— Рисунки… — пробормотал Стефан.
— Именно! — воскликнул Эрик. — Я сказал, что у всего нашего класса такие есть, но полицейские меня и слушать не стали. Черт, Стеф, Жан дико напуган. Приезжай быстрей.
— Да, уже еду.
Стефан завершил вызов и поспешил в полицейский участок.
К брату его, разумеется не пустили. Эрик, как цепной пес, набрасывался на каждого, кто проходил мимо, и требовал объяснений. Стефан же как сел на сиденье, так и не поднимался с него. Уставившись себе под ноги, он лихорадочно думал, как помочь Жану.
Спустя примерно два часа к ним вышел немолодой загорелый мужчина с проседью.
— Вы родственники Жана Леграна? — суровым голосом поинтересовался он.
— Да, — Стефан резко поднялся и с надеждой посмотрел на полицейского.
— Меня зовут Эдуард Фарси, я веду дело Сказителя, — представился мужчина. — Месье Легран задержан по подозрению в убийстве четырех девушек.
— Уверяю вас, это ошибка, — произнес Стефан. — Мой брат болен аутизмом. У него разум десятилетнего ребенка, и он не способен на убийство.
Месье Фарси нахмурился и сухо заметил:
— Вам показать дела, в которых дети фигурируют как убийцы? Да, их немного, но они есть. И это вовсе не дети, а психопаты. Ваш брат такое же.
— Да как вы смеете его оскорблять! — вскрикнул Эрик. — Вы не знаете его так, как мы!
— Может быть, я не так уж хорошо знаю месье Леграна, однако улики, найденные у него в доме, говорят о том, что и вы, его близкие, кое-что о нем не знали.
— Какие улики? Рисунки принцесс? — продолжал злиться Эрик. — Я же вам говорил: это наше домашнее задание. У всего класса они есть.
— И у вас тоже?
Эрик моргнул и, после небольшой паузы, качнул головой:
— У меня их нет.
— Почему, позвольте полюбопытствовать?
— Потому что я хреновый ученик и не делаю домашку! Черт, да вы тут все с ума посходили! Жан не виновен!
— Увы, улики говорят об обратном. — Месье Фарси сложил руки на груди. — Мы нашли не только рисунки, но и кое-что посерьезнее.
— И что же? — спросил Стефан.
— Вещи жертв. С их ДНК. Он их сохранил, как трофеи. Сережку, визитку, ноготь, резинку для волос.
— Быть не может… — пробормотал Стефан.
— Вот только не надо мне говорить, что их подбросили, — противным тоном заметил полицейский. — Лучше надо было за своим братом смотреть. Кстати, — он склонился к Стефану и произнес немного тише: — а вы точно уверены, что у него аутизм?
Стефан поднял на него удивленный взгляд. Столь наглый вопрос полностью выбил юношу из колеи.
— Вы с ума сошли?! — снова подал голос утихший было Эрик. — Да как вы можете такое предположить?!
— Предполагать — это моя работа, — нахмурился месье Фарси. — А вас я попрошу так не орать. Иначе мигом выгоним отсюда и больше не впустим.
— Да я вам…
— Эрик, угомонись, — остановил его Стефан.
— Месье Легран дело говорит, — кивнул полицейский. Посмотрев на наручные часы, он пробормотал, что ему пора, и ушел.
Стефан устало опустился на сидение и вздохнул. Произошедшее казалось ему сном.
— Как вообще они вышли на него? — пробормотал он, склонив голову и обхватив ее руками.
— Говорят, наводка. Какая-то мразь доложила. — Эрик сел рядом с другом.
— Кто-то из класса? — предположил Стефан. — Не твоя ли Марго?
— Вряд ли, — качнул головой Эрик.
— Странно. Для ордера у них должны были быть веские улики…
— Этот месье Грубый Полицейский обмолвился мне в начале, что они нашли на теле Элеоноры волосы Жана.
— Они дружили. Это не так уж и удивительно…
У Эрика зазвонил телефон и тот, извинившись отошел в сторону. Переговорив, он вернулся и виновато сказал Стефану, что ему надо уйти.
— Тебя подкинуть?
— Нет, я еще посижу тут. Вдруг смогу увидеться с Жаном.
— Хорошо, удачи. — Эрик сжал плечо друга и направился к выходу.
