— То, что вас… эээ… провожало. Из чулана. Какая-то дурацкая сизая тень. Я сперва была уверена, оно мне просто от жары померещилось, но тут вы ему помахали на прощание. Ну, скажите на милость, кому можно махать, вылезая из пустого чулана?! Что это было вообще? Призрак хозяйского прадеда? Или невинно убиенной злым котом канарейки? Я, между прочим, очень испугалась этого сизого. Чуть не обделалась на месте, честно говоря. Не знаю, как лицо сохранила. А теперь начинаю думать, что просто сошла с ума. И если вы не скажете правду…
Медленно, как взятый спросонок в плен, поднял руки. Дескать — сдаюсь. Но улыбнулся торжествующе, как победитель. Совершенно ослепительно. Смотрела бы и смотрела.
— Нет, вы не сошли с ума, Мария. И теперь я охотно открою вам секрет.
— Ох, — выдохнула она, — я-то думала, вы ужасно рассердитесь и разговор на этом закончится. Пошла, можно сказать, ва-банк.
— Правильно сделали. Ни за что не сказал бы вам правду, если бы вы сами не увидели моего нового приятеля. Кому охота прослыть сумасшедшим.
— Так что за приятель-то? Кто это был?
— Просто домашний дух.
— Айтварас?![41]
— Не думаю. Он явно не летучий дух. И лошадей, по-моему, в жизни не видел. Если непременно надо привязываться к национальному фольклору, тогда уж скорее каукас.[42] Хотя, мне кажется, от фольклора только путаница. На деле у них все гораздо сложнее устроено. И одновременно проще. Смотрите: обсуждая, к примеру, Германию, мы с вами будем называть всех местных жителей немцами. Не разбивая на узкоспециальные категории: «немцы, которые любят вставать на рассвете», «немцы, которые носят синие футболки», «немцы, чьи бабушки были польками», «немцы, которые не читают газет» и так далее. Хотя такие люди, несомненно, существуют. И не в единственном экземпляре. Но им самим в голову не придет объединяться в группы по вышеуказанным признакам. Следовательно, и нам такая классификация совершенно ни к чему. Просто немцы. И просто домашние духи — в данном случае.
Повторила:
— Домашние духи. Ну надо же. Всю жизнь была уверена, что уж чего-чего, а домовых точно не бывает.
— Ну как это — не бывает. Просто их почти никто не видит. Но если бы в один прекрасный день вдруг не стало всего, чего обычно не видят люди, мир превратился бы в практически необитаемую пустыню. Что же до домашних духов, их среди нас довольно много. В каждом более-менее старом доме кто-нибудь да живет. Хотя, увы, далеко не во всех квартирах.
Мария ушам своим не верила.
— Так вы ходите смотреть квартиры специально, чтобы знакомиться с домовыми?!
— Ну да. А как еще попасть в чужой дом? Подростком как-то попробовал залезть без спроса, в отсутствие хозяев, и в первый же раз чуть не попался. Успел удрать, но страху натерпелся, так что больше и не пытаюсь. Можно, конечно, заводить дружбу исключительно с жителями старого центра, выстраивать отношения, искать общие интересы, постепенно сближаясь настолько, чтобы запросто ходить друг к другу в гости. Собственно, примерно так я и организовал свою жизнь, но КПД слишком низкий, увы. Да и не то чтобы честно по отношению к людям, которые думают, будто я стараюсь ради них самих. Одно время я даже всерьез задумался о том, чтобы приобрести соответствующую моим интересам профессию, выучиться на сантехника или электрика. Но вовремя сообразил — кто же электрика в кладовую пустит? И тем более сантехника на антресоли. А мои дружочки чаще всего именно там и прячутся.
— «Дружочки» — это для красного словца? Или вы правда с домовыми дружите?
— Еще как дружу. Самая подходящая для меня компания. С детства к ним привык. С людьми мне гораздо труднее сходиться. И, честно говоря, далеко не так интересно.
— Господи, — вздохнула Мария. — Ну вот как можно привыкнуть дружить с домовыми?! Что же за детство у вас было?
— Да вполне обычное детство. Счастливое и беззаботное. Мы жили в старом-престаром доме на Погулянке. Родители целыми днями пропадали на работе, а в детском саду не было мест, поэтому меня оставляли с соседкой тетей Метой. Но у нее всегда находилась куча своих дел, поэтому я был по большей части предоставлен сам себе. В доме, где моих ровесников не было, зато духов водилось больше, чем жильцов. Вышло так, что я их почему-то видел. Ничего специально для этого не делал, просто видел, и все. Наверное, врожденный талант, как музыкальный слух или фотографическая память. Говорят, многие дети видят гораздо больше, чем взрослые, просто пугаются и потом изо всех сил стараются ничего не замечать. Ну, не знаю. Во-первых, непонятно, чего там пугаться. Домашние духи — вполне симпатичные существа, совсем не угрожающего вида. Лично я с удовольствием перезнакомился со всеми невидимыми для взрослых обитателями нашего дома, и мы отлично проводили время. Никто никогда не пытался меня напугать. Тем более всерьез обидеть. Хотя дразнились часто, это они любят. Зато сколько сказок рассказали. Сколько секретов открыли. Неудивительно, что я до сих пор только с ними и дружу. При всей моей теоретической симпатии к человечеству в целом.
— Вы сказали, это «во-первых». А что во-вторых?
— А во-вторых, я совсем не уверен, что мои ровесники действительно видели хоть что-нибудь не совсем обычное. Врали напропалую про призраков и прочую сказочную мистику, это да. Но на правду их рассказы совсем не походили — если, конечно, сравнивать с собственным опытом, а не с чужими байками… А кстати. Вот вы-то наверняка встречали в детстве домашних духов. И не раз. Если уж сегодня углядели.
— Видела что-то странное пару раз у бабушки на хуторе, — неохотно сказала Мария. — И между прочим, действительно очень испугалась. И постаралась поскорее забыть. Все равно, конечно, не забыла, но никому никогда не рассказывала, вам — первому. А вот в городе ничего подобного со мной не случалось. Впрочем, мы в новом доме жили, в панельном. И все мои друзья в таких же. А там, по идее, домовым селиться не положено, да? Почему, кстати?
Пожал плечами:
— Да не то чтобы не положено. Просто некому там селиться. У них-то, в отличие от людей, никакого демографического взрыва не было. Скорее наоборот. Чахнут они рядом с нами.
— Неужели из-за плохой экологии? — изумилась Мария. И тут же пожалела, что брякнула глупость.
Ответил совершенно серьезно:
— Нет, не из-за экологии. От недостатка внимания. Раньше-то их все видели — хотя бы изредка. А теперь почти никто, почти никогда. Время такое. Люди окончательно утратили восприимчивость, и от природы не ахти какую острую. Слишком много информации, внимание постоянно отвлекается черт знает на что. Проснулся — включил телевизор. Или компьютер. На худой конец, радио. Ну, или за газетой потянулся, за завтраком почитать. И так весь день, ни минуты покоя. Даже младенцев фаршируют мультфильмами, прежде чем они успевают научиться просто лежать в тишине и внимательно смотреть по сторонам. Конечно, отдельные личности, способные увидеть чуть больше, чем положено, есть и будут всегда. Но нас, увы, слишком мало.
