– Ну ты и монстр, Андрюха.
«Угу. Прямо-таки маньяк сексуальный».
Запихиваю презервативы в карман и весело подмигиваю приятелю:
– Нормально, Шур. Проверено электроникой…
* * *
Минут десять мы шли в полном молчании. Но потом Лена все же оттаяла. Влюбленная женщина – статья особая. Готова простить своему избраннику любой закидон, даже откровенную «тупость». В разумных пределах, конечно. Все как в народной мудрости: любовь зла, и козлы этим беззастенчиво пользуются.
Когда мы покинули студенческий городок и углубились в переплетение улиц, Лена взяла меня под руку и тихо спросила:
– Андрей, ты наверно считаешь меня полной дурой, да?
– Это почему это?
– Ну-у, – девушка немного замялась. – Мне отчего-то кажется, что ты думаешь, что я вся такая… развратная. Только познакомились и сразу, ну, это самое.
Я промолчал, а она, не услышав ответа, лишь тяжко вздохнула и продолжила с горечью:
– Ну да. Все правильно. Ты ведь понял уже, что ты… что я…
– Что я у тебя не первый? – закончил я за нее.
Лена снова вздохнула:
– Да, не первый. А еще я старше тебя на целых пять лет.
Я резко остановился, развернул Лену к себе и, глядя ей прямо в глаза, произнес выделяя каждое слово:
– Понимаешь, Лен, мне, грубо говоря, наплевать, что у тебя было когда-то. Где ты, что ты, с кем ты и насколько ты старше меня. Это не имеет никакого значения. Ты уже не девочка-школьница. Ты самостоятельная взрослая женщина и имеешь полное право поступать так, как считаешь нужным. И требовать от тебя большего не может никто. Я – тем более.
– Ты… правда, так думаешь? – судя по ее взгляду, она была удивлена подобным признанием.
– Конечно, – повинуясь какому-то неясному чувству, я привлек Лену к себе и мягко погладил по волосам. – Глупышка. Тебе что, ни разу не говорили, что ты умница и красавица, каких поискать?
– Нет, – прошептала умница и красавица, прижимаясь ко мне всем телом. – Ни разу не говорили.
– Они идиоты. Не видели очевидного.
После этих слов Лена прижалась ко мне еще крепче, и секунд десять мы просто стояли, наслаждаясь друг другом. Потом девушка слегка отстранилась и, опустив голову, медленно, будто в смущении, произнесла:
– Андрей, а ты… ты, когда первый раз увидел меня, что почувствовал?
Я усмехнулся, прижал ее снова к себе и, по-заговорщицки оглянувшись, прошептал на ухо:
– Я сразу подумал, если эта девушка не будет моей, то мне останется лишь ноги в цемент и в воду.
– Правда? – ее глаза блестели как два огромных алмаза.
– Правда.
Это был честный ответ, и Лена это сразу почувствовала. Прильнув ко мне, она быстро-быстро заговорила. Срывающимся голосом, словно боялась, что ее кто-то прервет:
– Знаешь, Андрюш, я ведь тоже, как только увидела тебя в первый раз, у меня как будто оборвалось все внутри. Мне так захотелось, чтобы ты обратил на меня внимание. А ты был такой серьезный и даже не глядел в мою сторону. А потом мы стали оси эти дурацкие разносить, и ты был рядом, и я была на что угодно готова, лишь бы этот день не кончался. А когда мы исполнительные рисовали… Знаешь, у меня ведь и было-то всего пару раз. Дура была, хотела попробовать, как это, ну, когда мужчина и женщина. И, хоть верь, хоть не верь, мне это совсем не понравилось. Но когда мы с тобой, я… это было так здорово, я словно бы улетела куда-то, будто в раю побывала. А сегодня… сегодня мне так захотелось все повторить, что… я не знаю, но мне стало страшно, когда ты… Андрюш, ну скажи пожалуйста, почему? Может, я что-то не то сделала, почему ты сегодня такой, почему ничего не вышло? Это ведь я во всем виновата, да?
– Ты тут совсем ни при чем, – со вздохом выдавил я из себя.
– Но… тогда что? – Лена смотрела на меня с ожиданием.
А я снова молчал, не отрывая от нее глаз. В этот миг она казалась мне лучшей из лучших, красивейшей из красивых, самой желанной из всех женщин этого мира. Но отвечать я ей не хотел. Не мог заставить себя сказать правду.
«Господи! Ну ты же умница, ну придумай что-нибудь, найди объяснение».
И она действительно его нашла.
– Кажется, я и вправду полная дура, – пробормотала Лена спустя примерно минуту. – Ты же работал весь день. Все ушли, а ты остался и пока все не сделал… Ну да, ты же устал совсем. А тут я, идиотка, со своей лю… с желаниями дурацкими, да?
