В итоге на «гору» мы все-таки забрались, потратив на это дело четыре минуты, по одной на каждую из «ступенек». Рекордсмены, короче, со знаком «минус».
– Пойдем, – едва очутившись на крыше «коробки», Лена моментально забыла про демонстрируемые до того «усталость и слабость». Увлекая меня за собой, она решительным шагом направилась к дальнему краю строения.
Дойдя до угла, девушка с легкостью заскочила на парапет, качнулась на шпильках (у меня аж сердце кольнуло – вдруг упадет), крыльями раскинула руки и…
– Эге-гей-го! Я лечу, лечу, лечу-у-у-у-у!
«Тьфу ты, ешки-матрешки! Островского нам тут только и не хватало. Или «Титаника», чтоб его айсбергом побыстрей раздавило…»
Выругаться вслух я уже не успел.
– Лечу-у-у-у!
Да, она действительно «полетела». Только не вперед, чего стоило опасаться больше всего, а назад. Из обратной стойки, почти как прыгуны в воду, не опуская рук, вытянувшись на цыпочках, изящно изогнув спину. О том, что я не сумею ее подхватить, Лена, скорее всего, даже не помышляла. И оказалась права. Я ее и впрямь поймал. Причем, был бы сейчас в своем «истинном» возрасте, поймал бы заодно и инсульт. Или инфаркт – с точки зрения обывателя разницы в них нет никакой, кирдык наступает в обоих случаях.
– Ну, прости, прости, – смеясь, говорила Лена и гладила меня по щеке. – Ну не смогла я. Не смогла удержаться. Очень уж пошутить захотелось.
– Шутки у тебя, – пробурчал я, с трудом отходя от шока.
Меня она, впрочем, уже не слушала. Вновь подойдя к парапету, но не пытаясь больше на него заскочить, девушка опять раскинула руки:
– Знаешь, Андрей, я прихожу сюда очень часто, раз или два в неделю. Вот так вот встаю и представляю, что наш дом – это огромный корабль. Он плывет в далекие-предалекие страны, а я … нет, я вовсе не капитан этого корабля и даже не юнга. Я самая обычная пассажирка. Но мне почему-то кажется, что мы плывем слишком медленно и не туда, куда нужно. И тогда мне хочется стать птицей. Чайкой какой-нибудь или, например, альбатросом. Чтобы лететь впереди и указывать курс. А если я вдруг опять превращусь в человека, то точно знаю, что меня непременно спасут. И спасителем станет вовсе не царь морской или принц на белом дельфине, а… молодой рыбак на маленькой лодочке. Он вышел в море на промысел, но поймать ничего не успел – попал в шторм и его унесло в открытое море. А в итоге он спасает из волн меня, и мы вместе плывем к далекому берегу. Лодочка старая, сквозь щели в нее набирается много воды, она в любой момент может пойти ко дну, но мы все равно счастливы. Знаем, что никакой новый шторм, каким бы сильным он ни был, не сможет нам помешать. Просто потому что мы вместе. Вместе и… навсегда.
Лена перевела дух, бросила на меня быстрый взгляд, после чего опять отвернулась.
Я молчал. В голове крутились какие-то странные мысли.
«Зачем она все это говорит? Что хочет до меня донести?»
Складывалось ощущение, что она знает меня как облупленного. Причем много лет. Как будто и фильм «Титаник» смотрела, и про «рабыню Изауру», и все мои «больные» места секретом для нее не являются. Недаром ведь «бьет» по ним прямо-таки со снайперской точностью. Словно бы полностью уверена в своих силах и опыта ей в подобном деле не занимать… Будто она тоже, как я, из буду… «Да нет. Не может такого быть. Чушь это все. Она обычная девушка, только очень умная и очень… очень красивая…»
«Обычная девушка» опустила наконец руки и, поняв, что комментировать ее слова я не намерен, тихонько вздохнула.
– Скажи, Андрей, – произнесла она после непродолжительного молчания. – А вот если бы ты решил вдруг жениться, ты бы как себе жену выбирал?
Я непроизвольно вздрогнул. «Черт. Не нравится мне такой разговор. Ох, не нравится».
– Не знаю, Лен. Наверно, никак. Наверное, просто понял бы в какой-то момент, что именно эта девушка будет мне хорошей женой.
Ответ, безусловно, дурацкий, но, увы, другого у меня не нашлось. Ляпнул, что первое пришло в голову. Тем не менее Лену мой ответ как будто устроил.
– А как ты думаешь, я… – продолжила она с непонятными мне интонациями, – я могла бы стать тебе хорошей женой?
А вот это мне совсем не понравилось. Даже какая-то злость на нее появилась. «Она что? Пытается манипулировать мной?.. Это зря. Зря она это затеяла. Результат будет обратный. Совсем не такой, как ей хочется».
Обмануть я ее, однако, не мог. Поэтому ответил честно. Как думал, так и ответил:
– Думаю… да. Определенно, да.
Лица ее я не видел, Лена стояла ко мне спиной. Но, рупь за сто, сейчас она наверняка улыбалась. Видимо, полагала, что все идет четко по плану. По ее личному плану, в котором мне отводилось особое место. С ее точки зрения, самое лучшее. И самое близкое.
