— Мне лишь одно интересно, — треск ткани и холодная ладонь беспрепятственно проникает под платье, касаясь обнаженной кожи на дрожащем, как и я, животе, — ты хоть представляешь, что ты сделала?
Да, вот как раз именно это я себе более чем ясно представляю.
Я лишила тебя союзников, и теперь ты вынужден судорожно искать новых.
Я лишила тебя плана, который ты вместе с матерью создавал всю твою жизнь.
Я лишила тебя мечты, и не испытываю ни малейших сожалений по данному поводу.
Но самый главный расчет был в том, чтобы выбить у тебя почву из-под ног. Теперь ты ничего не можешь держать под своим контролем, контроля больше нет. И сейчас, ваше высочество, вам предстоит сделать выбор — попытаться создать хоть призрачный шанс на овладение троном забросив учебу, или закончить ВАД, но лишится даже надежды на подступы к трону Великой Небесной Аркалад.
Я лишила тебя практически всего, но об этом знаем только мы двое.
— Молчишь? — ленты маски содраны и сама маска падает на дорожку.
Это так странно и пугающе — листья зависли в воздухе, а маска упала с глухим стуком.
— Интересно, а знаешь ли ты, сколько времени пробудешь в моем полном распоряжении?
— Два часа, — я свой собственный голос не узнала.
— Правильно, малышка, целых два часа…С какой позы начнем?
Меня затрясло. Неконтролируемая крупная дрожь била все тело, горло сжало спазмом, руки не удержали тетрадь с расписанием, и она беспомощно рухнула на брусчатку, вместе с моей надеждой избежать чудовищной участи пребывания в постели Эльтериана. Но, кажется, этой участи избежать я так и не смогу… Как больно, как страшно, как невыносимо.
— Надо же, отважная мадемуазель Асьен беззвучно плачет, боясь издать даже всхлип. Знаешь, — его губы коснулись моего уха, — я бы тебя может быть даже пожалел, есть в тебе нечто, что заставляет относиться по-особенному, словно ты занимаешь особое место в моей жизни или предназначена мне судьбой. Но за преступлением неизменно следует наказание, и тебе придется уяснить это, Асьениэль.
Его пальцы скользнули по моей щеке, небрежно стирая мокрые дорожки от слез, и с силой обхватили шею. Я знала, что кричать бессмысленно. Потому что душить Эльтериан умел поистине виртуозно, обрывая как возможность позвать на помощь, так и шанс защититься.
Но когда свет начал меркнуть, а тело безвольно повисло в руках его высочества, я словно во сне увидела, как из-за деревьев вышел стройный мужчина. Взгляд на меня и вспышка всех взорвавшихся фонарей на Осенней Роще, осветившая часть изуродованного шрамами лица.
— Нет… — в ужасе простонала я, — нет…
Но Заклинатель уже вскинул руку, бросая вызов гораздо более сильному магу, против которого у месье Армеля не было и шанса.
* * *
Когда-то мне пришлось быть беспомощным свидетелем того, как Эльтериан подвергает пыткам Можана, снова и снова ломая его кости… А после заставляя меня причинять бывшему жениху еще большую боль, исцеляя его травмы с ясным осознанием того, что как только я вылечу несчастного юношу, Эльтериан будет ломать его снова, раз за разом.
История повторилась.
Гродари изначально нельзя было вмешиваться, ему нечего было противопоставить одному из сильнейших магов империи, и принц об этом знал. Легко перехватил огненную плеть, легко отшвырнул силовой волной Заклинателя, и раздавшийся в тишине Осенней Аллеи сухой хруст, не являлся хрустом сломанной ветки.
— Что ж, моя принцесса, — подхватив меня на руки, Эльтериан отнес к ближайшему дереву и усадил так, чтобы я могла видеть все наилучшим образом, — для начала разберемся с твоим любовником. Уверен, ты получишь незабываемые впечатления… совсем как я тридцать семь дней назад.
И оставив меня безвольной и беспомощной тряпичной куклой сидеть у дерева, Эльтериан с явным предвкушением направился к лежащему среди золотых листьев Заклинателю.
Мы все тут знали, на чьей стороне сила.
