Он протянул мне пачку сигарет.
Огня не было, казалось, даже с такой простой задачей я не мог сейчас справиться. Макс передал мне свою, наполовину выкуренную, сигарету. Я прикурил от нее.
Мы молча пыхтели, каждый думал о своем. Слова были лишними. От одного только его присутствия, без слов, уже становилось легче находиться здесь. Мысль о том, что ноша, непосильная для одного, кажется такой пустяковой, если ее тащить вдвоем, дарила надежду.
Я смотрел как его сигарета тлеет с каждой затяжкой, и со страхом прикидывал, насколько ее еще может хватить. Увы, за этими мыслями я даже не заметил, как сигарета Макса в один миг догорела до бычка. А я так и не успел ничего сказать.
– Бывай, – он встал, в последний раз посмотрел на меня – и вышел на станции.
Я же остался один, с недокуренной сигаретой и глупой ухмылкой на лице, так до конца и не понимая, что именно сейчас потерял.
Шли минуты. Потухла сигарета, от которой остался лишь бычок. Улыбка медленно сползала с моих губ, пока вовсе не исчезла.
Вместе с Максом ушло все то, что могло вызвать ее повторно. Я снова остался один в этом проклятом поезде.
Мы мчались так быстро, что страшно было даже смотреть в окно. Казалось, вихрь темноты поглотит меня, стоит кинуть даже один короткий взгляд. Несмотря на страх, я все же нашел в себе силы сделать это.
* * *
Белецкий первым ступил за порог башни Локков, следом старик.
За ними его дочь и непримечательный парень в маске. Белецкий фыркнул, когда тот не пойми зачем нацепил ее обратно. Тот всегда был странным, но отменно выполнял свою работу и был убедительно замотивирован хранить верность, а прочее Белецкого не волновало.
Какое-то время Вульфрик продолжал хранить молчание, что-то обдумывая, а затем обернулся на Родиона.
– Ты это специально? – вопрос звучал так, будто они вели беседу уже десять минут.
Старик приподнял бровь.
– Ты о чем?
– О том, что ты превратил голову нашего масочника в кровавый фонтан в самый драматический момент, – голос Белецкого звучал раздраженно. – Я собирался узнать, кто скрывается под ней.
– Я собирался проделать ему лишь маленькую дырочку меж глаз, – Родион виновато почесал затылок. – Но забыл, что в магазине экспансивные патроны. Старость. Память подводит.
Старость? Белецкий фыркнул. Нет, он мог ожидать от старика чего угодно, но только не подобной халатности по отношению к оружию. От кого-кого, но точно не от Родиона.
Белецкий, Элиза и непримечательный парень сели в машину, припаркованную здесь же, старик же остался стоять снаружи.
– Ты не поедешь с нами? – Белецкий глянул на него с легким удивлением.
Какие еще дела могут быть у Родиона здесь или поблизости? Кто его там знает, от него всего ждать можно.
– Езжайте сами, я пешком, – помотал головой старик. – В моем возрасте полезно ходить пешком.
Ну и черт бы с ним. Дела Родиона – это дела Родиона, и, в конце концов, почему они должны его интересовать? Главное, что сегодняшний вечер прошел по плану. Почти.
Машина тронулась с места. Белецкий машинально продолжал глядеть на уменьшающуюся фигуру Родиона в зеркале заднего вида, но тот не трогался с места, продолжая стоять.
А затем окончательно пропал из поля зрения Вульфрика Белецкого.
* * *
Треплу сразу не понравилась идея Макса оставить его главным в клубе, пока они разбираются с локковским интервью.
Во-первых, каким таким образом он, единственный непробужденный среди всех присутствующих, должен будет утихомирить остальных в случае чего?
Во-вторых, у него серьезно начинала болеть голова от необходимости раз за разом объяснять всяким УБИшным сотрудникам, кто, где, что и как. Их главный, Рубан, приехал с десятком солдат, чтобы перевезти Пробужденных в более подходящее место для тренировок, чем ночной клуб в трущобах, и это было целой головной болью.
А в-третьих, ему жутко хотелось спать.
– Тоже тяжелая ночка, да? – произнес Рубан, закурив рядом с Треплом у входа в клуб.
Внутри люди из УБИ уже довольно долгое время были заняты какой-то бюрократической ерундой, из-за которой Трепло все никак не мог уехать домой и заснуть.
– Угу, – парень кивнул.
– Ну, мы почти закончили с формальностями. Закончим анкетирование бойцов, свалим отсюда и тогда уж отоспимся, – хмыкнул помятого вида агент с трехдневной щетиной.
Он говорил это, скорее предвкушая отдых, нежели для приободрения трущобного. По крайней мере, так казалось со стороны.
– Уж надеюсь, – Трепло закачал головой и мечтательно улыбнулся.
– Знаешь, – агент затянулся сигаретой и окинул оценивающим взглядом окрестности, – а я видал клубы и похуже.
Парень пожал плечами, не зная, что на это ответить.
Впрочем, поддерживать разговор парню не пришлось – телефон агента громко зазвонил, и тот поспешил выудить его из кармана своего нестиранного пальто. Он посмотрел на экран и поднес трубку к уху.
– Тина? Ну, как там твой бойфренд? – произнес он с ехидной улыбкой.
Ответа Трепло не слышал, но лицо Рубана говорило само за себя. В считанные мгновения с него исчез даже намек на ухмылку. Агент как будто в момент собрался, быстро отошел подальше и начал взволнованно что-то спрашивать у собеседницы. Парню стало понятно, что произошло нечто очень и очень плохое.
Спустя какое-то время он бросил трубку и быстрым шагом направился в сторону клуба, будто полностью игнорируя существование Трепла.
– Что-то случилось? – парень попытался узнать в чем дело, однако Рубан даже не повернулся в его сторону.
Глядя за тем, как УБИшник скрывается внутри клуба, Трепло сглотнул ком в горле. Почему-то ему очень резко захотелось уйти отсюда, но он не мог так поступить с Максом. Обещал же присмотреть за всем.
Спустя пару минут уставший агент снова показался в дверном проеме. Почему-то дальше него он не сдвинулся.
Рубан просто стоял и смотрел на трущобного парня в нескольких метрах от себя. Хмуро. С сожалением.
Трепло сначала даже не понял, что внезапный хлопок со вспышкой, раздавшийся со стороны Рубана, был выстрелом. Таким же, как и те, что десятками зазвучали внутри помещения мгновения спустя.
