Впрочем, бестужевский доктор говорит, что его вовремя доставили и вернуть Михаила к нормальному состоянию будет несложно. Хотя недели две-три на это уйдет точно. А потом еще месяц на реабилитацию, и боец будет готов как к нормальной жизни вообще, так и к несению службы в частности.
Услышав эти новости, Аристарх сначала нажрался, потом посетовал, что не ему так повезло… поперхнулся под злым взглядом сюзерена и, наконец, пообещав, что набьет крестнику морду, когда тот вернется из «рая» на грешную землю, попытался вырубиться прямо в кабинете Бестужева.
— А морду-то за что? — растерянно глядя на сладко похрапывающего в кресле наклюкавшегося ярого, вопросил пустоту мой будущий тесть.
— Может, за ненадлежащее исполнение обязанностей? Или… — пожав плечами, предположил я, но договорить мне не удалось.
— Из зависти, — неожиданно отчетливо произнес Аристарх, приоткрыв один глаз, и вновь захрапел как ни в чем не бывало.
И наш с Бестужевым хохот ему совершенно не мешал.
А вот Вербицкий, приславший приглашение на беседу, не смеялся. Ольга наконец пришла в себя окончательно, так что в гости к Пятому столу я отправился в сугубом одиночестве. Встретивший меня у входа в невзрачное здание довоенной постройки в одном из арбатских переулков такой же невзрачный человечек в мышино-сером костюме стал для меня гидом… очень молчаливым, надо заметить. Проводив меня до одного из кабинетов на втором этаже здания, гид исчез так же тихо и незаметно, как и появился рядом, когда я перешагнул порог штаб-квартиры Пятого стола Преображенского приказа.
— Здравствуйте, Кирилл Николаевич, — оторвавшись от набора какого-то текста на вычислителе, проговорил Вербицкий и кивнул мне на довольно удобное с виду кресло, поставленное у торца стола. Намек на неформальность встречи?
— Добрый день, Анатолий Семенович. — Воспользовавшись разрешением, я приземлился на подпружиненное сиденье и закрутил головой. — Хм… не похоже это на знаменитые преображенские застенки. Дубовые панели на стенах вместо бетонной шубы, люстра вместо забранного в решетку плафона… Да и кресло… Не отказался бы от такого у себя дома, кстати…
— Я дам вам адрес моего поставщика, — скривил губы в холодной улыбке Вербицкий. — Но… позже. А пока, Кирилл Николаевич, прошу вас ознакомиться вот с этим документом…
Передо мной оказался лист с угловым штампом в виде золотой короны на алом щите. Пробежав по ровным, написанным от руки строчкам, я поднял взгляд на полковника и покачал головой.
— До недавнего времени я бы, наверное, ни словом не возразил против этих условий, но сейчас… извините, Анатолий Семенович, мой ответ — нет.
— А если вы получите обещание, что ваш… хм… недруг понесет наказание по закону? — чуть помедлив, проговорил он.
— При оказии и в том случае, если это не будет противоречить текущим интересам государства? — усмехнулся я… и, заметив, как скривился мой собеседник, покачал головой. — Нет, Анатолий Семенович. Увы… такой вариант меня не устраивает. Отдать виновника правосудию я не могу. Увольте…
— Тогда… — проговорил было Вербицкий, но я его перебил:
— Извините, могу обещать только одно. Пока он не пытается добраться до меня или моих близких и учеников, я не буду предпринимать никаких шагов. Точка. — О да. Пообещать могу… по-английски, как джентльмен, что полный хозяин своему слову. Может дать, может забрать. Не суть. Этой твари все равно не жить.
— Здоровая наглость, — ощерился Вербицкий и, неожиданно выхватив у меня из рук бумагу с грифом «Корона», порвал ее на мелкие кусочки с самым довольным видом. А заметив мой взгляд, беззаботно пожал плечами. — Ну, ты же был недоволен игрой втемную, а как-то определить твои приоритеты мне было жизненно необходимо.
— А о нем как узнали? — Усилием воли подавив злость, я кивнул на клочки бумаги, уже тлеющие в пепельнице.
Что и говорить, такой способ проверки устраивал меня куда больше, чем попытки подставить меня как живца.
— Хм… случайно, если честно. Глава одного муниципалитета слишком уж рьяно взялся за вскрытие недостатков среди своих подчиненных, а учитывая определенный интерес моего ведомства в твоем отношении, как только среди докладов Первого стола мелькнула фамилия Николаев… В общем, было несложно вызвать главу муниципалитета на беседу и выяснить, что тот решил исправить ошибку, совершенную им в надежде на поддержку некоего известного лица… и кинулся в другую крайность, при полной поддержке последнего. А там и остальные странности улеглись в одну систему.
— Что ж, это… неплохо. Значит, мне не придется тратить время на расспросы… — подумав, улыбнулся я. — Хм, Анатолий Семенович, это единственная причина, по которой вы пригласили меня… на беседу?
— Ну, я надеялся, что ты поведаешь мне о событиях, происшедших три дня назад, когда гвардия Бестужева… — Тут лицо полковника на миг окаменело, и он буквально выдохнул. — Это что, тоже он?!
— Не понимаю, о чем вы, — пожал я плечами, старательно удерживая на лице вежливую улыбку. Руки полковника заскользили по столу, бездумно перебирая лежащую на нем различную мелочовку…
— М-да, а ведь догадаться было несложно… но… Тебя же там не было, — пробормотал вроде бы про себя полковник и бросил испытующий взгляд в мою сторону.
Мне осталось только вновь пожать плечами.
— Ваши наблюдатели наверняка сообщили, что последние четыре дня я вообще не покидал усадьбы Бестужевых.
— Да-да… Получил у меня нужную информацию и передал ее тем, кто может действовать с полным правом, — покивав, вздохнул Вербицкий. — Ну что ж… Могу сказать только одно: больше никаких проверок, Кирилл Николаевич. Ты действительно тот, кто мне нужен, и смею заметить, наше сотрудничество будет взаимовыгодным и… полностью прозрачным. Обещаю.
— Я рад, что оправдал твое доверие, Анатолий Семенович. И верю, что это взаимно. — Я не поленился подняться со стула и отвесить собеседнику короткий поклон.
— Не сомневайся, Кирилл Николаевич, — явно поняв намек — мол, «если что, то еще как», — полковник, в свою очередь, кивнул в ответ, поднимаясь из-за стола.
Мы еще пару минут обменивались любезностями, пока Вербицкий наконец, пробормотав что-то вроде: «Чертов этикет», — не предложил хлопнуть по пятьдесят коньяка для окончательного закрепления договора. Я не нашел причин для отказа. Тем более что успокоиться мне явно не помешало бы…
Едва за юношей закрылась дверь, полковник рухнул в свое кресло и, протяжно вздохнув, выудил накопитель из приемного гнезда. Недоуменно покрутив в руках потемневший, явно треснувший кристалл, Вербицкий хмыкнул и сделал то, чего делать не любил. Очень. Обратился в службу технической поддержки.
