— Остаешься без завтрака за свою невоспитанность! — холодно произносит она, склоняясь ко мне. — В следующий раз наказание будет более серьезным.
Да пусть подавится своим завтраком! Я, даже не дожидаясь пока она уйдет, вбегаю в свою комнату и зло хлопаю дверью
Она наверняка всё это видит и слышит. Ну и пусть!
Я раздеваюсь перед зеркалом. Дрожащими руками мне еле удается снять платье и надеть ночную рубашку. Я вижу свое лицо в зеркале, и оно настолько бледное, что я кажусь приведением.
Я гашу свечу и ложусь в кровать, но не могу уснуть. В темноте становится еще хуже: мои страхи оживают и захватывают меня целиком.
Я всё время пристально смотрю на дверь и жду, что она откроется, а на пороге окажется Элион. Дверь же не закрывается! Нет ни замка, ни щеколды.
Стоит мне закрыть глаза, как мне мерещатся жадные руки Элиона на моей груди. Липкий пот прошибает меня. Я распахиваю глаза и начинаю обыскивать взглядом комнату в поисках опасности.
Надо что-то делать, или я так и пролежу с открытыми глазами всю ночь. Я встаю и подпираю дверь стулом. Сразу на сердце становится легче. Какая-никакая защита. Элион хотя бы не застанет меня врасплох, и я успею проснуться.
Утром я просыпаюсь и первым делом смотрю на свою импровизированную защиту.
Глава 45
Стул находится на месте. Это такое облегчение.
За окном щебечут птицы, а сквозь стекло льётся солнечный свет. Страшные события вчерашнего вечера растворяются в сегодняшнем ярком летнем утре.
Наверное, мне стоит поговорить с Дайого, и всё объяснить.
Завтрака нет на столике, и я вспоминаю, что Адора пытается меня проучить, а скорее сделать послушной. Пусть и не надеется!
Я встаю и открываю шкаф. Мне хочется надеть платье, которое закрывало бы всё! Чтобы ни один мужской взгляд не касался моей груди. Но у меня такого нет. Я с грустью перебираю вешалки, но у всех платьев слишком большой вырез.
В конце концов, я выбираю серое платье, в котором я буду незаметной, и накидываю на плечи тонкую ажурную шаль.
В этой одежде я выгляжу на десять лет старше. Конечно, мне хотелось бы блистать перед гостями и родственниками, но теперь я понимаю, что мужское внимание может быть опасным для меня. Меня никто не защитит от похотливых мужских рук. Более того мне даже не поверят, что я лишь жертва!
Я должна сама себя защищать.
Я убираю стул от двери, выхожу из комнаты и иду по коридору. На этом этаже всегда немного людей, что и к лучшему.
Где кабинет Дайого я знаю, поэтому направляюсь прямо к нему.
Я берусь за ручку двери и тут слышу, что в кабинете идет разговор на повышенных тонах. Конечно, любопытство пересиливает осторожность, и я прикладываю ухо к двери.
И очень надеюсь, что меня никто не увидит. Особенно Адора. Дверь её комнаты совсем недалеко. У меня мурашки бегут по коже от такого соседства. Она может выйти из комнаты в любой момент.
В кабинете звучат два голоса: Дайого и Ролдэна.
— Отец, ты не можешь с ним так поступить! Мы знакомы с детства! — возмущенно произносил Ролдэн. — Ты же знаешь!
— Я знаю. Но ему пора и свою жизнь устраивать. Ты вот женился, он тоже должен.
— Отец, он женится! Совсем не обязательно его отправлять в ссылку в западные земли! — продолжает возмущаться Ролдэн.
— Это не ссылка, — Дайого явно пытается говорить спокойно. — Многие хотели бы управлять западными землями, а эта честь выпала твоему другу.
— Вот пусть другие и управляют, — зло выплевывает Ролдэн, явно переходя все границы.
Я понимаю, что речь идет об Элионе. Дайого хочет отправить его подальше после того, что увидел. Внутри я радуюсь: всё же правда оказалась на моей стороне. Да и одним врагом у меня станет меньше. Но с другой стороны: видно, что Ролдэн еще не знает об истинной причине, почему его друга отправляют в западные земли. Но, думаю, это ненадолго. Элион держать язык за зубами не станет, да еще и все перевернет, так что я останусь виноватой. И тогда Ролдэн меня не пощадит.
