Я стоял возле главного входа, истязая незажженную сигарету.
Шеф не объяснил мне, почему сорвался с места точно ужаленный, зато объяснил, почему не стал провешивать портал. Если, конечно, бесстрастный шелест: «Невидимка в Москве…», можно было считать объяснением. Я чувствовал, что еще немного — и Гесеру изменит его хладнокровие.
Это пугало больше всего.
— Антон! — Стекло опустилось, в проем высунулась взлохмаченная Семенова голова. — Слышь… Тут, мать ее, перепонка впаяна… Ты глянь, чего там, — бессмертный шофер носом указал назад.
Я открыл заднюю дверцу новенького шефского «Лендкрузера» и оторопел.
Секунд десять, наверное, простоял столбом, и только потом до меня дошло, что оба они не спали по нескольку суток, а силы даже Великих Иных не беспредельны.
Шефу явно представлялась Ольга, потому что рука его — правая, отягощенная Зарукавьем Джамшида — нежно возлежала на загривке главного антагониста.
Что представлялось Завулону, мне страшно было вообразить.
Вероятно, любимый плюшевый мишка.
Я тихо притворял дверь, когда из машины выскочил взмыленный Семен.
— Чего? — рявкнул он и неожиданно робко продолжил: — А?..
— Спят, — доложил я.
Семен открыл рот.
Но тут дверца снова распахнулась, и из машины грузно выбрался сам Гесер.
После чего выволок из нее бессознательного Завулона.
Пока добывали носилки и перемещали злополучного коллегу в кабинет шефа, я узнал, что Невидимку угораздило проходить мимо офиса Дневного Дозора. Неудивительно, учитывая, где тот офис находится; странно было бы гостю столицы не погулять по Тверской. Так что Темные расплатились за собственный снобизм.
Жертв оказалось не так много, как могло бы: почти весь оперативный состав разъехался по районам, аналитикам посчастливилось не быть в Сумраке. Погибли десятеро — два мага первого уровня, недавно приглашенные из провинции ради равновесия Дозоров, четыре ведьмы…
И вампиры-охранники.
Шеф разогнал сбежавшихся было дозорных, оставив только нас с Ольгой и Юлю.
— Странный характер поражений, — заметила Ольга, прищурившись. — Не… не боевой.
— Насколько я помню, со мной было то же самое, — негромко сказал Пресветлый, опуская жалюзи. Кабинет заполнила тень.
— И что?
Гесер остановился у окна, спиной к простертому на диване Завулону, и некоторое время внимательно изучал свои ботинки.
Потом хлопнул в ладоши.
— Низведение Цепи, — внятно сказал он и повернулся к нам, нервный и собранный. — Юля, сбегай на склад. Пять или шесть стандартных белых свечей, масло Азшама и зеленая глина.
— Ты хочешь… — морщась, начала Ольга.
— Только глина не в порошке, а в маркерах! — крикнул шеф вдогонку убегающей Юлечке. — Антон, помоги мне мебель подвинуть — чтобы на ковре ничего не стояло. Оля, тут дело совсем не в том, чего я хочу, и ты это прекрасно понимаешь.
— Я пойду посмотрю, что там у аналитиков, — с каким-то фарфоровым бесстрастием сообщила Ольга и удалилась.
— Женщины, — печально сказал шеф. Огромный стол бесшумно скользнул в сторонку. Я поспешил убрать кресла и сдвинуть ближайший шкаф. — Ну… Галина, на сегодня ты свободна. Сама понимаешь, постарайся не ходить в Сумрак. Антон, проследи, чтобы меня, — он посмотрел на часы, — не меньше часа никто не тревожил. Даже если Невидимка явится прямо сюда и начнет кушать вас сырыми. Выплеск сил… я не хочу, чтобы они ушли в пар.
Галочка с отчаяния ткнула пальцем в «Power», не закрывая операционку, поспешно смахнула в сумку ручки и блокнотики и заторопилась к выходу. Гесер, поджав губы, мерил шагами кабинет.
Юля поставила на пол пакет со свечами и маркерами, хлопнула ошалелыми глазами и скрылась. Масло Азшама, прозрачная густая жидкость с хризолитовым отсветом, служило основой для полутора десятков ничем не примечательных зелий; для чего еще оно может понадобиться, я не знал. Не зелья же шеф собрался варить… Я не стал плести охранную схему; просто повесил явственную для любого Иного печать «не беспокоить».
За моей спиной хрустнул в замке ключ.
Была Ольга в аналитическом или нет, но сейчас она чаевничала в комнате отдыха в компании Игната.
— Эй, — окликнул меня сей великолепный муж, — зайдешь?
Я и не подозревал, что у меня дрожат руки. Обнаружилось это, когда я вздумал плеснуть себе воды из неудобного чайника. Только ошпариться мне не хватало в такой день! Пускай исцеление было делом пары секунд, но настроение мое стало просто-таки фаталистическим.
И первым глотком чая я поперхнулся.
Игнат засмеялся. Стукнул меня по спине, одновременно подвинув вазочку с печеньем.
— Оля… — начал он.
Ничего себе!
Я готов был поклясться — не будь здесь меня, этот тип сказал бы «Олюсик».
Ольга усмехнулась одной стороной рта.
— А что, собственно, такое это Низведение Цепи?
— Низведение Цепи, — нехотя сказала волшебница, — редко проводящийся обряд. Из группы «кандарпа».
Я чуть было не подавился вторично. Игнат округлил глаза.
— Специфический азиатский обряд. — Ольга разломила вафлю. — Весьма эффективный.
— А почему азиатский? — поинтересовался Игнат. — Разве есть какая-то разница?
— Низведение Цепи может проводить только Светлый над Темным. Или наоборот. В Азии Дозоры допускают такое взаимодействие, у них традиции…
— Да-а, — мечтательно сказал Игнат. — Дорого бы я дал, чтобы посмотреть, как шеф над бесчувственным Завулоном будет Низведение Цепи проводить…
— Пошляк, — сказала Ольга так, словно хотела его этим словом застрелить.
— А что? — обиделся Игнат. — Я ж из соображений квалификации! Может, еще сам кому… помощь окажу… Какому-нибудь хорошенькому вампирчику…
Я встал и дал ему в морду.
Растерянный Игнат еще валился на пол, когда за мной захлопнулась дверь.
— Спасибо, — сказала вслед Ольга, но мне было не до нее.
Спустя три с половиной часа я поднялся и осторожно стукнул в дверь кабинета.
— Входи, — добродушно пригласил Великий Светлый.
Шеф сидел в кресле, сонно моргая, а Завулон разминал ему плечи.
Оплывшие свечи, затушенные, рядком стояли на шефском столе. Зеленая маркерная глина непонятным образом превратилась в порошок, густо усыпавший восточный ковер на полу кабинета. С каждым шагом горсть пыли намертво впечатывалась в коверное плетение; я запнулся.
— Не обращай внимания, — мирно изрек шеф, из-под полуопущенных век глянув, как я мнусь у двери. — Ему все равно сотня лет.
— Бережем казенный инвентарь? — осведомился Завулон, проделав над шеей Пресветлого нечто, заставившее того довольно крякнуть.