Я улыбнулся:
– Ну да. Где-то так. Примерно.
Девушка вновь прижалась ко мне, обхватила руками и звенящим от счастья голосом проговорила:
– Господи! Какая же я дура. Самая счастливая дура на свете…
* * *
Как выяснилось, Лена жила на другом конце города. Если считать от моего общежития, то почти на два километра дальше, чем Жанна. Поэтому ровно половину дороги меня не покидала мысль, что если нам по пути вдруг встретится моя будущая супруга, то это будет полный пипец. Ситуация как в водевиле или итальянской комедии положений: иду под ручку с одной, а навстречу – другая. Результат, в лучшем случае, просто немая сцена, а в худшем – боюсь, что одними легкими телесными я не отделаюсь.
Беспокоиться я перестал, лишь когда мы миновали центральный городской парк и дом Жанны остался далеко позади. Лена, кстати, на перемену моего настроения внимания не обратила. Во-первых, потому что не знала об этой проблеме, а во-вторых, ей и собственных переживаний хватало. Ведь, по сути, она только что объяснилась в любви – отчаянно, словно в омут с головой бросилась – и даже получила ответ, который, увы, можно было трактовать как угодно.
К несчастью, она, скорее всего, трактовала мое невразумительное бурчание как «я тоже тебя люблю». В принципе, она была недалека от истины. Мне и, правда, казалось, что влюбился без памяти в эту девушку и если бы не случилось в моей жизни Жанны, то ее место Лена бы заняла без вопросов. Даже мысли бы не возникло променять ее на кого-то еще. И в итоге где-нибудь через полгодика-год, к гадалке не ходи, стала бы мадемуазель Кислицына мадам Фоминой. Судя по ее счастливому и цветущему виду, Лена против подобного развития событий не возражала. Наоборот, была бы на то ее воля, постаралась бы ускорить процесс по максимуму. Поход в ЗАГС, заявление, «испытательный» срок, разноцветные ленточки на машине, свадебная фата, марш Мендельсона, крики гостей «Горько!», новоиспеченный муж, на руках уносящий в спальню уже не невесту, а законную суженую, и как апофеоз всего – жаркая брачная ночь, от заката и до рассвета, не смыкая глаз, не размыкая объятий…
Вообще говоря, Лена вела себя как девчонка. Шутила, смеялась, забегала вперед, что-то рассказывала, возвращалась обратно, брала меня за руку, куда-то тянула, снова смеялась. В сравнении со мной она и вправду выглядела девчонкой. Но одновременно – женщиной. Настоящей женщиной. Несмотря на кажущуюся непосредственность, по лицу ее временами пробегала какая-то тень, словно бы она чувствовала, что я не тот за кого себя выдаю, как будто уже догадывалась, что, на самом деле, я старше и опытнее ее. Причем намного. И ей вовсе не требуется учить меня «жизни» и заставлять делать то, что я не хочу. Короче, побаивалась меня. Трусила, одним словом. Даже не подозревая, что сам я трушу не меньше. Боюсь того, что может произойти в самом ближайшем будущем. Что выбор мне, так или иначе, сделать придется. Трудный выбор. Словно ножом полоснуть по сердцу, которому не прикажешь.
Везет, блин, последователям ислама. Им можно иметь сразу нескольких жен, и никому даже в голову не придет упрекать восточных товарищей за излишнюю, с точки зрения «просвещенной» Европы, любвеобильность. Ну да, прямо как в песне, «если б я был султан, я б имел трех жен». Впрочем, мне бы хватило и двух. И каждая была бы для меня единственной и неповторимой.
Увы, подобное невозможно. Не станут ни Лена, ни, тем более, Жанна терпеть под боком соперницу. Не будут они делить своего мужчину с кем-то еще. И, наверное, они правы. Ничем хорошим это не может закончиться. Особенно для меня. Итог такой «любовной игры» вполне предсказуем – потеряю обеих. Без вариантов…
– А вот здесь я живу, – сообщила мне Лена, останавливаясь возле подъезда. Последнего подъезда панельной девятиэтажки, расположенной на городской окраине. Дальше был лишь пустырь, потом какие-то гаражи, за ними лесок и водная гладь канала, излучиной охватывающего небольшой подмосковный город. Город, в котором жили мои любимые женщины.
* * *
…Лена смотрела на меня, я – на нее. Просто стоял и молчал, ничего не предпринимая. Кажется, она чего-то ждала. Ждала и никак не могла дождаться. Ее кавалер откровенно тупил. Или просто прикидывался.
– У нас квартира на последнем этаже, – не выдержала в конце концов Лена. – Мама и папа, я тебе уже говорила, в экспедиции до Нового Года.
Сказала она это тихо и как-то не очень уверенно. А потом еще более тихо добавила, опустив глаза:
