В отделе первым делом достала чистый лист бумаги и честно начала сочинять объяснительную. Только почему-то вместо нее получалась схема: список подозреваемых, их возможные взаимосвязи и мотивы. В итоге не удержалась и засела за письмо в Ведомство. Неужели у них не сохранилось дубликата?
Шайтан, вдруг покровитель Невриса и есть некромант, а Дейв – всего лишь подсадная утка? Может, он обо всем догадался, решил проверить версию и погиб при исполнении служебного долга?
Порывисто встала и поспешила в гараж. Попытка не пытка, вдруг сумею перехватить, поговорить с типом в сером?
На полпути столкнулась с новым секретарем Лотеску. Та тоже вздумала меня отчитывать, пеняла за то, что не беру диктино, аж начальник отправил разыскивать. Недовольный, вестимо. Ну, так точнее надо изъясняться, а не просто посылать в лабораторию.
М-да, объяснительной нет, мой диктино у Аларда – красота! Надеюсь, хоть выговор выпишет лицо повежливее второго зама.
Подумала, решила, торопиться некуда, уже наказание есть, и шмыгнула к подъемнику.
Увы, меня постигло разочарование: тип в сером уже уехал. Пять минут назад. Пришлось подниматься к первому заму.
Лотеску уже был один, сидел и вертел в пальцах ручку. На мое «Можно?» отреагировал молчанием, но кивнул, чтобы села.
– Диктино, – на стол лег заветный аппарат. – Мне пересказали один разговор…
Честно призналась, кому звонила и что говорила, и с тоской покосилась на стопку печально знакомых листов.
Лотеску задумался, потом набрал чей-то код и сухо произнес:
– Оставьте, мелочь. Я в курсе, ничего опасного нет.
Значит, беседовал с Алардом.
После все внимание Лотеску сосредоточилось на мне. Невольно заерзала и начала сбивчиво рассказывать о мерах, которые собиралась предпринять. Начальник не дослушал и всучил еще пару папок.
– Верхнюю дома просмотрите, – предупредил он. – Тут об Итоне ишт Неврисе.
Задумавшись, Лотеску добавил:
– Кое-что пролистайте.
– Секретная информация? – догадалась я. – Какая именно, что не смотреть?
– Да нет, – скривился Лотеску. – Оно там все не для общего пользования, сейчас обязательство о неразглашении подпишете. Просто гадливо. Уволил бы его, конечно, – задумчиво пробормотал первый зам, оставив в покое ручку, – но восстановят. Посматривайте насчет неуставных.
Изумленно уставилась на Лотеску. Тот только что попросил шпионить за Неврисом? В голове не укладывается!
– Да кому поручишь-то, – вздохнул начальник. – Посвящать третьих лиц и вовсе… В гараж напрасно спускались. Что в лаборатории?
И так, между делом, подсунул бумагу. Пробежала глазами и расписалась, обещая хранить тайну Итона ишт Невриса. За ним следили, диктино уже слушали.
Письмо в Ведомство одобрили, но посоветовали сменить адресата и переделать под личное во избежание вмешательства того самого покровителя. На вопрос, кто он, Лотеску туманно ответил: «Почитаете».
– А теперь обещанное сладкое, – впервые за все это время улыбнулся начальник. – Рассказ о Дейве ишт Лагаре. И, Магдалена, пожалуйста, даже в лабораторию с Нару.
Так, а не ниточка ли? Только как напрямую спросить? Ладно, хотя бы об Алерно.
– Хассаби, раз уж вы хотите, чтобы я это все распутала, мне надо знать… Не поймите превратно, я вовсе не желаю оскорбить… Какие у вас разногласия с семьей Алерно?
И замерла, ожидая расправы.
В кабинете повисло гробовое молчание. Глаза Лотеску сузились, пальцы замерли на диктино. В итоге начальник передумал и положил руку на стол. Зато взгляд обратился на меня. Суженные глаза и едва заметные зрачки о многом говорили.
Меня уволят по собственному или выгонят с позором?
– Я не расслышал? – ледяным тоном осведомился Лотеску.
Видимо, мне давали шанс солгать. Призрачный такой шанс, потому что мы оба знали правду.
– Нет, хассаби, – как можно вежливее ответила я и виновато улыбнулась. – Я расследую дело некроманта, у меня возник ряд вопросов. Один из них к вам.
– Госпожа ишт Мазера…
Лотеску встал и оперся ладонями о стол, словно бык, подавшись вперед. Страшно, не то слово, хотя он не Алард, глаза кровью не налиты. А вот желваки вздулись. Ох, Лена, сейчас на тебя во второй раз в жизни наорут.
– Госпожа ишт Мазера, – повторил начальник, – соблаговолите напомнить вашу должность и границу ваших полномочий.
– Хассаби, я…
– Молчать! – вот и голос прорезался, хороший такой, знакомый. – Или вы сейчас обоснуете причину своего неподобающего поведения, или лично подпишу приказ об увольнении.
– Я уже объяснила, – пробормотала я, гадая, стоит ли забирать папки. Если уволили, то нет. – Кому оставить материалы по делу некроманта? Место сегодня освободить?
Лотеску задумался, уставившись в стену, а потом скупо извинился за проявленную грубость. Но гнев никуда не делся, как и желваки с узкими глазами.
– Ишт Мазера, вы переходите все границы, – начальник наконец-то сел. – В частности, тайну личной жизни. Отчитываться перед вами я не стану. Увольнение же – вещь вполне реальная. Это не шутки.
– Хассаби, мне же для дела! – взмолилась я. – Хотите, любую бумагу подпишу, в выходные подежурю с охраной, да что угодно, но мне нужно знать, иначе логическая цепочка не сойдется. Не виновата я, что вы с Тайроном Эламару и Морисом Алерно связаны, сами ведь результаты спрашивать станете. А какие результаты, если свидетеля не допросить?
– Что, простите, сделать?
Лотеску посмотрел так нехорошо, что подурнело. Желваки улеглись, губы сложились в хищную усмешку.
М-да, сморозила! Лена, голова дана человеку, чтобы думать, а не чтобы глупости молоть.
Лотеску нарочито медленно вытащил увольнительный лист, искоса глянул на притихшую меня и, опробовав ручку на черновике, начал любовно заполнять. Именно любовно: начальник явно получал удовольствие от процесса.
– Имя реальное, не меняли? Если да, продиктуйте, нужно точно, – не поднимая глаз, поинтересовался Лотеску.
Внутри аж холодом обдало. До этого я еще сомневалась, надеялась, но теперь поняла: кончено.
Безусловно, потеря работы – это не смерть, но в моем случае равноценно. Без Марка некромант прирежет этим же вечером. Преступник зол, ему все равно, работаю ли я еще в Карательной инспекции.
– Хассаби, пожалуйста! – взмолилась я. – Вы же понимаете, с вашим опытом… Это ведь убийство, хассаби!
– Давайте, продолжайте занятный список. До чего вы еще договоритесь?
Росчерк ручки, и моя смерть подписана. Лотеску помахал увольнительным листом, подсушивая, а затем с вежливой официальной улыбкой протянул для ознакомления.
