьи сутки на ногах. Приехал отсыпаться.
- Ну, не буду мешать… - сказал Соловьев, ставя сковороду на плитку. - Вы только объясните, как до станции добраться.
- Куда вы собрались-то? – грустно и насмешливо спросил Родионов.
- Наверное, домой… - протянул Андрей Алексеевич и вдруг забеспокоился. – А что? Случилось что-то? Домой не стоит?
- Как говорят в Одессе: «Я на вас удивляюсь», - произнес Родионов, отбирая у него лоток с яйцами и самостоятельно выбивая несколько штук на сковородку. – Вчера в том подъезде вы совсем не собирались домой. Даже, как бы это сказать, наоборот.
