— Да не томите вы! — воскликнул итальянец. — Объясните уж понятно — что такое случилось.
— Я тоже хочу быстрее перейти к делу, но мне мешают, — председатель кивнул в сторону автора «Рябы».
— Ладно, — хмыкнул тот, — давайте уж к делу.
— А дело такое, — председатель набрал в грудь воздуха, напрягся и выпалил. — Грядёт упадок!
— Чего? Можете обойтись без высокого штиля? — швед нетерпеливого барабанил пальцами по столу.
— Хм, простите, — председатель кашлянул. — Просто я очень волнуюсь.
— А что за упадок нас ждёт? — поинтересовался японец.
— Дело в том, что пройдёт ещё пятьдесят лет — мелочь для нас, как вы понимаете — и про нас все забудут.
— Откуда такой вывод? — швед продолжал барабанить пальцами.
— Я тщательно проанализировал всё, что происходит и готов поручиться — нынешний взлёт вовсе не развитие. Это агония.
— Заявление сильное, — после некоторой паузы произнёс англичанин. — Хотелось бы увидеть основание.
— Справедливо, — отметил председатель. — Докладываю. Сейчас на дворе сороковые годы двадцатого века. Ещё тридцать лет назад взрослый человек был гораздо более религиозен и верил в большее количество примет, там, колдовства и так далее. Согласны?
— Ну, в общем да, возразить особо нечего, — выразил общее мнение притихшей аудитории немец.
— На мой взгляд, сложившаяся ситуация возникла из-за резкого ускорения прогресса. Ещё вчера люди если и летали, то только на примитивных воздушных шарах. А теперь? Некоторые уже запускают реактивные ракеты!
— Хочу напомнить, что я никакого отношения к ним не имею, — окинув всех тяжёлым взглядом, сказал немец.
— Как и все мы не имеем отношения к тому, что делают наши народы, — поклонился японец.
— Так вот, — кашлянул председатель, — ускорившийся прогресс выбивает у нас почву из-под ног. Чем меньше взрослых людей верит в сказки, тем меньше они будут читать их своим детям.
— Кстати, да! — хлопнул ладонью по столу француз. — Уже начались разговоры о том, что сказки бесполезны и их надо отменить. Я раньше не обращал на это внимания, думал — просто блажь, а вот сейчас задумался…
— Именно об этом я и говорю! — поддержал его председатель. — Если мы ничего не предпримем, то в ближайшие сто лет мы исчезнем. Мы на пороге гибели, коллеги!
Над столом повисла тяжёлая тишина. Авторы народных сказок молчали, переглядывались. Думали. Председатель тоже молчал, крутя мельницу большими пальцами сцепленных рук.
— Madonna mea, надо же что-то делать! — не выдержал итальянец. — Мы ведь не можем просто так сидеть и ждать.
— Именно за этим я вас и созвал, — вздохнул председатель, — чтобы что-нибудь придумали. Есть какие-нибудь идеи?
Все замолчали. В тишине стало слышно, как на улице простучал запоздалый трамвай.
— Так есть какие-нибудь идеи?
Авторы народных сказок молчали.
Потом несмело кашлянул якут:
— Если уважаемое собрание позволит, я бы хотел внести предложение.
— Да конечно позволим! — воскликнул председатель. — Говорите скорее!
— А что если обратиться к опыту Ганса нашего Христиана, так сказать, Андерсена?
— В смысле? — англичанин развёл руками и посмотрел на окружающих. — Можете говорить конкретнее?
— Я хочу сказать, — якут снова откашлялся, — Я хочу сказать вот что — наши сказки ведь мы не сами придумали.
— Что значит не сами?! — возмутился поляк. — Моя «Золотая утка» плоть от плоти народная сказка!
— Ну да и я о том же, — кивнул якут. — Наши сказки выросли в народе, их рассказывало сразу много разных людей. И в какой-то момент возникли мы — авторы народных сказок, архетипичные личности.
— Послушайте, — перебил его председатель. — Гипотез о том, как именно мы появились много и эта лишь одна из них. Прошу заметить, что тема заседания у нас совсем другая. Что вы там говорили об Андерсене?
— Я сказал, что нам надо воспользоваться его опытом.
— Но как? — пожал плечами француз. — Ганс — ремесленник, он сказки придумывал.
— Вот именно! — якут аж залоснился от радости. — Нам надо, чтобы нас продолжали читать. И желательно взрослые. Что нужно сделать? Придумать сказки. Новые!
На мгновение повисла пауза. Потом зал взорвался:
— Так нельзя! Это попрание канонов! Как можно было такое подумать?! Ересь!!!
