— Марфа Петровна, вы же и меня знаете, — рассмеялся я. — Подобные предложения не принимаю в принципе. И будь на вашем месте кто-то другой, тот, кого я не настолько сильно уважаю, то…
— Поняла, поняла, — оборвала меня старая ведьма. — Но попробовать стоило, верно? За спрос не бьют в нос, особенно если говоришь по телефону. А вообще во всем Мирослав виноват, хрен старый! Забил тебе голову своими замшелыми правилами и принципами, вот ты дурью и маешься теперь, не желаешь память наставника чернить. Достойно, но глупо! Ладно, нет так нет. Но в остальном мы договорились?
— Не суйте палки в колеса и тогда не ждите от меня подлянки, — подтвердил я. — Был рад пообщаться.
Я вернул смартфон его владелице, которая при этом задумчиво на меня глянула, а после сказал:
— Ну что, девицы-красавицы, разбегаемся? Был рад повидаться, а с тобой, Василиса, еще и пообжиматься.
— Вообще-то я не так уж и спешу, — бесстыдно и вместе с тем как-то невинно прощебетала ведьма, накручивая кончик косы на наманикюренный пальчик. — Мне до сих пор досадно, что у нас на реке тогда из-за этой неврастеничной вурдалачки ничего не сложилось.
— Крайне соблазнительное предложение, но увы, немного несвоевременное, — вздохнул я. — И у меня дел вагон, и у вас, думаю, не меньше.
— Дела не кончаются никогда, а вот некоторые возможности повторно не предоставляются, — надула губы Василиса, а после сказала подругам: — Ну и ладно. Поехали в ресторан, пообедаем. Одни, девочками!
Ведьмы уселись в черный «внедорожник» и отбыли, причем я не поленился даже помахать им рукой на прощание.
— Куда теперь? — спросил у меня Володя, когда я уселся в машину.
— Фиг знает, — шмыгнул носом я. — Сам не знаю, честно говоря. Пока не знаю.
— О, а вот и конкуренты, — хмыкнул водитель. — Смотри.
И верно, из подъезда вышли Майя и ее странный спутник, причем по лицу моей бывшей было ясно, что она находится приблизительно в таком же мысленном затыке, что и я. Нет, сторонний наблюдатель к такому выводу вряд ли пришел бы, но мне были прекрасно известны ее привычки. Вот она остановилась, потерла лоб, потом вздохнула, на небо глянула. Что, дорогая, тоже все ниточки оборвались? И посоветоваться не с кем, и поспорить в целях поиска истины.
Ну да, злорадствую, не без того. Но не без повода же? Воровать она научилась замечательно, действовать жестко и бесцеремонно — тоже, но это самое простое из того, что может быть. Стоит только возникнуть ситуации, когда непонятно, куда бежать и что делать, как моя бывшая мигом покидает свою зону комфорта, потому как тут ни кулаком, ни напором не сработаешь. Тут думать надо.
Мужчина что-то у нее спросил, она, скривив губы, ему ответила, причем у меня по ходу этого разговора возникло ощущение, что Майя, похоже, в этом дуэте далеко не главную роль играет. Человек с серым лицом, сдается мне, ей претензию выкатывает, а она оправдывается.
Это сколько же ей пообещали, что она согласилась пойти под чью-то руку? Или правильнее не сколько, а что?
Очень любопытно было бы узнать. Крайне.
Но сейчас мне не до того. Сейчас мне кровь из носу надо выяснить, кто же такой шустрый, что обошел на повороте и ведьм, и двух неплохих, в общем-то, специалистов, которыми являемся мы с Майей. Как тогда водяной из Лозовки нас назвал? «Залазников». Красивое слово все же. Необычное.
Ладно, начнем сначала. Две особы, одна среднего роста, худенькая, вторая покрупнее, прямо в собственной квартире схомутали того, кто стырил артефакт в поезде, и увезли его в неизвестном направлении. Ну не пешком же увели? Раз увезли, значит, была машина, на которой, само собой, имелся номер. Узнаю номер — появится зацепка, от которой можно начать плясать. Есть у меня человечек знакомый в ГИБДД, он и машину пробьет, и маршрут ее, если надо, отследит. Не за так, разумеется, но деньги на подобные мероприятия мне выданы, так что можно не скупиться.
Тем временем Майя и ее спутник тоже покинули двор, причем явно не сильно довольные друг другом. Я дождался, пока они скроются из вида, после вылез из машины и огляделся.
