ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Жизнь у Орочи была выгодной переменой для Морико. Его общество было приятнее, чем монахов, и от этого она поняла, как презирала жизнь в монастыре. С ним было непросто ладить. Его размер и молчаливость мешали узнать больше о нем, и его присутствие беспокоило ее, даже если она научилась не бояться его. То, как он двигался и избегал чувства Морико, уже беспокоило ее, даже когда они просто ели.
Орочи прибыл, и Морико отделили от общества монастыря. Она только спала в общих комнатах. Орочи не присоединялся к монахам. Он предпочитал спать снаружи, сидя спиной у стены. Ей казалось, что он вообще не спал как нормальные люди.
Хоть она спала со всеми, отделение было заметным. Монахи не говорили с ней, пока она не говорила первой. Они изучали другие аспекты чувства. У нее уже не было общей связи с теми, с кем она росла последние несколько лет. Каждый день Орочи учил ее все большему о чувстве, сражении, такое она ни разу не изучала в монастыре. Знания Орочи говорили с ней, звали ее глубже в свои тайны.
Орочи научил ее, что чувство было гораздо больше, чем она думала. Она знала о различиях между клинками дня и ночи, но не знала, что у каждого было много разных стилей и философий. Время, проведенное в Упорстве, открыло ей глаза только на один путь. Несколько месяцев назад она сказал бы, что это был единственный путь, но теперь она понимала, что это был один из многих путей к чувству.
Хотя он никогда не говорил об этом, Морико понимала, что навыки, которые развил Орочи, были уникальными даже среди клинков ночи. Он никогда не говорил о том, где научился своим навыкам, но он не мог быть один. Это означало, что были и другие клинки ночи. В одном разговоре она узнала, что таланты Орочи считались проклятием для других клинков ночи, и против этого умения было мало защиты. Навыки Орочи были навыками для охоты на себе подобных. То, что сделало его изгоем среди своих, открыло двери для принятия среди потомков клинков, продолжавших традиции монахов.
Морико не потребовалось много времени, чтобы понять всю глубину способностей, которым ее учили. Она подозревала, что с такими навыками, как у Орочи, она никогда не попадет под пятку другого человека. Орочи не боялся настоятеля. Возможно, когда-нибудь она тоже перестанет.
Стиль тренировки Орочи не был похож на то, что испытывала Морико. Он бросал ей вызов превзойти его в бою и чувстве. Она могла задавать вопросы. Орочи учил ее скрывать свое присутствие, объяснял ограничения чувства. Они смотрели на тренировки других монахов, и Орочи говорил об их силе и слабости, хотя с его анализом у них было больше слабостей, чем сильных сторон.
Она отчасти понимала смысл ее тренировки. С ее навыками она сможет охотиться на любого клинка дня или ночи. Хоть ей не нравилась эта идея, была в этом и приятная сторона. Она хотела власть над другими, почти как было у настоятеля. Но один вопрос тревожил ее. С этими навыками она могла стать угрозой всему монастырю. Зачем они учили таким навыкам того, кто уже пытался восстать против системы?
Она искала в своей памяти ответы, но сдалась и спросила у Орочи:
— Почему вы тренируете меня? Я пыталась убить настоятеля, а теперь вы даете мне навыки для этого.
Орочи усмехнулся, и он напомнил ей этим большого кота, готового прыгнуть на жертву.
— Когда я уйду, можешь попытаться убить настоятеля. Мне все равно. Ты можешь даже попытаться убить меня. Важны только сила и навыки.
Морико была потрясена.
— Но вы не работаете на настоятеля?
— Я ни на кого не работаю. Я иду, где мне интересно, где люди становятся для меня вызовом. Обучая тебя, я становлюсь сильнее как наставник. Редкие противники на материке достойны моего времени. Работа с тобой позволяет коротать время, пока не найдется еще один. Но я ни на кого не работаю.
Морико не понимала, но не собиралась выведывать у него что-то еще.
Обучение продолжилось, месяца проходили. Хоть Морико не было уютно рядом с Орочи, она стала доверять ему, уважать его. За все их время вместе он не говорил о прошлом, хоть она постоянно спрашивала. Что бы ни случилось, кем бы он ни был, он не хотел делиться этим. Морико решила, что ему было около тридцати пяти, но как те годы были проведены, она не знала. Она думала только, что он вырос на острове, потому что он всегда говорил о Трех Королевствах как о «материке», она еще не слышала такого.
Ночью Морико думала о том, кем стала. До монастыря она помнила, как бегала по лесу, радуясь жизни в нем. Она любила играть с отцом в прятки в лесу возле их дома. Она мечтала жить в лесу и защищать зверей там. Теперь ее радовал хороший удар в поединке с Орочи, или мечты, что она сделает с монахами-товарищами, если получит шанс.
Поздно ночью, если в монастыре было тихо, она слышала и ощущала звуки леса неподалеку. Это был новый лес, деревьев было мало, не как в лесу, который она так любила в детстве. Это зажигало в ней искру тоски, желание вернуть потерянное. Но она подавляла это. Любовь к лесу была детской мечтой. Опасной для нее сейчас.
Зима стала весной, и Орочи сосредоточил тренировку на сражениях. Порой он использовал ее для своих тренировок. Она не знала его причины, но она любила тратить силы. Она была не такой хорошей, как он, но становилась лучше с каждым днем.
Жизнь Морико изменилась летом. Гонец прибыл в доспехе, сообщил о прибытии кого-то важного. Морико не обратила внимания, решив, что это не связано с ней. Всегда был кто-то, кто пытался побывать в монастыре, чтобы получить милосердие настоятеля. Это было жалко.
Но Орочи остановил их тренировку.
— Ты знаешь, чье это знамя?
Морико посмотрела. Темно-красное знамя со скрещенными мечами в когтях орла. Когда она увидела его, она подумала об охотнике. Но не узнала само знамя. Она не видела его годами, пока жила в Упорстве.
— Нет.
— А должна. Это знамя лорда Акиры, лорда Южного королевства.
— Он едет сюда?
— Похоже на то. Мне было интересно, сколько свободы он мне даст.
Морико взглянула на него. Она верила ему, но он говорил без сарказма или гордости. Он говорил факты, о которых она не знала, и она сомневалась.
— Лорд прибыл к вам?
Орочи грозно улыбнулся.
— Скорее всего, лорд прибыл к настоятелю этой навозной кучи.
Глашатай сообщил, что лорд приедет через два дня. Остальной монастырь гудел от волнения и приготовлений. Прибытие лорда было редким случаем. Орочи пожал плечами и продолжил тренировать Морико. Было забавно смотреть, как монахи спотыкались друг об друга, но Морико разделяла их волнение. У каждого Королевства был лорд, который занимал трон до объединения Королевства. У них была невообразимая власть.
