В кабинете еще никого нет, до начала рабочего дня аж пять минут, и можно залить кипятком пакетик земляничного каркаде и наблюдать, как расползаются в прозрачной воде цветные разводы — сперва прозрачно-синие, потом — темно-розовые, пока, наконец, напиток не приобретает густой малиновый цвет. Остается найти в тумбочке шоколадку и…
И тут приходит работа. Это найти, это напечатать, сюда позвонить, там спросить…
Маленькая Ведьма тихонько вздыхает.
Десять часов. Взрослая Ведьма вспоминает про чай. Он уже не горячий, но вполне теплый. Первый глоток… ах да, сахар забыла. Одна ложка, две ложки, не забыть бы в обед купить еще пачку…
И тут снова приходит работа. И так хорошо приходит, бодро так, активно, и все получается, и все складывается…
Маленькая Ведьма хихикает.
К одиннадцати Взрослая Ведьма довольно откидывается на спинку кресла, думает, что стоит бы заварить чаю, разворачивается… Смотрит на кружку. Безнадежно остывший чай тоже смотрел бы, если б мог, — грустно и укоризненно. Ведьма решительно стряхивает с ложечки крупинки нерастворившегося сахара и сует кружку в микроволновку, чтобы ровно через минуту сделать наконец глоток горячего, сладкого чая, блаженно зажмуриться…
И тут снова работа. Циферки в углу монитора непрозрачно намекают, что работа, конечно, в лес не убежит, зато вот через пару часов набежит новенькое, и лучше бы разгрести стол.
Взрослая Ведьма вздыхает — и приступает к разгребанию.
Маленькая Ведьма хохочет.
Можно быть сколь угодно сильной ведьмой и крутым специалистом. Но пока ты всматриваешься в бездну — у тебя остывает чай.
Чашка 28
Взрослая Ведьма старается не колдовать на работе.
Во-первых, по инструкции не положено. Во-вторых — а вдруг заметят? Серьезная женщина, ответственный работник — и вдруг колдует. Кошмар.
А в-третьих, на работе столько разной техники, секретных амулетов и человеческих эмоций, что угадать, как подействует колдовство, почти невозможно.
Поэтому на работе Взрослая Ведьма притворяется паинькой. Ну, может быть, успокоительная мантра в чай или бодрящий эликсир в кофе, а больше — ни-ни. И все равно иногда случается… странное.
Вот, к примеру, принтер. Он стоит на столе рядом с ведьмой очень давно, колдовские эманации впитывает — вот и завелся в нем какой-то искусственный интеллект. Повадился бумагу жевать, если в документе ошибку находил. Сначала ведьма удивлялась, потом — радовалась, а под конец начала сердиться. Слишком уж много принтер начал себе позволять, одну запятую забыла — а он трясется, рычит и ни в какую не печатает.
И вот однажды, когда никто не видел, Маленькая Ведьма взяла и показала принтеру язык.
А принтер обиделся и сломался совсем.
Потом, конечно, пришел мастер и все починил. Но принтер так с тех пор и дуется, ворчит и пачкает документы краской, притворяясь, что закончился картридж.
О вежливости все-таки нельзя забывать. Даже если ты — ведьма.
Особенно, если ты — ведьма.
Чашка 29
Говорят, что для здоровья и счастья всем-всем нужны объятия.
Взрослая Ведьма думает, что приставать с объятиями ко всем подряд — просто неприлично. Можно, конечно, обнять мужа или ребенка, нужно обнять кота каждый раз, как он попадается на глаза, — иначе зачем в доме кот? Но ведь наверняка не все и не всегда хотят обниматься. Есть же правила этикета, личное пространство, плохое настроение, в конце концов…
Маленькая Ведьма не забивает себе голову ерундой. Какие могут быть правила, если обнимашки так нужны? Муж, дети и кот — не единственные на свете, хотя, конечно, самые любимые. Но что мешает, к примеру, обнять при встрече подругу, брата или сестру? Обнять маму, просто потому, что она — мама и ее любишь? Бабушку и вовсе стыдно не обнять, ну и что, что внучка давно выросла, в теплых бабушкиных объятиях даже самая Взрослая Ведьма на несколько секунд становится маленькой девочкой…
Которая готова обнимать весь мир.