Якут пожал плечами и сел. Через минуту, когда собрание немного утихло, слово взял председатель:
— Господа, я понимаю ваше волнение. Но давайте немного успокоимся и обдумаем предложение коллеги.
— Да что тут думать! — выкрикнул испанец. — Ерунду предложил! Как мы можем придумать сюжеты сами?!
— Вообще-то, — подал голос белорус, — у меня есть один сюжет.
— Ну-ка, — повернулся к нему испанец, — что за он?
— Не нукай — не запряг, — отрезал белорус. — А сюжет такой: по небу летит что-то большое.
— Птица Рух? — перебил индиец.
— В том-то и дело — никто не знает, что это такое.
— А потом? — спросил англичанин.
— А потом оно падает у маленького провинциального городка и из этой штуки вываливаются маленькие зелёные человечки.
— Эльфы! — не выдержал ирландец.
— Ну, — поднял брови испанец, — а где сказка? Чушь!
— Погодите, — остановил его белорус. — Коллега сказал, что нам нужны сказки, в которые будут верить. Так?
— Так.
— Люди будут верить в эту историю. Они будут искать отгадку — что же это было, правда ли там были человечки.
— Погодите, погодите, — поднял руку финн. — Вы хотите сказать, что они будут писать книги, доказывая свои версии, снимать кино и так далее?
— Ну да, — улыбнулся белорус. — Именно так.
— А это дело, — швед хлопнул по столу ладонью. — У меня тоже есть история про озеро, в котором живёт чудовище с длинной шеей. Вот только названия ему не придумал.
— Назови его по имени озера, — глядя перед собой, произнёс индеец-навахо.
— Точно! — стол снова содрогнулся от удара шведа. — Спасибо, друг!
— А я тоже скажу! — поднялся китаец. — Представьте, что в Гималаях живёт большой волосатый человек…
— И что? — не понял поляк. — Где загадка?
— А загадка в том, что его никто не видел. Только следы и издалека и очень неясно.
— Интересно, — согласился поляк. — Хочется разгадывать. А ещё варианты есть у кого-нибудь?
Зал снова взорвался. Все стали наперебой предлагать сюжеты. Здесь были и большие ящеры в Африке, и летающие котлы, и большой город на Южном полюсе, и убийство президента в кабриолете, и монстр, высасывающий кровь из овец, и ещё много других сюжетов.
Сюжетов было столько, что некоторые не успевали записывать.
— Ну что ж, — поднялся, наконец, председатель, — кажется, мы нашли выход из кризиса. Осталось немного доработать наши идеи — например, я предлагаю летающие объекты представить не в виде котлов, а как блюда, — и запустить их в головы подходящих людей. Все согласны?
— Все, — дружно выдохнули авторы народных сказок и стали расходиться по книгам.
В зал библиотеки заструился свет восходящего солнца.
Я остановился у подъезда, проверил диктофон, вопросы для интервью, и нажал кнопку домофона.
— Слушаю, — отозвался певучий женский голос.
— Добрый день, это Егор Удальцович, журнал «Восьмая нота». Мы договаривались…
— Да-да, — перебила женщина, — Входите. Девятый этаж.
За дверью раздался сигнал и я зашёл в подъезд, стряхнул густо облепивший одежду снег, постучал ботинками, чтобы не наследить в квартире.
Пока ехал в лифте, продолжал думать.
Мой сегодняшний визави — молодой рок-музыкант, Владимир Лис. Вроде бы талантливый. Коллеги несколько раз бывали на его концертах (именно на его — аккомпанирующий состав был из сессионных музыкантов, которые профессионально играли, что им скажут) и все до единого остались под большим впечатлением — шоу парень устраивал знатные. Да и пел хорошо.
И всё бы ничего, но вчера редактор приказал взять у этого Лиса интервью. Чего ради? Парень, может быть, и хорош, но ещё недостаточно известен, чтобы помещать его в раздел «Молодые да ранние». Группы и исполнители обычно попадали туда через год-два усиленной работы, а то и после первого альбома. С чего Лису такие преференции? А он уже и нос воротит — не желает встречаться где-нибудь в кафе. Мол, холодно очень. Вот и пришлось заехать к нему в Марьино. Тьфу.
Лифт остановился.
Я вышел, спрятал шапку, перчатки и шарф в рюкзак и позвонил.
Дверь открылась почти сразу.
— Заходите, — сказала хозяйка, молодая женщина с бездонными глазами и длинной, какой-то… ммм…старомодной, косой.
Я зашёл.
— Куртку можете повесить здесь, а обувь — вот сюда, — щебетала она.
