— Слушай, а кого‑нибудь вообще ты еще видел? — решил добить тему до конца Колька — Ну, из таких как мы? Из других городов? И еще — кто были те двое, которые кровососа тогда забирали?
— Слушай, обсуждение структуры — это не лучшая тема для разговора — достаточно жёстко ответил ему Герман — Подобные беседы не приветствуются в принципе. Причем — я не шучу, мне в свое время за это дело Ровнин крепко холку намылил, а Палыч добавил тумаков до кучи. Как раз в то время, которое я назвал 'по первости'.
Колька засопел, припав к стакану. Герман посмотрел на него и негромко сказал -
— Коль, не следует знать больше, чем следует знать, поверь. Я тоже много чего не знаю, и по этому поводу не грущу совершенно.
— Просто интересно же — пояснил Колька — Как оно вообще устроено…
— Я про это ничего не знаю толком — помолчав, сказал ему Герман — Но вот года три назад в Москву приезжал парень из Челябы. Он на сто процентов был наших кровей, и нож у него был. И дело этот парень знал на все сто. Он за василиском приехал, тот у него в городе пятерых девок сожрал. Так практически без нашей помощи он его выследил, загнал и прикончил, вот так‑то. Потом засадил в нашей компании в себя полтора литра беленькой и отбыл на родину. Суровый челябинский парень, однако. Но одиночка он, или там тоже есть структура вроде нашей — понятия не имею. Он не рассказывал, а мы не спрашивали.
— Жесть — Колька только башкой повертел — А василиск — он кто?
— Матчасть когда учить будешь? — возмутился Герман — Что за ерунда, Николай, это же азы. Василиск — человек, в чьих жилах текут остатки крови древних нагов, так сказать — наследник темных времен. Завораживает жертву, как правило юную девушку или молодую женщину, взглядом, овладевает ей, а после пожирает ее сердце и печень. Чтобы его убить, необходимо отделить голову от туловища ножом с примесью серебра.
— Я читал, просто забыл — отвел глаза в сторону Колька — Слушай, Герман, а когда мне такой нож дадут?
Этот вопрос тоже давно вертелся у парня в голове, но повода задать его не было. Сейчас — подвернулся.
— Коль, это решаю не я — Герман пожал плечами — И, по — моему, даже не Ровнин. Но кто это делает — не знаю. Мне мой через полгода выдали.
— А я здесь скоро как год — Колька вздохнул — Иногда даже боюсь — приду на работу, а Ровнин мне скажет: 'Все, Николай, собирай свои манатки и уматывай. Ты нам не подходишь'.
— Чушь какая — Герман улыбнулся Лиане, которая принесла кожаную книжечку с счетом и приличных размеров круглый сверток в фольге, упакованный в пакет — Даже в голову не бери. Если бы что‑то было не так, тебя давно бы вышибли.
— На здоровье — протянула пакет Герману грузинка.
— Счастья тебе — непривычно мягко сказал Герман ей — И мужа хорошего.
Колька хотел отпустить шутку, но не стал. Всему свое время.
А утром, в номере мини — отеля, который и впрямь был недалеко от 'Хачапурной', их разбудил стук в дверь. Рано разбудил, часов в семь.
— Откройте — раздалось за дверью — Полиция!
— Не спится вам — посетовал Герман, натягивая штаны — Да елки — палки!
Колька успел к двери первым, ему было тревожно. Он, вроде бы, и сам полиция, но все‑таки — чужой город. Мало ли!
За дверью стоял круглолицый коротко стриженый мужчина лет тридцати, одетый в кожаную куртку и вытертые джинсы.
— Полиция Санкт — Петербурга, отдел 'Невский' — сунул он в нос Кольке удостоверение — Ну что, гражданин, будем сознаваться?
— В чем? — удивился Колька.
— В том, что приехали еще вчера, и даже не выпили пивка с коллегами из северной столицы — раздался голос Германа — С его точки зрения — это преступление. Здорово, Серега!
Глава двенадцатая
Командировка (окончание)
— Здорово, москвич — круглолицый вошел в номер, поставив у двери брякнувший стеклом объемный пакет — Так и знал, что тебя пришлют.
— Пивасик! — обрадовался Герман — Вот, Колюня, знакомься — это Серега Крылов, самый лучший опер Питера и его окрестностей.
— Есть такое — степенно заметил Серега, доставая из пакета три бутылки пива — Чего скрывать правду?
— Утро же — с сомнением посмотрел Колька на бутылку, которую ему протянул Крылов — Нам ведь работать еще?
— А как же! — согласился с ним петербуржец — Обязательно работать. Без этого никак. Человек — он должен работать, непременно. Держи бутылку.
— Николявичус, ты не ерепенься. Пиво — оно работе не мешает, оно ей способствует — Герман сковырнул пробку с горлышка, с удовольствием припал к нему, и, после пары мощных глотков, продолжил — Мы — в командировке, тут свои законы.
— Мы‑то — да — Колька посмотрел на Крылова, который не менее лихо, чем московский коллега ополовинил тару — А вот…
— Впереди идет ОУР, вечно пьян и вечно хмур — сообщил Крылов, чокнулся бутылкой темного стекла с Германом, и спросил у него — Он у тебя на обучении, что ли? Прописных истин не знает.
— Молодой ишшо — подтвердил тот — Но не без задатков, будет из парня толк.
Колька посмотрел на двух матерых оперов, рассудил, что, чему быть, того не миновать, и тоже отхлебнул пива, приятно прохладного и терпкого.
— Как Москва? — тем временем спрашивал Крылов у Германа — Стоит?
— Чего ей сделается? — хмыкнул тот — А у вас тут как?
— Стабильности нет — ответил Серега каким‑то не своим голосом и оба оперативника засмеялись, Колька так и не понял, чему — А вообще — все ничего. Лето вот только холодное было.
— Оно везде такое было — заметил Герман — У нас не лучше погода стояла.
Колька глотал пиво, окончательно теряя связь с реальностью. Вместо того, чтобы деловито обсуждать детали предстоящего дела с местным коллегой и вырабатывать план мероприятий, его наставник весело болтал с ним о природе, о погоде, и пил уже вторую бутылку пива из просто‑таки бездонного Серегиного пакета.
— У нас же хачапури есть! — вспомнил Герман — Серег, ты сегодня хавал?
— А как же, пофриштыкали — с — с достоинством ответил тот — Но готов сделать это еще раз!
Кольке этот крепко сбитый, простоватый и явно добродушный человек понравился. Впрочем, цену напускной простоватости он уже знал, так что особых иллюзий не строил. Все мы простые, пока не копнешь поглубже.
— Чего все четыре звезды на одну не махнешь? — тем временем спрашивал Герман у Крылова.
— Так руководство против, то, которое в больших кабинетах сидит — жуя, ответил ему Сергей — Недавно представление опять наверх ушло, да там и сгинуло.
— Не без причины, поди? — хмыкнув, спросил Герман и приложился к горлышку бутылки.