Обнять мужа — просто потому, что с ним хорошо, он большой, теплый и замечательный, к нему можно прижаться и почувствовать себя самой любимой и защищенной от всех невзгод.
Обнять детей — обоих сразу, щедро делясь уже собственным теплом и радостью, щекотаться и смеяться всем вместе, ощущая себя чем-то большим, чем три отдельных человека.
Обнять юную коллегу — она огорчена, и ей, чтоб снова начать улыбаться, совершенно точно нужны обнимашки!
Обнять город — потому что солнце, весна и ручейки по асфальту.
Обнять небо — потому что синее-синее, огромное и прекрасное, как в детстве.
Обнять весь мир — просто потому, что можешь.
Обнять саму себя — нипочему, без причины.
Обнимать всех и каждого — потому что это на самом деле нужно всем.
Оглянись. И если тебе кажется, что кого-то рядом нужно обнять, — тебе не кажется.
Чашка 30
Иногда Взрослая Ведьма злится.
Злая ведьма — это очень, очень опасно. И Взрослая Ведьма очень старается такого в себе не допускать. Например, не читать новости про политику, не слушать сплетни, не общаться с неприятными людьми, а если уж пришлось — держать наготове ромашковый чай, любимую музыку и что-нибудь вкусненькое. Но даже проверенные способы не всегда помогают. И тогда…
Это похоже на лесной пожар. Где-то в глубине подсознания от неосторожного слова, как от неосторожно брошенной спички, вспыхивает искорка. Щепочка за щепочкой, веточка за веточкой, вот уже тлеют торфяники самоконтроля, можжевельниковые заросли позитивного мышления весело вспыхивают, в панике мечутся звери творческих идей, огонь бежит по траве, по ветвям, алые отсветы уже играют на коре корабельных сосен здравого смысла, еще немного — и пожар не удержать.
Запах дыма мерещится наяву, и глаза щиплет, и хочется встать и сказать…
Взрослая Ведьма молча закрывает глаза.
— Ура! Сегодня играем в пожарников! — весело кричит Маленькая Ведьма. Задорно подмигивает: — Помогай!
Взрослая Ведьма негромко смеется. В соседней реальности — близко-близко, только руку протянуть, а лучше положить на сердце, — маленькая девочка в желтом платьице в ромашки строго грозит пальчиком разбушевавшемуся лесному пожару, поливает траву из синей пластмассовой леечки и совсем, совсем не боится огня.
Взрослая Ведьма делает глубокий вдох — и позволяет огню уйти.
Пламя мягко откатывается, сворачивается в искры, и по его следам идет Маленькая Ведьма. Там, где она пройдет, снова тянутся к небу травинки, деревья покрываются листвой, звери доверчиво тычутся носами в детские ладошки…
Взрослая Ведьма тихонько вздыхает и улыбается.
Удержать внутренний огонь непросто.
Но она справляется.
Потому что знает, кто пострадает от пожара первым.
Чашка 31
В средние века для общения и обмена опытом ведьмы устраивали шабаш.
Прилетали на метлах на какую-нибудь Лысую гору, обменивались рецептами зелий, жгли костры, смеялись, обнимались, пели песни, танцевали, сплетничали — да так, что всем окрестным колдунам и инквизиторам потом неделю икалось, причем безо всякой магии.
Неудивительно, что окрестные жители, работавшие от зари до зари в поле, жаловались — кому понравится, когда среди ночи орут какие-то ненормальные?
В двадцать первом веке, разумеется, все иначе. Рецепты можно найти на ютубе, костер зажечь на даче в мангале, а танцевальные и вокальные студии предлагают занятия на любой вкус, и не только для ведьм.
Вот только общаться все ещё нужно.
Ведьмы по традиции встречаются ночью. Надевают уютные пижамки, заваривают любимый чай, нарезают бутербродики, а то и кусочек тортика на тарелочку перед монитором поставят — можно ж иногда себя побаловать? А потом остается забраться с ногами в любимое кресло, набросить на плечи плед и…
— Представляете, варила вчера зелье для релаксации — а вышел глинтвейн!..