Так. От камеры над подъездом мне толку чуть, да и не факт, что она работает, а вот та, что над крышей магазина, находящегося на цокольном этаже, в случае исправности наверняка сняла то, что мне нужно.
Камера, на мою удачу, работала, а две пятитысячные купюры и рассказ о том, что ушлые «черные риелторы» дядьку моей жены хотят на квартиру развести, произвел на немолодого охранника магазина нужный эффект, потому уже через пять минут я сидел в каморке, которую даже папа Карло счел бы тесной, и смотрел на экран допотопного монитора.
— А вот тоже кадр, — комментировал события, разворачивающиеся на видеозаписи, охранник и ткнул пальцем в стройную девушку, которая куда-то шла по двору. — Индивидуалка, но не из дешевых. Серьезные к ней кренделя захаживают, как-то раз даже на «бентли» один приезжал. Ни до того, ни после я такой тачки здесь не видел.
— Как может, так и зарабатывает, — заступился я за миловидную блондинку. — Каждому свое. Перематывай, время-то идет. Он сейчас что-нибудь подпишет, потом… Стоп!
Из машины, которую я увидел на экране, вышли две женщины, стройная и полная, как раз те, которых я и искал. Причем сомнений в том, что это именно они, у меня никаких не возникло просто в силу того, что одну из них я знал лично. Но не скажу, что меня данный факт сильно порадовал, поскольку ситуация в очередной раз усложнилась, и серьезно.
Той самой худышкой оказалась Беляна, правая рука Ильмеры. А Ильмера, в свою очередь, являлась Верховной матерью общины ворожей, той, что в Солнечногорском районе с незапамятных времен обитает. Ей-богу, лучше бы еще раз с нагами в драку влезть, чем связываться с этими фанатичками. Они же на всю голову отбитые!
Ворожеи свой род ведут от женщин, которые в сильно давние времена прислуживали берегиням, тем самым, что доводили до ума некоторые аспекты бытия земного, которые Род сначала сотворил, а после про них и думать забыл. Реки, леса, флора, фауна — это была зона их ответственности. Берегини имели власть над живой и неживой природой, причем почти безграничную, они отдавали ей душу и попутно черпали из нее силу, чему со временем научили и тех людей, которых брали себе в помощники. Или, вернее, в прислужницы, потому что это всегда были только женщины.
После берегини ушли вслед за славянскими богами, богатырями и остальными фольклорными персонажами, а вот их воспитанницы остались, вооруженные как знаниями, так и идеей. Со временем их стали называть ворожеями, а общины, которые они основали, со временем все более напоминали тоталитарные секты, куда чужим дороги нет. И горе тому дураку, который попробует что-то у них или хотя бы о них вызнать. Он просто навсегда пропадет, так, будто его и не существовало никогда на свете.
Я дважды поневоле имел дело с ворожеями и, признаться, надеялся, что в этой жизни сотрудничества у нас больше не случится. Слишком уж их приторно-ласковые речи не совпадали с тем, как жестко и безжалостно они действовали. Я сам человек не сильно добрый, но до них мне далеко.
Кстати, о Кулькове теперь точно можно забыть, Беляна в живых его при любом раскладе не оставит. Во-первых, он мужчина, во-вторых, посмел взять то, что не для его рук предназначено, в-третьих, свидетелей ворожеи всегда устраняют, дабы те своими рассказами не подпортили их репутацию добрых, безобидных и бескорыстных охранительниц природы.
Они бы и меня тогда, наверное, убили, не подстрахуйся я заранее. Спасибо Мирославу, он в свое время мне про этих гражданок много чего рассказал, потому понятно было, чего от них ждать. Сумел я тогда вывернуть ситуацию так, чтобы моя смерть оказалась им не слишком выгодна, потому и ушел из эко-отеля, который община открыла для собственной легализации, на своих двоих.
Из плюсов — не надо мне знакомца из ГИБДД тревожить, я точно знаю, где они сейчас находятся. Ну или недавно находились. Просто каждая из общин ворожей, которых всего числом двенадцать, по числу берегинь, имела в Москве и ближних ее пригородах что-то вроде резиденции, где можно переночевать, привести себя в порядок и так далее. Всех адресов, конечно, я не знаю, мне известны лишь три из них, но в том числе и тот, по которому несколько часов назад, надеюсь, отправилась Беляна. Побывал я пару лет назад в уютном домике, находящемся в небольшом ТСЖ из числа тех, которые называют «старыми» и отчего-то «институтскими».