С уходом друга время потекло медленно, как вязкая густая каша. Мимо Стефана сновало много сотрудников полиции, но ни один из них не смог помочь ему увидеться с братом. В конце концов юноша перестал ловить их и просто сидел, уставившись в стену невидящим взглядом.
К вечеру к нему подошел месье Фарси и раздраженно попросил покинуть участок, так как рабочее время заканчивалось.
— Разве здесь не будет дежурных? — поинтересовался Стефан, глядя на полицейского уставшим взглядом.
— Будут, но вам тут уже делать нечего. Часы посещения закончились.
— Но…
— Если вы не уйдете сами, то мне придется выставить вас силой, — зло произнес полицейский.
Стефан понимал, что он просто хотел избавиться от него, и поэтому врал про часы посещения, однако спорить с ним у него не было сил. Сказывалась бессонная ночь и сегодняшние потрясения.
Встав, юноша медленно направился к выходу.
На улице уже смеркалось. Сделав глубокий вдох, Стефан посмотрел на темно-серое небо Парижа. Запустив руку в волосы, он почесал голову и охнул от внезапной боли.
Задравшийся ноготь на среднем пальце запутался за волосы и оторвался. Под оставшимся коротким ногтем выступила капля крови.
«Он их сохранил, как трофеи. Сережку, визитку, ноготь, резинку для волос», — вспомнились Стефану слова полицейского, а следом за ними и слова Эмили, когда они были в морге и осматривали тело Русалочки. Вернее, Эмили осматривала, а Стефана тошнило в углу.
«Накладной ноготь мог просто отскочить. Как-то не похоже, что она сопротивлялась».
«Ты что, в тайне делаешь себе маникюр?» — теперь уже его собственный голос раздался в сознании Стефана.
В машине Эрика был зеленый ноготь со стразами. Это Стефан помнил отчетливо. Вот только какой ноготь нашли полицейские? И какой маникюр был у Русалочки?
То, что его друг мог быть причастен к убийствам Сказителя, верилось с трудом, однако сомнения уже закрались в голову юношиа. К тому же — Стефану было тяжело это признать, — он больше верил в невиновность Жана, чем Эрика. К тому же, если ноготь в машине Эрика будет не таким, как у Русалочки, то это значит, что шансы на освобождение Жана ничтожно малы.
Развернувшись, Стефан на ватных ногах снова направился к участку, но остановился, когда его рука коснулась двери.
Если полицейские не дали ему увидеться с братом, то они тем более не разрешат ему взглянуть на улики. А если он спросит про то, как выглядит ноготь, то заподозрят и его тоже. Так он Жану не поможет.
Отойдя подальше от участка, Стефан достал телефон и набрал номер Эмили.
***
После ухода Стефана Эмили так и не встала с постели. Джен и Тэ то и дело скреблись к ней в спальню, чтобы предложить свою помощь, но она лишь просила ее не беспокоить. Единственный, с кем бы она сейчас поговорила, — это Страх, но, увы, он не появлялся.
Больше всего на свете Эмили боялась, что Стефан узнает о ритуале. Было глупо полагать, что он не увидит его во сне. Однако Эмили почему-то на это надеялась.
Правильно говорят, что надежда умирает последней.
Ближе к вечеру, когда лежать и думать о произошедшем стало уже невыносимо, Эмили взяла Таро и сделала расклад.
— О чем сейчас думает Стефан?
И вроде бы расклад был простым, а карты понятными, но общий смысл ускользал от Эмили. Она никак не могла сконцентрироваться, то и дело отводила взгляд в сторону, к окну, и ловила себя на том, что думает не о картах, а об их утреннем разговоре.
Эмили собрала Таро, перемешала и, озвучив новый вопрос, выложила три карты.
— Кто такой Сказитель?
Маг, Дьявол, Смерть.
— Час от часу не легче, — пробормотала Эмили, барабаня ногтем по карте Мага. — С чего ты вообще тут взялся? Я еще могу понять Дьявола и Смерть, но Мага…
От напряженных размышлений у Эмили заболела голова. Мысли снова начали улетать за пределы расклада. Перед глазами встало шокированное лицо Стефана.
— Так, надо сосредоточиться! — произнесла женщина.
Собрав карты в колоду, она легла и закрыла глаза. Сосредоточилась не мерном тиканье часов, стараясь полностью избавить разум от мыслей.
