– Милый, – я отвела одну из рук и уселась на кровать, – это мои сбережения, а оскорбил человека ты. И я не собираюсь работать в архиве, как ты изволил выразиться, всегда под боком.
– Лена, где мне взять эти ршаны? Ну подумай своей головой! Между прочим, ты с Лотеску действительно кокетничала, ездила куда-то поздним вечером, мне соседка снизу рассказала.
Как же, завидно стало!
Внутри закипала злость, и вертелся один-единственный вопрос: «Оно мне надо?» Ни слова сочувствия, снова: увольняйся, будь на виду, ты дура.
– Вот что, милый, – я встала и решительно направилась к шкафу, – забирай вещи. Нам нужно пожить порознь. Я не могу больше, Гарет!
Закрыла лицо руками и замотала головой. Честно, я все понимаю, но Гарета будто подменили. Как только началась эта заварушка с некромантом, вылезли такие черты, о которых я раньше не подозревала. Рачительность превратилась в скаредность, забота в себялюбие, спокойствие в черствость. Раньше Гарет тоже частенько отчитывал, но не так, беззлобно, я соглашалась, но теперь… Теперь мне ставили в вину последствия чужих поступков, решали, как мне жить, упрекали в собственных выдумках. А где объятия, где поддержка? Понимаю, ему тяжело, но ведь мне гораздо хуже. И вовсе не по собственной вине, вопреки убеждению Гарета.
– Это я не могу, – парировал виновник ссоры. – Все девушки как девушки, и только ты уперлась рогом и не слушаешь добрых советов. Я молчал до этой истории, но, знай, твою работу я никогда не одобрял. Вечно переживаешь, как бы чего не случилось. Надеюсь, тебя уволят, и мы наконец-то заживем нормально.
А не пошел бы Гарет, а?
– Только ты, ты и ты! Все ради тебя, всегда ты прав, все должны под тебя подстраиваться. Увы, я не вечная, терпение закончилось. Хочешь снова вернуться, докажи, что любишь меня, а не собственное удобство.
Не слушая возражений и упреков, отмахиваясь от обвинений в истерике, методично осмотрела полки и сложила на кровати пожитки Гарета. Даже старым чемоданом по такому случаю пожертвовала, чтобы не пришлось в руках таскать. Оказывается, бывший молодой человек успел изрядно наследить в моей квартире, оставив не только помазок в ванной.
– Все, до свидания! – выволокла чемодан в коридор и распахнула дверь. – Прошу, господин Ты-всегда-виновата, подумайте над своим поведением. Надумаешь помириться, звони. А если опять начнешь обвинять, не взыщи, придется расстаться.
– Лена, не дури! – Гарет отобрал чемодан и уселся на него. Выглядел он ошарашенным и, кажется, расстроенным. – Это нервы, а я о тебе забочусь.
– Угу, портишь их еще больше. Уходи, Гарет, либо признай, что не прав, – упрямо покачала головой я.
– Я прав, – распушил хвост Гарет. – Хочешь знать, почему не на работе? В отпуск меня отправили, принудительный и неоплачиваемый. Считай, уволили. А все из-за…
Не дав договорить, вытолкала бывшего из квартиры и выставила туда же чемодан.
Так мы, наверное, и сидели: Гарет с одной стороны, я с другой, – разделенные дверью. Слышала, как он стучал, звонил, но не открыла. Надоело, хочу отдохнуть. Заботы, в конце концов! Не могу тянуть на себе еще и проблемы Гарета, мне своих хватает. Извинится, осознает – прощу.
Устало поднялась на ноги и протопала на кухню, есть остывший завтрак. Нару тактично промолчал, хотя все слышал.
Однако хорошее успокоительное дал вчера Онтару, раз сегодня спокойна, как королевский зять перед финансовой проверкой. Наверняка что-то подмешал или намагичил. Узнать бы рецепт, с моей работой еще пригодится. Я ведь не в первый раз кладу голову на рельсы: и угрожали, и выслеживали, но обходилось. Головы родных, не спорю, не присылали.
Трель диктино напомнила о Гарете. Долго держала палец на рычажке, а потом подумала, не мог так быстро одуматься. Признаться, хотелось хотя бы пару часов пожить без Гарета. В тишине и покое лучше думается, это нам обоим необходимо. Наверное, наступил тот самый кризис отношений.
Выпив две чашки кофе, отправилась переодеваться. Нару остался сидеть на кухне, хотя ноги разглядывал. Мужчины, они всегда мужчины!
Подумав, надела брюки: в них удобнее бегать. Сверху – немаркую блузку. Волосы – в косу, и все – готова. Теперь осталось дождаться ответного звонка Алины, и можно выдвигаться на квартиру Майера.
На цыпочках прокралась к двери и прислушалась. Убедившись, что Нару не караулит на пороге, осторожно выглянула в гостиную и услышала обрывок разговора. Кажется, телохранитель беседовал с Синглером. Жаль, слов не слышно, а мне категорично нужно знать, проболталась секретарь или нет. Плохо, когда работаешь с «крысой», никому из сослуживцев доверять нельзя.
Собственный диктино заставил подпрыгнуть. Неврис! Будь он неладен! Опять спросит, почему не на работе. Честно, с удовольствием бы послала этого шайтана, но нельзя, поэтому, состроив зверское выражение лица, приторно сладко пропела:
– Слушаю вас, господин.
На том конце помолчали. Видимо, ожидали, что не отвечу. Так я учусь на своих ошибках и как никогда цепляюсь за работу.
– Госпожа ишт Мазера, с вами все в порядке?
Вопрос озадачил. С каких это пор мое здоровье кого-то интересует? Я всегда болею на ногах, отпрашиваюсь, когда совсем невмоготу. Впрочем, со свободным графиком поваляться дома несложно, главное, не забыть сделать дело.
– Вроде, – неуверенно ответила я. – Извините, проспала, буду…
– Не надо, – остановил Неврис. – Вы отвратительно заполняете бумаги, лучше поручить это кому-то другому. И, – он помолчал, – некроманта никому отдать не хотите?
Ясно, вот откуда такая доброта!
– Не хочу. Скоро все доделаю, обещаю.
– Просто до меня тут одна ваша просьба дошла… Ммм, странная.
Так, неужели Алина таки проболталась? Вот и верь после этого подругам?
Оказалось, зря обвиняла секретаря Лотеску, Неврис говорил совсем о другом. Обсудил вчерашнюю истерику, посоветовал взять отпуск и тонко намекнул, что искать мне после этого только ведьм без лицензии.
– Как раз одна такая есть. Отдайте некроманта Дейву. Собственно, закономерно, что вы сорвались, – недовольно буркнул Неврис. – Отныне задания будут распределяться строго по половому признаку. И надо бы увеличить количество мужчин, они нервным срывам не подвержены.
Шумно втянула в себя воздух и показала начальнику средний палец. Нельзя грубить, нельзя грубить, но так хочется!
– Господин Неврис, конечно, только вы решаете, кому что поручить. Только не удивляйтесь, если показатели отдела упадут. Хотя, безусловно, вы сумеете повысить их личным примером. До конца рабочего дня необходимые бумаги будут лежать на вашем столе. Постараюсь заполнить их разборчиво и без ошибок. И, – не удержавшись, добавила я, – завидую вашей выдержке. Разглядывать головы чужих родственников, заставлять работать сотрудников, терпеть десятки неправильно заполненных отчетов и сохранить душевное спокойствие – это подвиг. Наверное, за такое и делают начальником отдела.
