— Это хорошо, что ты задумываешься о последствиях, — ободряюще сжала мою руку спутница. — Вообще, Юр, я несказанно рада, что ты снова с нами. Мне сейчас стыдно признавать, но я была против твоего… возвращения. Боялась, что ты злобу затаишь на весь белый свет, и вместо помощи доставишь новых проблем. Но, бог ты мой, как же я ошибалась! Никогда я еще так не радовалась своим заблуждениям. ты будто бы наоборот расцвел! Из жесткой пустынной колючки превратился в обворожительный цветок. Извини, если тебя мои столь патетичные сравнения задевают. Вот без шуток, но мне с тобой рядом даже дышится легче. Сразу какая-то наивная вера в лучшее пополам с надеждой восстает в душе, что аж себя не узнаю…
Слушая длинную речь Эвелины, я лишь скромно улыбался, не торопясь прерывать. Пусть выговорится. В конце концов, ей это нужно, как никому другому. А я послушаю. От меня не убудет.
— Приехали, Юр, — объявила генерал, когда автомобиль притормозил напротив массивных кованых ворот. — Новомосковское кладбище, Ольга Сергеевна в пятом секторе. Сейчас схемку набросаю.
— Спасибо, — горячо поблагодарил я. — Пришло время навестить мамулю…
— С тобой сходить?
— Нет, не нужно. Я сам.
— Ладно, — покладисто согласилась Носова, — мы подождем здесь.
— Эвелина?
— Да?
— Я еще кое-что хотел тебе сказать…
— И что же? — ласково улыбнулась моя спутница.
— Твои ночные кошмары, это не просто сны, — изрек я, не меняя обманчиво мягкого тона. — Конец всего сущего грядет. И Всевышний давно уже предупреждает о нём…
Радушная улыбка генерала померкла, а в глазах всколыхнулся целый океан страха, стремящийся утопить её личность. Подкаченные ботоксом губы женщины задрожали, а лицо скривилось, будто она увидела нечто жуткое и пугающее.
— Откуда ты… — едва слышно выдохнула служащая, — я же… я не… я никогда тебе не рассказывала о своих снах! Ты не мог узнать! Не мог!
— Прощай, Эвелина, — проигнорировал я слова собеседницы. — На этот раз уже навсегда.
Не знаю, чего ожидала от меня Носова. Наверное, дара в виде милосердной и быстрой смерти. Но вместо этого я всего лишь вышел из машины и захлопнул дверцу. Однако не успел я сделать и пяти шагов, как позади меня прозвучал истошный женский крик:
— ЮРА, СТО-О-ОЙ!!! ПОДОЖДИ! УМОЛЯЮ, ПОГОВОРИ СО МНОЙ! ОТКУДА ТЫ УЗНАЛ⁈ ОТКУДА-А⁈
Слушая дробный топот каблуков, я грустно улыбнулся. Ну да, наверное, не стоило мне раньше времени о таком говорить. Но что уж теперь. И смерть, и жизнь во власти языка нашего…
За долю секунды до того, как ладонь догнавшей меня служащей коснулась моего плеча, я подобно профессиональному пловцу нырнул под первый слой бытия. Мир вокруг меня потускнел, но не потерял привычных очертаний, как это обычно происходит в обители Сферы. Здесь я уже не существовал в реальности, но всё еще видел её. Сейчас я даже мог обернуться, чтобы посмотреть на недоуменное лицо Эвелины, которая ошарашенно водила перед собой руками, безрезультатно пытаясь меня нащупать. Губы женщины беспрестанно шевелились, повторяя: «Нет-нет-нет, не может быть!», но реальность от ее неприятия не изменялась. Для всех живущих я в буквальном смысле растворился в воздухе.
Что ж, теперь пришло время рассказать человечеству о боге. Да, мои откровения станут для мира слишком шокирующими и слишком жестокими. Но, к сожалению, без этого нельзя обойтись. Из всех миллиардов людей, живущих на планете, лишь я один знаю, сколь тяжела и терниста дорога в Рай. И к моему величайшему сожалению пройти ее суждено далеко не всем. Но такова воля нашего Создателя. И кто я такой, чтобы подвергать её сомнению? Я всего лишь его преданный инструмент…
Отправившись к воротам кладбища, я сформировал в ладонях сгусток Первородной Тьмы. Той самой, которую люди в своем истинно детском неразумении прозвали некроэфиром. И мертвые услышали мою поступь. Они просыпались. Неистово бились в тесных гробах, заставляя содрогаться саму землю. Им пора было выйти на свободу, ведь их час уже пробил. А вскоре очередь дойдет и до всех остальных.
Напоследок мне стало даже немного смешно от самонадеянности людей. Они посмели ставить себя выше Великого Замысла. Думали, будто вживив мне в череп какую-то «Нейтраль», смогут отрезать меня от ниспосланного Всевышним дара. Но разве ж способна эта технологичная побрякушка остановить того, кто стал проводником для божественной силы, хранящейся в Сфере? Конечно же нет. Наш Всеведущий Создатель предвидел это за тысячелетия до того, как окрыленный собственной гордыней Дамир Сергеевич сел за свои исследования.
Раскинув руки, я перекачивал из сумрачного царства вечности поистине невообразимые для одаренных всего мира объемы Первородной Тьмы. Когда-то одной её ничтожной капли, просочившейся в нашу реальность, хватило для того, чтобы породить инфестатов. Я же сейчас переливал целое море…
А где-то над моей головой висящее болезненно-красным шаром солнце принялось трусливо прятать свое воспаленное тело за черным диском наползающей луны. Даже оно не захотело взирать на участь, уготованную для триллионов земных созданий. Последнее в истории человечества затмение началось…
Перед ними потрясётся земля, поколеблется небо; солнце и луна помрачатся, и звезды потеряют свой свет. И Господь даст глас Свой пред воинством Своим, ибо весьма многочисленно полчище Его и могуществен исполнитель слова Его; ибо велик день Господень и весьма страшен, и кто выдержит его?— Иоил. 2:10–11
