«Он признался, что он волк? Тебе?»
«Он показал, как его глаза меняют цвет. Он уже делал так в больнице, когда мы разговаривали».
«Это когда ты нас выпроводила?»
Я утвердительно кивнула. Скаут присвистнула.
«За одну неделю ты превратилась из новичка в подружку оборотня. Быстрая же ты, Паркер».
«Не думаю, что он за мной увивается. Да, и я ничего не делаю, это просто природное обаяние».
«Не сомневаюсь, что обаяния у тебя хоть отбавляй, но, все же, советую быть поаккуратнее».
«Что я слышу! Откуда этот наставнический тон?»
«Просто хочу тебе напомнить, что он значительно отличается от остальных из нас. Он из совершенно другой категории Посвященных. Тебе не обязательно прислушиваться к моему мнению. Просто говорю, что думаю. К тому же за время нашего недолгого, но насыщенного событиями знакомства, разве я давала тебе плохие советы?»
«Мне напомнить про удар заклинанием или начать с того, что я стала врагом пожирателей душ?»
«Ты сейчас Жнецов или наших «звезд» имеешь в виду?»
Я уловила намек и улыбнулась.
«Хорошо, мы в расчете».
«Еще одна деталь. Скажи-ка откуда у тебя эти сногсшибательные балетки?»
Я посмотрела на кричаще-желтые балетки с темно-синей отделкой, которые Скаут одолжила мне сегодня утром, когда мы так поспешно собирались.
«Ладно», — согласилась я, — «Мода превыше зла и грубых подростков. Ты победила».
«Я всегда побеждаю. Ешь, давай».
Мы наелись, помахали на прощание Коллет и Лесли, когда ужин закончился, и отправились в свои комнаты, так как до занятий еще оставался час отдыха. «Звездная» компания обосновалась в гостиной, когда мы вошли, то увидели их склоненные над чем-то светлые головы украшенные дорогими аксессуарами.
Вероника сидела на диване, скрестив ноги, взгляд ее был устремлен в открытую папку на коленях, а М. К. и Эми сидели у ее ног, как преданные прислужницы.
«Здесь также говорится», — говорила Вероника, смотря в папку, — «что ее родители упекли ее сюда, а сами укатили в Мюнхен», — она подняла голову, прядь светлых волос упала ей на плечи, и она выразительно посмотрела на меня.
Неужели они читают мое личное дело? Могла ли М. К. взять его из кабинета Фолли, во время своего положенного обхода коридоров?
«Интересно, правда? Ее родители оставили ее, они не захотели взять ее с собой. Но ведь в Германии есть англоязычные школы. А она ведь даже не из Чикаго».
«Где вы это взяли?» — выпалила я. Все взгляды устремились на меня. — «Откуда у вас мое досье?»
Вероника закрыла темно-синюю папку с символикой Св. Софии на обложке и приподняла ее двумя пальцами.
«Ты об этом? Мы нашли ее в кабинете Фолли, разумеется. У нас есть свои методы».
Я шагнула вперед, от злости потемнело в глазах.
«Вы не имеете права копаться в моих данных. Что вы о себе возомнили?»
Снаружи прогремел гром, стальное серое небо, наконец, было готово разразиться дождем. В комнате моргнул свет.
«Не обращай на них внимания», — успокаивала меня Скаут.
Вероника презрительно скривила брови и собралась уходить в свою комнату. М.К. и Эми подвинулись, чтобы дать ей место. Она встала с папкой в руках, и, проходя мимо нас, бросила на Скаут надменный взгляд.
«Ты считаешь себя королевой школы из-за того, что ты тут с двенадцати лет? Брошенные родителями — вы два сапога пара. Да, Грин?»
Скаут, на удивление спокойно отреагировала на этот выпад. Лицо ее не выражало ничего кроме скуки.
«Ты надеешься задеть меня этим, Вероника? Если мне не изменяет память, ты здесь так же долго, как и я».
«Это к делу не относится», — заявила Вероника, — «Мы сейчас говорим о тебе», — она смерила меня взглядом, — «И о твоей новой подружке. Вам следует помнить, кто здесь главный».
Скаут язвительно усмехнулась.
«Неужели ты?»
Вероника похлопала по папке.
«Побеждает тот, кто лучше информирован. Зарубите это себе на носу».
М.К. захихикала, а Эми залилась краской и опустила глаза в пол, не осмеливаясь заступиться.
«Отдай ее мне!» — сказала я, протянув руку, пальцы тряслись от гнева.
«Это?» — спросила Вероника, хлопая ресницами, и помахала папкой в воздухе.
«Давай», — подтвердила Скаут, она вытянула руку и угрожающе сделала шаг вперед. Когда она снова заговорила, голос ее стал приглушенным и вкрадчивым.
«Не забывай, Ливли, за годы, что мы проучились вместе, мне тоже стали известны некоторые интересные факты. Я полагаю, было бы лучше, если бы эти подробности остались между нами. Ты же не хочешь, чтобы о них узнали наши ученицы».
Воцарилось молчание, это было противостояние чудачки и доморощенной королевы, в борьбу за превосходство были пущены слухи и сплетни.
«О чем бы ты ни говорила, меня это не касается. У нас есть все, что нам надо», — наконец, произнесла Вероника. Она держала папку двумя пальцами и скривила губы так, будто бумага была испачканной или заразной.
Скаут выдернула папку у Вероники из ее идеально ухоженных рук.
«Я рада, что мы пришли к соглашению. И совет тебе на будущее: будь внимательнее, где добываешь информацию и с кем ею делишься, поняла? Так как информация, попавшая в ненадежные руки, может дорого обойтись».
Снова раздался раскат грома, на этот раз грохот его усилился. Гроза приближалась.
«Подумаешь…», — Вероника закатила глаза. Она резко развернулась, юбка ее взметнулась как у танцующего дервиша, и снова села на диван, со своей свитой у ног — королева вернулась на трон.
«Пойдем», — Скаут потянула меня за запястье в свою комнату. Я замешкалась, мне не сразу удалось отвести взгляд от самодовольной улыбки Вероники.
«Лили», — позвала Скаут, оглянувшись, — «Пошли», — повторила она, дергая мою руку.
Мы вошли и захлопнули дверь. Держа папку в руках, Скаут указала на кровать и сказала: «Садись».
«Я в порядке».
«Сядь».
Я села. Снова прогремел гром, комнату почти в то же мгновение озарила молния. Начался дождь, стук капель заполнил комнату шумом, как от помех на радио.
Зажав папку в скрещенных руках, Скаут прошлась по комнате из конца в конец, опустив глаза в пол.
«Нам надо вернуть папку на место», — она подняла голову, — «Она из кабинета Фолли. Мы отбили ее из их рук, но теперь нам следует положить ее на место. Задача не из легких».
«Великолепно. Еще одной проблемой больше. Но пока мы выдумываем, как бы пробраться в кабинет Фолли и подложить ей мое досье, чтобы она не узнала об этом, можно мне на него взглянуть?»
«Нет».
На мгновение я растерялась.
«Что, прости?»
«Нет», — Скаут перестала бродить по комнате и посмотрела на меня, — «Мне правда кажется, что тебе это не поможет. Если там написано что-нибудь необычное — о твоих родителях, например, это станет лишним поводом для расстройства».
