«Сейчас этот урод испытает ужас, а затем лишится всех целых костей в своем теле», понадеялся Рэм. «Киллер-недоучка, блин».
Однако секунды шли, а проклятие все никак его не пробивало. «Череп» медленно склонил голову и посмотрел на Рэмингтона, что лежал на земле и держал его за щиколотку. С лица чернокнижника начала медленно сползать улыбка.
Парень в капюшоне хрипло рассмеялся и закатал рукава. Под ними черным цветом горел узор. Проклятие. В буквальном смысле. Рэм почувствовал, что кто бы ни был под этой маской, сейчас он хищно улыбался.
Раздался хруст. Выдернув щиколотку из захвата, парень резко наступил каблуком походного ботинка на запястье лежащего внизу Рэма. Рука сломалась, как пенопласт; он заскулил. Человек в маске отошел на пару шагов и рукой приказал раненому подниматься.
Толпа стоящих за его спиной людей начала медленно формировать кольцо вокруг дерущихся. Почти сотня новопробужденных смогла образовать довольно широкий «ринг», в котором «череп» издевался над несчастным в дорогой, но уже разорванной в некоторых местах рубашке.
– Да кто ты, мать твою, такой? – сквозь зубы прошипел Рэм и попытался сделать выпад в сторону незнакомца.
Судя по тому, что руки парня почернели, он тоже Пробужденный, тоже чернокнижник… однако Рэм не ощущал на себе никаких эффектов от проклятия, что было странно.
Как бы там ни было, выпад в сторону атакующего не удался. Ловко увернувшись от вялого удара Рэма, человек в маске отправил ему кулак прямо в челюсть. Рэму на мгновение показалось, что ему выбили так много зубов, что он мог спокойно ими поперхнуться. Лицо начинало опухать, рука ныла, а ноги отказывались держать его на месте. Какого хера делает охрана?!
Элиза наблюдала за происходящим, не в силах сдвинуться с места. Она переводила взгляд с одного парня на другого и нервно сглатывала ком в горле. Толпа вокруг них охала после каждого удачного удара и подбадривала незнакомца в маске. Кто-то громко свистел, кто-то выкрикивал «мочи его» и тому подобное. Казалось, что для собравшихся жестокая драка была не более, чем развлечением.
Избиение продолжалось. Рэм был бессилен перед этим человеком. Проклятия отказывались работать, а физической силой этот ублюдок мог потягаться с быком. Наверняка благодаря тому навыку, от которого сейчас пылали его руки. Парню быстро стало ясно, что если он ничего срочно не придумает, то этот вшивый клоповник в трущобах станет его могилой.
– Охвана! ОХВАНА! – орал окровавленный Рэм, растерянно оглядываясь по сторонам.
Однако охраны по-прежнему не было видно.
– Хочешь знать, кто я? – произнес человек в маске с черепом ядовитого цвета, присев у избитого Рэмингтона. – А ты попробуй угадать.
Он схватил парня за блондинистые волосы и впечатал затылком в землю. А затем еще раз, и еще.
– Овр…охвана… – кричать становилось все тяжелее.
– О Боже, неужели коса нашла на камень? – несколько маниакальным тоном произнес парень. – Что, Рэм, каково это, когда тобой вытирают пол?
Парень в маске поднял Рэма за волосы и заставил посмотреть прямо на Элизу.
– Ты посмотри, какие у нас зрители! – затем он повернул его лицом к людям, что так же наблюдали за происходящим. – Скажи им: «Привет! Я кусок говна!»
Удар. У Рэма на глаза навернулись слезы от боли.
– Бедный, бедный Рэм. Можешь ничего не говорить, все и так видят, что ты тварь без яиц.
Удар. Он был готов рыдать от страха и унижения. Парень в маске видел это, и продолжал методично превращать лицо противника в фарш, иногда случайно выдирая целые клочки волос.
– Да расслабься ты! Просто смирись с тем, что сейчас ты будешь долго, очень долго умирать, но не умрешь, – парень в маске рассмеялся. – По крайней мере, пока сам не начнешь о смерти молить.
– Охвана… – тот все еще пытался призвать кого-то на помощь.
Удар.
– Неужели нет никого, кто в этот раз прикроет тебя от шальной пули?
Удар.