Но я понимала расчет Гродари — пусть месье Армель и не был соперником Эльтериану, но нападение Заклинателя практически в центре столицы, посреди Академии Великих, заставит сработать все сигнальные маяки разом. И это нападение Заклинатель совершил прежде, чем войти сюда. Осенняя Аллея экранирована силой Эльтериана, сюда не доносилось ни звука, но я была более чем уверена, что сейчас оглушительный вой сирены разносится над всей территорией ВАДа и отдается магически усиленным эхом в императорском дворце — до прибытия Каенара остались считанные секунды.
Как и до смерти Гродари… полностью выдавшего себя.
Зачем?..
Два часа побоев, насилия и пыток я бы выдержала, но Гродари случившегося не переживет.
— Какой же ты мерзкий урод, — насмешливо произнес Эльтериан, остановившись над Заклинателем.
Мерзким уродом здесь был вовсе не месье Гродари.
Схватившись за горло, я попыталась хотя бы сглотнуть, чтобы вернуть себе возможность говорить, но механические воздействия были бесполезны, и я инстинктивно воспользовалась тем, что ранее позволяло мне выжить после «близкого общения» с Эльтерианом. Яркая золотисто-розовая магия потекла меж пальцев, коснулась шеи, восстанавливая поврежденные голосовые связки, и заставляя Эльтериана стремительно обернуться ко мне.
— Асьениэль! — воскликнул он. — Надо же, какая неожиданность — ты все еще маг!
Да, но лишь в критических ситуациях.
И я вскинула ладонь, в сторону Заклинателя.
— Не смей! — резкий окрик Гродари.
Случившееся дальше потрясло и меня и принца. Вспыхнувший алым сиянием черный артефакт определенно родом из Нижнего Мира, обжигающее сияние, словно хищный зверь набросившееся на Эльтериана, и полный боли вопль сраженного мага.
Покушение на Эльтериана все же случилось.
Не в Суассоне, и без помощи жителей Юга, а здесь и сейчас…
Темный артефакт пытался уничтожить принца, Эльтериан с трудом держался, откатившись от Гродари, он попытался подняться, но смог устоять лишь на одном колене, упираясь рукой в камень аллейного покрытия, и с ненавистью глядя на Заклинателя, у которого после случившегося имелся только один путь — смерть. И судя по тому, как Эльтериан взирал на него, упорно преодолевая сковавшее его алым сиянием заклинание, умирать Гродари предстояло от руки принца.
Стремительно поднявшись, я бросилась к Заклинателю. С трудом сдержала крик, когда содрогнулась вся Осенняя Аллея, судя по силе удара, магия принадлежала Каенару, и опустилась на колени, рядом с лежащим Гродари.
— Зззачем? — мои слезы капали на его одежду, в то время как руки судорожно ощупывали тело, в поисках повреждений. — Зачем⁈
— Так вы все же заодно! — прошипел Эльтериан.
Мне было все равно, что он сейчас подумает.
— Месье Армель, зачем? О, Небеса, зачем⁈
Я нашла поврежденные кости — сломаны были ребра. Почти все. Я могла лишь догадываться, сколь невыносима была боль, испытываемая ныне Заклинателем.
— Больше ни слова… — едва слышно произнес Гродари. — Не позволяй ему услышать больше… чем уже позволила. Отойди, Асьен…
Вся Осенняя Аллея снова содрогнулась, небеса раскололись и начали осыпаться витражными осколками, вспарывая зависшие в воздухе листья.
— Нет, — я отчаянно замотала головой, схватив его за руку и прижав медленно холодеющую ладонь к своей груди. — Нет, Гродари, прошу вас, нет!
Он был Заклинателем, ему до смерти оставалась всего лишь принять яд, и на этот раз яд был при нем.
— Асьен, — он поднял ладонь выше и коснулся моего лица, — я буду смотреть на тебя с небес, Асьен…
— НЕТ! Нееет! Нет… Армель!
Хруст разгрызенной капсулы, резкий запах яда, оглушительное осознание того, что жизнь покидает его взгляд, и рука, безжизненно упавшая на мои юбки.
— Нет… — сказанное тому, кто уже не услышит.
Магия, вспыхнувшая на моих пальцах, и ослепительное розово-золотое сияние, снова и снова вливаемое мной в уже мертвое тело. Раз за разом, даже осознавая всю тщетность попыток, даже понимая, что барьер рухнул, вокруг нас десятки магов, а я стою на коленях и продолжая твердить бесполезное «Нет», пытаюсь оживить мужчину, который отдал свою жизнь, чтобы спасти меня даже не от смерти, всего лишь от унижения и боли. Лучше бы он жил!