– А матерью? – неожиданно поинтересовалась девушка, повернувшись вполоборота ко мне.
– Что матерью? – не понял я.
Лена слегка усмехнулась.
– Смогла бы я стать хорошей матерью для твоих детей?.. Наших детей, – уточнила она через секунду.
Сжав кулаки, я смотрел на нее исподлобья. В этот момент я ее почти ненавидел. Ненавидел и в то же время безумно хотел. И ничего не мог с этим поделать. Хотелось сказать ей что-нибудь резкое и обидное, но… вместо «нет, не смогла бы» вырвалось совершенно другое:
– Поживем-увидим.
Сказав это, я развернулся и молча направился к спуску. Быстро сбежал по крышкам вентшахт, спрыгнул на основную кровлю и вновь развернулся. Оставлять здесь Лену одну было неправильно. По крайней мере, сейчас, пока разговор не закончился. Поэтому я просто стоял и ждал. Ждал, когда она тоже спустится. Вот только помогать я ей больше не собирался. Сама как-нибудь сойдет. Ей это не впервой.
К шахтам Лена подошла секунд через двадцать. Расстроилась она или нет моим внезапным демаршем, понять было трудно – я видел только ее силуэт на фоне звездного неба. Немного постояв на краю, скорее всего, в ожидании помощи с моей стороны, девушка пожала плечами и начала осторожно спускаться. Спустилась на верхний «столб», потом на тот, который чуть ниже, занесла ногу над следующим и…
– Ах!
Оступилась, короче. Типа, случайно. Подвернула каблук и рухнула вниз, прямо в мои объятия. Ну да, кто бы сомневался, что сия «неприятность» произойдет именно там, где поймать даму легче всего. Однако, по моему разумению, это был уже перебор. Причем, явный. Не стоило ей так делать. Не почувствовала, видать, перемену в настроении кавалера. Ошиблась. Сильно ошиблась. Очень сильно. Мое настроение было не просто паршивым, оно было отвратительным. Я ненавидел сейчас всех и вся. Вахтершу в общаге – за то, что не остановила Лену на входе, Иваныча – за то, что из-за вчерашней пьянки скинул на меня сварные работы, Шурика – за то, что притащил на стройку тот злосчастный пузырь, Лену… увы, ее я ненавидел больше всех остальных. Формально – за желание манипулировать мной. Фактически же я ненавидел сейчас не ее, а себя. За трусость и самонадеянность. Но, видимо, как раз из-за трусости виноватым считал другого. Точнее, другую. И потому накручивал и накручивал себя, ища причину вовне и испытывая от этого лишь еще большую ненависть. А еще похоть и злость, требующие выхода-взрыва. Нужен был только повод. И этот повод нашелся. Им стало то самое хитрое «падение с высоты»…
«Упавшая» девушка сразу же потянулась ко мне. Ожидая, во всей видимости, ответной реакции. О том, что творится в моей голове, Лена, конечно, не знала. Не верила, что тот, кого она любит, может быть совершенно другим. Не таким, каким он ей представлялся. Совсем не таким…
Удерживаю девушку за плечо, а потом с силой его сжимаю.
– Андрей! Мне больно! – в ее глазах удивление и обида.
В моих – одна пустота. Ни любви, ни жалости, ни раскаяния.
«Больно, говоришь? Нет, это еще не больно. Ты еще не знаешь пока, что значит по-настоящему больно».
Кажется, Лена начинает о чем-то догадываться. Пытается отшатнуться, но у нее ничего не выходит. Держу я ее очень крепко.
Во взгляде у девушки уже не удивление, а страх. Она теперь и вправду боится, однако сделать ничего не может – я и сильнее ее, и злее.
Оскаливаюсь как хищник перед застигнутой врасплох жертвой. Разум отключается напрочь. В мозгах лишь багровый туман и ярость напополам с желанием. Желанием побыстрее овладеть добычей.
Резко разворачиваю Лену спиной к себе и буквально швыряю ее на ближайшую каменную «банкетку». Зубами рву непонятно как появившуюся в руках упаковку с «резинкой». После чего, рыча словно зверь, наваливаюсь на девушку сверху. Сопротивляться она перестает секунд примерно через пятнадцать. Лишь тихонечко всхлипывает при каждом толчке да закрывает руками голову, спасая ее от ударов о бетонную стену… Кошмар этот длится минуты полторы или две – точнее сказать не могу, словно бы вылетело из памяти все, что произошло. Для меня лично это «все» заканчивается, когда я отваливаюсь наконец от партнерши, обессиленный, опустошенный, не осознающий пока, что совершил. Трясу головой, пытаясь понять, где я и что я. Кое-как восстанавливаю дыхание, поворачиваюсь опять к Лене, делаю шаг в ее сторону. Она с ужасом смотрит на того, кто сейчас стоит перед ней. Вжимается в стену, судорожно пытается застегнуть пуговицы на пальто. Безуспешно пытается – пуговицы оторваны «с мясом». Коленки у девушки содраны до крови, но она этого просто не замечает, не до того.
