Иерарх снова захохотал, но теперь добродушно, без ехидства и злобы, похоже было, присутствие и готовность к работе Некты привели его в хорошее расположение духа.
– Держи…
На столешницу, необъяснимым образом переместившись из рук беса, плавно легли два темных, невнятно прорисованных образка с неразличимыми ликами неизвестных святых, размерами примерно в четверть ладони, выполненные, как бы, на деревянных, потемневших от времени дощечках. К образкам крепились белого металла, но явно не серебряные, крепкие цепочки.
Некта взяла в руки ближайшую к ней маленькую нательную иконку, перевернула – на тыльной стороне вспыхнул кровавым светом и тут же погас след раздвоенного копыта. Девушка повесила командировочное удостоверение себе на шею и вытянувшись над столом, толкнула в плечо своего будущего напарника, мол, делай, как я.
– Подробности по текущей обстановке, а так же довольствие получите у моего помощника, а теперь – работать, всем… – Иерарх взмахнул рукой, не дожидаясь, пока Валерик проденет голову в металлическую цепочку и тут же казавшиеся незыблемыми стены, канцелярская мебель в стиле «техно», многочисленные мониторы на столах начали деформироваться, поплыли, как плывет кусок воска под яркими горячими солнечными лучами, черты лица и фигура беса исказились, будто по ним прошла широкая волна…
И в ту же секунду, ничего толком не поняв и не успев почувствовать, Некта и Валерик оказались сидящими в удобных кожаных креслах, в некой просторной приемной, разгороженной на две неравные части невысоким, до пояса, деревянным барьерчиком с узкой калиточкой в нем. И через эту калиточку моментально, вьюном, протиснулся очередной бес, вернее сказать – полубес, полубесенок – очень уж в нем смешались отличительные черты, как человекообразного «большого» , высшего беса, так и маленьких шустрых бесенят, сопровождавших Некту и Валерика на аудиенцию к Иерарху. Морщинистый невысокий лобик цвета старой меди, роскошные кудрявые бакенбарды, переходящие в небольшую, такую же кучерявую бородку, едва различимый среди этих зарослей тонкогубый рот, пронзительные, жгущие до глубины души, черные глаза, почти человеческие руки, потрепанный, но все же конторский костюмчик вместо густых зарослей шерсти.
– Вот они какие, наши новые герои… – не глядя, затарахтел полубес привычный, затверженный наизусть монолог, но тут же осекся и махнул рукой, слегка поросшей шерсткой. – Ладно, давайте без преамбул, раз тут у нас не новички… пойдемте в «Уютный уголок», там посидим, все детали обсудим, а то здесь, в казенной обстановке, и мысли какие-то казенные, и слова такие же получаются…
Полубес щелкнул кончиком хвоста по стене и широким жестом предложил Некте и мальчишке проследовать первыми в открывшийся за стеной маленький, уютный, полупустой зальчик совсем не по-преисподнему скромного ресторанчика.
– Ну, уж нет, – перехватила инициативу агентесса, хватая за рукав ветровки своего напарника, уже сделавшего первый шаг. – По кабакам и трактирам мы еще успеем насидеться, а сейчас – сопроводи нас в оружейку, пожалуй…
– Как же так? – удивленно оглянулся полубес, кажется, чуть ли не впервые в его практике грешные души отказывались от дармового угощения и общества коренных обитателей Преисподней. – Ведь это не ради разгула и безобразия, а для делового разговора… ну, и, в конце концов, горло промочить тоже иногда надо!
– Чтобы промочить горло, прихвати с собой бочонок бургундского, – смилостивилась Некта. – Вот только не вздумай записывать его на наш счет, знаю я вашу нечистую породу, шельма на шельме…
Полубес обиженно засопел, но тут же спохватился, взял себя в руки и через открытый по-прежнему проход в ресторанчик затребовал «на вынос» пятилитровый бочонок красного, три кубка и сыр, что и получил буквально мгновенно, быстро передав вино, закуску и посуду ошеломленному Валерику, и тут же открыв хвостом совсем иную дверь.
В темном, сводчатом, уходящем куда-то в бесконечность, выложенным старым, замшелым кирпичом подвале – было на что посмотреть. Вдоль стен на специальных крючьях, деревянных полированных подставках, развернутых прямо на полу тряпицах висели, стояли, лежали кольчуги, цельнометаллические панцири, стеганные куртки с нашитыми стальными и медными бляхами, кирасы, наплечники, наручи, поножи все возможных фасонов и размеров; мечи – огромные, вряд ли когда употребляемые по прямому, боевому назначению, короткие гладиусы, эстоки, широкие шпаги, стилеты, рапиры, боевые топоры, двойные секиры, кинжалы, иной раз по размерам не особо уступающие мечам, копья, дротики, багры для стаскивания рыцарей с седел; десятки… нет, сотни щитов с гербами, с чистым полем, раскрашенные или просто обитые по краю бронзовой полосой; луки, арбалеты, колчаны со стрелами и футляры для болтов…
Полубес, выхватив из рук пыхтящего от натуги Валерика, ловко расставил на каком-то высоком сосновом ящике простые оловянные кубки, предназначенные скорее всего для обыкновенных кнехтов, размахал на неровные крупные куски прихваченным со стены большим кинжалом головку слезящегося сыра и умело, как завзятый алкоголик, жадно вырвал пробку из бочонка – темно-красная струя вина дохнула ароматом солнечных виноградников северной Франции…
– Я погляжу, можно?.. – жадно окидывая взглядом чуть подсвеченные потусторонним светом стены, попросил Валерик и тут же покраснел, будто отпрашиваясь в туалет в малознакомом дамском обществе.
– Иди, глянь, – разрешила Некта, помахав ручкой, будто отправляя напарника в далекое путешествие. – Может, и себе чего подберешь. Только – не перегружайся, там, куда мы попадем, этого добра будет навалом…
Сама она подхватила объемистый кубок и сделала пару глотков… ох, вино было отличным, и, конечно же, ни в какое сравнение не шло с той слабенькой коктейльной бурдой, что приходилось потреблять последние годы в бухгалтерском баре или на дискотеках для офисных сотрудниц.
– Теперь – о главном, – прервала агентесса смакование бургундского. – Наше довольствие?
Некта протянула руку к полубесу, который со слащавой улыбочкой вложил в нее небольшой, но тяжелый замшевый мешочек, набитый крупными на ощупь монетами. Агентесса улыбнулась в ответ и нарочито ласково, чуть растягивая слова, произнесла:
– Как хорошо… люблю серебро, в каком бы виде оно ни было – монеты, украшения, слитки…
И тут же, обрывая себя, неожиданно жестко потребовала:
– Золото! Ты забыл про золото, помощничек!
Слегка поморщившись, полубес извлек из кармана конторского пиджачка еще один, гораздо меньший по объему, но не менее тяжелый мешочек.
– Вот это уже хорошо, – чуть высокомерно похвалила нечистого Некта, хитренько подмигивая ему. – Люблю понимающих… э… сущностей. Ну, а теперь – тоже самое, но предназначенное для моего напарника… и не делай удивленных глаз, согласно регламента оба отправляющихся снабжаются денежным довольствием в равных долях.
Нет, все-таки не даром прошло для девушки многолетнее общение, пусть в основном и во время отпуска, с опытным агентом Преисподней, именуемым Симоном.
– Люблю щедрых мужчин… – чуть язвительно проговорив это, Некта дернула, было, рукой, чтобы потрепать по щеке полубеса, застывшего с выражением внезапно обнищавшего еврея на лице, но вовремя удержала себя…
«Хорошо, если просто укусит, – чуть растерянно подумала агентесса. – А вдруг – всю кисть отхватит, тогда плакала горючими слезами такая соблазнительная почти пожизненная командировка…»
Неприятную для нечистой стороны сцену неожиданно разрядил жутковатый в подземелье металлический грохот – вернувшийся с импровизированной прогулки по оружейке Валерик выпустил из рук собранные со стен и пола: тяжеленную булаву, клевец, пару длинных мечей, огромный кинжал, массивный арбалет и футляр с болтам, поножи, кирасу, какие-то странные трубчатые наручи, вычурный шлем с нелепым гребнем.
– И куда ты столько набрал? – скептически поинтересовалась Некта, своевременно отвлекаясь от полубеса.
– Да я – умею… – попытался защитить теперь уже свое имущество мальчишка.
– Ну, тогда и таскать все это будешь сам, – сварливо приговорила агентесса. – Только учти, это все будет лишь малой частью твоего груза…
– Это как? – не понял Валерик, но девушка после мгновенной передышки вновь занялась раскулачиванием помощничка Иерарха.
– Милый мой, – обольстительно обратилась она к полубесу. – Припомни, что я говорила про серебро, кстати, к золоту это тоже относится… я люблю не только монеты, но и…
Занервничав, будто теряет последнее, нечистый выхватил из внутреннего кармана пригоршню оправленных в желтый металл драгоценных камней… и на поверхности ящика, рядом с оловянными кубками, огрызками сыра и бочонком с остатками вина засверкали перстни, подвески, кулоны, серьги с рубинами, сапфирами, изумрудами, серыми, невзрачными на вид алмазами, желтоватыми аквамаринами .
