Ученый, вероятно, мог бы это обосновать — началось так: «первоатом», сгусток первоматерии, который взорвался, образовав множество миров, в том числе и параллельных. Эти миры начали развиваться абсолютно идентично, но со временем начали проявляться погрешности в развитии — одни миры отставали во времени, другие уходили вперед (кстати, я еще не побывал ни в одном мире, ушедшем вперед по времени от моего! Как-то не пришлось). В конце концов, различные факторы привели к тому, что миры стали отличаться радикально.
Вот и этот мир получил толчок в виде прибытия в него мага-грифона, и начал свой путь, отличный от пути, пройденного моим миром. Ничего особо удивительного. Так что не надо строить иллюзий, и не нужно удивляться, видя отличия. Надо идти к своей цели и построить такой мир, который я хотел бы видеть. Такой, в котором мне комфортно жить. И это в моих руках. Военное положение скоро закончится — наш народ отучен бунтовать. Ему все растолкуют — как правильно жить, как правильно понимать ситуацию, — и все пойдет по-старому. Зарплаты будут выплачиваться, ордера на квартиры выдаваться — жизнь идет своим чередом.
Машина замерла у знакомого подъезда в тихом переулке. Охранник распахнул передо мной дверь (я прямо-таки преисполнился важности!), и я пошел по знакомой лестнице наверх. На широкой лестничной площадке тут же увидел изменения — стоял стол, за которым сидел милиционер в форме. Перед ним телефон, здоровенная книга с какими-то графами — пост! Перед моей квартирой поставили пост! Ничего себе…
Охранник заметил мой взгляд и серьезно кивнул головой:
— Вы слишком ценны для страны, чтобы мы могли оставить вас без охраны. (Или без надзора, усмехнулся я про себя. Вдруг сбежим.) Если вам что-то понадобится — достаточно сказать дежурному милиционеру или позвонить по телефону — номер известен вашей жене.
Я кивнул головой и поднес руку к кнопке звонка. Нажал, и в глубине квартиры послышалась простенькая мелодия — что-то даже ностальгическое всколыхнулось у меня в душе. Все-таки прожили тут несколько месяцев. Дверь распахнулась через пару минут, и у меня на шее повисла Маша. Рядом с ней стояла улыбающаяся Василиса, которая протиснулась, решительно оттеснив Машу, и тоже поцеловала меня в губы. Потом они утащили меня внутрь, из-под взглядов чужих, нескромных глаз. Впрочем, вряд ли, войдя в квартиру, мы ушли от глаз — скорее всего, тут все нашпиговано аппаратурой. И скоро мне предстояло заняться этим вопросом…
Натертый паркет, стены, обитые тканевыми обоями, красивая, стильная мебель — Маша выбирала. Все, как всегда. Я даже вздохнул облегченно — дома! Первый этап второго внедрения в этот мир я осуществил. И без потерь. Даже с прибытком. Я не о беременности Маши — я о Петре. Лишний человек никогда не помешает, тем более если он абсолютно тебе предан. Всегда приятно знать, что есть люди, на которых ты можешь положиться абсолютно, без опасения за то, что они воткнут тебе нож в спину.
— Ооооо! Командир! Живой и здоровый! А мы тут уже извелись ожидаючи, — из кухни вышел Сергей и крепко меня обнял, сжав, как в стальных тисках. Следом вышел Петр, несмело улыбаясь, и крепко пожал мне руку, снова сморщившись, когда я ненароком сжал ладонь посильнее. (Что за чертовщина со мной происходит? Мутирую, что ли?)
— Вас когда сюда привезли? Допрашивали?
— Почти не допрашивали. Так, поспрошали кое-что, а когда мы не пожелали удовлетворить любопытство важных особ — бить не стали. Просто погрузили в самолет и притащили сюда. Уже давно, кстати. А тебя все нет. Мы переволновались — все ли в порядке. Пойдем — поешь как следует, расскажешь нам, что и как. Тут девчонки стол накрыли… небольшой.
Небольшой стол оказался грудой различных деликатесов, от которых у меня просто вытаращились глаза. Перечислять, что лежало на столе, заняло бы слишком много времени. Легче сказать — чего там не было. А не было плавленых сырков, дешевой колбасы и консервов «Завтрак туриста рыбный». Остальное — что только мог придумать изощренный мозг — было. От черной зернистой икры до ананасов и лучшего винограда. Вино — киндзмараули и хванчкара, а также водка — в красивых бутылках с надписью «Столичная экспортная».
Ребята, как я уже заметил, были слегка хмельны — за исключением Маши и Василисы. Видимо, те только пригубили. Оно и понятно — Маша с животиком, ну а Василиса никогда не отличалась любовью к выпивке.
Я сел за стол, схватил стакан, налил красного вина и с наслаждением высосал всю стаканюгу. Потом еще стакан, еще — Сергей внимательно смотрел, как я поглощаю эту жидкость, и озабоченно заметил:
— Ты бы поел. А то свалишься пьяным. Потом тащи тебя… Или ты «в гостях» поел?
— Ел, но так себе. Только червячка заморил. Но давно. Не свалюсь, не бойся.
— Он не пьянеет, — вмешалась Маша, — сколько раз ни пробовали — чуть захмелеет, а потом трезвый как стеклышко. У него организм такой, тут же все перерабатывает. Вы разве не знали?
— Не знали, — пожал плечами Сергей, — как-то не удавалось вместе набухаться. Ну что же, тогда выпьем еще — за нас и за спецназ! Давай, Петруха! Девчонки, поддерживайте! Вась, поешь, расскажи, как и что. Что нам предстоит и как это все будет выглядеть.
— Только бутерброд доем да кое-что сделаю, ладно?
Сергей кивнул головой и снова занялся поглощением деликатесов, с хрустом взламывая клешню краба. А я, сунув в рот последний кусочек булки с маслом и черной икрой, встал и объявил:
— Не пугаться. Сядьте на стулья и подожмите ноги, чтобы не касались пола. Сейчас будет жарко. Сейчас будем выводить насекомых.
— Каких насекомых? Здесь насекомые? — не поняла Василиса и испуганно подняла ноги на стул.
— Есть тут… насекомые, — кивнул головой я и речитативом начал выкрикивать слова заклинания. Тут же у всех дыбом встали волосы на голове, запахло озоном, а на металлических предметах заплясали огни святого Эльма. Стрельнули несколько небольших молний, никому не причинив вреда, и через несколько минут квартира была очищена от жучков. По крайней мере, я надеялся на это.
— Верно, — кивнул головой Петр, — я уже вынул один жучок из телефона. Нашпиговали квартиру, как кекс изюмом. Все равно могут слушать — не забывайте про считывание со стекол окна, не расслабляйтесь.
— Каждый день надо обработку делать, — пожал я плечами, снова усаживаясь за стол, — все поменьше жучков будет. Я постоянно это делал, когда мы с Машей тут жили. Как только выйдешь из квартиры — все, насуют во все углы. Все слышат, все знают — ничего от них не скроешь.
— А захотят, и не скроешь, — меланхолично сказал Петр, опрокидывая рюмку водки и закусывая ее бутербродом с осетриной, — лишнего не надо говорить. Если что-то надо сказать — только тихонько в ухо, больше никак.