— Послушай, сын, я принял решение и не собираюсь его менять! — ставит точку в разговоре Дайого, давая понять, что говорить больше не о чем.
Я отскакиваю от двери и оглядываю коридор. Мне нужно срочно куда-то спрятаться. Ролдэн сейчас выйдет и лучше бы, что бы он меня не видел.
Но коридор пустой: ни колон, ни кладовок здесь нет. Только тяжелые шторы обрамляют окна. Я прячусь за одной из них в конце коридора, в надежде, что Ролдэн пойдет в другую сторону — к лестнице, и меня не заметит.
Я слышу, как он выходит и со злостью хлопает ни в чем не повинной дверью. Потом я слышу его шаги, они постепенно стихают где-то в районе лестницы.
Я уже собираюсь выйти, как слышу голос Адоры, которая поднимается с одной из придворных дам по лестнице.
— … совершенно невоспитанная девчонка, — слышу я конец фразы. И, естественно, я знаю, о ком она говорит.
— Я такой не была, когда приехала в этот замок!
«Конечно же, — думаю я с сарказмом. — Ты-то сразу всё знала и была самим совершенством».
Я и в детстве не гнушалась добывать информацию таким способом, как подслушивание. Дайого как-то раз приехал к нам в гости один. Вечером он сидел в гостиной с моими родителями и рассказывал разные истории. Меня в гостиную не пустили, но я все же пробралась, когда про меня все забыли, и спряталась за диваном.
— Ой, помню, как в первый день, прямо после нашей свадьбы, Адора при всех гостях села мимо трона, — рассказывал тогда, смеясь, подвыпивший Дайого.
— Мне пришлось её ловить, чтобы она не оказалась ногами к верху! — Он захохотал еще сильнее.
Дайого совершенно не сердился на неё за неуклюжесть. А вот меня за такое Адора с Ролдэном сожрали бы.
— Она даже ленту переступить не смогла, — продолжает возмущенно говорить Адора кому-то.
Я злюсь на неё за такое лицемерие.
Наконец, я слышу, как закрывается дверь её комнаты и выхожу из своего укрытия.
Я осторожно подхожу к кабинету Дайого и прислушиваюсь, но там тишина.
Я приоткрываю дверь и вижу, что он сосредоточенно смотрит на какую-то бумагу, но явно ничего не видит.
Я осторожно вхожу, и он поднимает голову и тяжело вздыхает.
— Ты добавила мне седых волос, девочка.
Мне его жаль и хочется сказать, что я ни в чем не виновата, но я понимаю, что он это знает, и ему всё равно.
— Я из-за тебя поссорился с сыном. Ты это понимаешь?
Я киваю. Я не знаю, что сказать. Наверное, я зря пришла.
— Я знаю, что ты сказала правду. Ты несла кому-то хлеб… Да и царапины на его руках…
Дайого говорит сбивчиво и устало. Он явно до сих пор не знает, как же выйти из этого положения без потерь, хотя уже и принял решение.
— Он не должен был так поступать. Я не могу допустить, чтобы такое творилось в моем замке… Но без тебя такого и не было. Ты словно хаос и проблемы принесла с собой.
В его голосе звучит печаль. Мне и жаль его, и хочется кричать, что и я не такого приема ждала в этом замке и не о такой жизни мечтала. И что всем всё равно, что мои мечты разрушены! Он только поругался с сыном, а меня Марика чуть не убила и это не идет ни в какое сравнение! Никто даже не спросил, как я себя чувствую после пожара!
Но я молчу.
— Уходи! — он машет рукой, указывая на дверь.
Я выхожу и тихо закрываю за собой дверь. Теперь и Дайого не вмешается даже, если меня будут убивать. Ролдэн ему дороже.
Глава 46
Я иду в свою комнату. Там я подхожу к окну и вижу, как провожают Элиона. Весь замок вывалил во двор. И даже слуги. Некоторые служанки вытирают слезы платочками. Марика так вообще бесстыдно висит у него на шее, а рядом опустив голову стоит Ролдэн.
Всё друзья мужа постоянно похлопываю Элиона по плечу и говорят ободряющие речи.
Меня захлестывает новая волна вины, хотя я ни в чем не виновата. Внутри такое чувство, словно я лишила этих людей хорошего товарища. Но что мне было делать? Позволить ему изнасиловать себя? Не сопротивляться и не кричать?