– Может быть, ты? – «череп» посмотрел на Элизу. – Чего стоишь? Или ты только и можешь смотреть, как всех твоих мужиков убивают?
«Гребаная черная вдова».
Элиза удивленно отступила и прикусила губу. Ее спутник теперь был больше похож на отбивную, чем на заместителя главы большого клана. Все зашло слишком далеко.
Парень в маске еще раз впечатал Ротта лицом в землю, а затем снова приподнял и повернул его лицом к Элизе.
– Красивая, да? – «череп» медленно выдохнул. – Загляденье.
– Н-н…
Рэм не успел ничего сказать. Резким движением два пальца пробили его глазницы.
Толпа, ранее весело улюлюкающая и активно поддерживающая происходящее, враз замолчала. Казалось, на весь двор у входа в клуб осталось всего два звука – истошные вопли Рэмингтона Вальзак-Ротта и хлюпанье бело-красной жидкости, мерзко стекающей по руке парня в маске.
Для Элизы это стало поворотным моментом.
Она враз вышла из ступора; ее открытые руки тут же покрылись белым светом, и у всей толпы наблюдателей скрутило легкие. Зрители практически не могли дышать, многие осели на землю, хватаясь за горло и стуча себя по груди.
– Как же вы меня достали, двуличные мрази, – пнув рыдающего Рэма под дых, «череп» встал в полный рост.
В отличие от остальных, на него эта хрень не действовала.
16
Срыв масок
Затянув маску потуже, я посмотрел на Элизу.
На лицо девушки спала длинная прядь волос, выбившаяся из-под резинки. Активный навык прибавлял и без того красивой девушке какой-то шарм, обрамляя фигуру белым сиянием. Милые шортики и обвязанная вокруг пояса джинсовка подчеркивали ее длинные ноги. Мило. Однако, я не позволил себе забыться.
Какая же она расчетливая, прагматичная мразь. Говорят, женщины становятся такими после тридцати, удрученные жизненным опытом, но Элиза… видимо, в этом плане она была своеобразным «гением», чье развитие опережает реальный возраст раза в два.
Возможно, этим она пошла в отца. Буквально нескольких минут рядом с ним мне хватило, чтобы понять, насколько тот скользкий тип. Да и тот факт, что Родион приходится ей добрым дедушкой, наверняка давал о себе знать.
Я скривился. Кровь не водица, а беспринципность передается по наследству.
Элиза сцепила зубы и окинула меня холодным взглядом. Девушка пристально наблюдала за моими движениями в попытке предугадать, как именно я сейчас поступлю. Ну, угадывай, удачи.
Пускай тогда я был под Сдвигом, но я все еще помню тот поцелуй и свои выводы из него. Пускай тогда она была смущена, пускай мне и показалось, что в нем было нечто большее, нежели просто политика – это ничего не меняет. Я просто устал идти на поводу, а значит…
Почему-то захотелось ухмыльнуться. У людей есть прекрасное свойство все усложнять, когда, казалось бы, правда очевидна и ярко блестит на солнце.
Бритва Оккама [1], да? «Самое простое объяснение, скорее всего, является истинным».
Поцелуй, как и ее забота в машине, желание провести со мной время были продиктованы обычной женской практичностью. Она жестко обломалась с Августом Локком и ей нужно было как-то набрать баллов в моих глазах. Вот она и рвала задницу как могла. Ситуация обязывала.
Я сдох, и обстоятельства изменились. Не прошло и дня, как Элиза стала обхаживать Рэма.
Не знаю, какие у нее еще могут быть причины это делать, и знать не хочу. Не думаю, что хотя бы одна из них сможет заставить меня смотреть на нее когда-нибудь без отвращения.
Почему-то от этой мысли я ощутил странное жжение в груди.
Какие бы ни были у меня с отцом натянутые отношения – все же нас связывали кровные узы. Как ни старайся, я бы не смог его заменить. Он, конечно, мог бы родить другого сына, но… раз этого не случилось за все эти годы – значит, не все так просто. Что-то останавливало его. Страх? Боязнь еще одного разочарования? Не думаю. Отца можно было называть по-разному, но точно не трусом.
В этот момент, выплевывающий остатки своих зубов на землю, Рэм в очередной раз взвыл и попытался отползти в сторону. Без глаз он не имел даже примерного понятия, куда двигаться, а потому наоборот придвинулся поближе ко мне.
