— И как успехи?
— Сам не видишь, да? — спросил Степа, — мы нечасто выходим из гостиницы, сам понимаешь, работа специфическая. Все немного поотстали в научно-техническом плане.
— Короче, ни фига у нас не получается, — сказал Толик, — куда пихать диск мы разобрались, тут даже ежу понятно, а как настраивать — нет.
Я осмотрел музыкальный центр. Подделка, конечно, но не самая плохая. Торговая марка на лицевой стороне была исковеркана до малоузнаваемого «Somsunk», с голографической торговой марки весело улыбался разноцветный кореец (или японец, черт их разберет, а может быть и вовсе Made in China). В общаге у нас стояло нечто подобное.
Я поколдовал с кнопками, вставил в выдвинувшуюся панель компакт-диск и — вуаля — вызвал к жизни какую-то веселую, но староватую мелодию. Что-то из дискотеки начала девяностых.
На лице Степы и Толика отразились жизнерадостные улыбки. Степа отвернулся и поставил передо мной ящик, в котором весело болталось бутылок семь пива.
— Вот, остатки былой роскоши, — сказал он, — налетай, да?
— У меня еще испытание, — я указал в сторону сцены.
— Как знаешь, — легко согласился Степа, открыл бутылку и сделал большой глоток.
На музыку стали подтягиваться остальные. Через несколько секунд вокруг кресел собралось еще человек шесть. Никто из них так и не высказал видимого интереса к моей персоне, хотя несколько раз я ловил на себе любопытные взгляды.
Музыка действительно была ненавязчивой, мягко проникала в сознание, кружила образы в полумраке актового зала… кто-то шептался неподалеку, чей-то женский голосок щебетал под самым ухом, Степа жестом пригласил сесть в одно их мягких кресел с откидным низом и номером «7» на спинке… и как-то само собой получилось, что я вдруг обнаружил в своей руке ополовиненную бутылку пива, взор был слегка затуманен, я оказался совершенно расслаблен и беседовал с молодой девушкой. Она была симпатична: длинные волосы (крашеные в золотистый, хотя у корней отчетливо чернели), собранные в косу, большие глаза, пышные ресницы и тонкие губы…
Вокруг нас танцевали под медленную музыку. Степа обжимался с какой-то девушкой и что-то громко, но неразборчиво шептал ей на ухо. В голове приятно шумело. Я все никак не мог вспомнить, когда успел познакомиться с милой собеседницей.
И сколько, интересно, времени?
— … в общем, с этой путевкой идешь к Жанне, она ставит печать и относит на подпись к Игнату Викторовичу, — говорила девушка, и в голосе ее скользил какой-то едва уловимый акцент, — если Игнат Викторович соизволит, то на следующий день можешь выйти из гостиницы на сутки.
— В город? — уточнил я.
— Куда попадем, — пожала плечами девушка.
— То есть?
— Я же тебе две минуты назад рассказывала, — ответила девушка, нахмурив лоб, — ты думаешь, почему ночью нельзя выходить из гостиницы? Потому что по ночам гостиница перемещается в пространстве. Каждый день мы проводим в новом мире.
Мне вспомнился непроглядный мрак за окном номера, и я невольно содрогнулся.
— И если Игнат Викторович разрешит, я могу выйти и прогуляться в другом мире?
— Почему бы нет? Вообще, это обязательный ритуал. Тебя нужно прогнать на совместимость с мирами. Вдруг ты не подходишь? Игнат Викторович всех прогоняет. Даст тебе напарника и отправит в другой мир. — Она пожала плечами, закрытыми темным бархатным шарфом, — гостиница перемещается по мирам, которые пригодны для нашей жизни, так что проблем нет. Мы все через это прошли. В первый месяц работы я ходила по мирам каждое утро, знакомилась с туземцами, заставляла номер всякими сувенирными безделушками. А потом, представляешь, оказалось, что на планете Краблсс мне продали милый череп только что скушанного аборигена, а с планеты Инфасто я вывезла целую кучку окаменевших фекалий домашнего животного. И весь интерес к другим мирам как-то сразу угас. Понимаешь, мы считаем тех, кто к нам приходит, туристами, а они, в свою очередь, считают туристами нас, и стремятся хорошо на нас заработать.
— Но посмотреть-то одним глазком хочется, — мечтательно пробормотал я.
— Посмотришь. Из окна по утрам выглядывай, — она взяла с подлокотника большой стакан, наполненный какой-то темной жидкостью, и отхлебнула, — хочешь?
— У меня пиво, — усмехнулся я, — а пиво с вином мешать, знаете ли…
— А это не вино, это каркадэ, для похудения, — сказала девушка, — очень вкусный, особенно со льдом. На, не стесняйся.
Я взял. Стакан оказался холодным, на его поверхности остались мои отпечатки. Я отхлебнул, и оказалось, что этот самый каркадэ очень вкусный.
— Ммм. Это откуда? Тоже из каких-нибудь других миров?
— Обыкновенный сорт чая, — ответила девушка, — странно, что ты ни разу не пил.
— Наверное, мне не требовалось худеть.
— Не поняла! — острая бровь взметнулась вверх, — это что за намеки? Я, по-твоему, толстуха?
— Да я вовсе не то хотел сказать…
Девушка сверкнула глазами:
— Все вы мужики не то говорите и не то делаете, — сказала она, — ну-ка, сознавайся, как я выгляжу?
Я помедлил с ответом. Вопрос, честно говоря, поставил меня в тупик.
— Эээ. Нормально. Вроде.
— Вроде?! Что слишком толстая? Где-нибудь что-нибудь выпирает?
Вообще-то, у нее выпирало. Но исключительно там, где надо. Ничего лишнего. Об этом я поспешил ее уведомить.
— Тогда ты прощен, — сказала девушка, хотя острая бровь и не думала опускаться, — хотя бы за лесть. Я вообще люблю лесть.
— Я учту, — отозвался я, — а что-нибудь еще интересное про гостиницу расскажешь?
— Сам все увидишь со временем. — ответила девушка едко.
Из полумрака неожиданно возникла Юлик с бокалом. Глаза ее выразительно блестели изумрудом:
— Воркуете, голубки, — произнесла она, присаживаясь рядом, — уже познакомились?
— Вообще-то, нет, — ответила девушка, — мы решили начать разговор с середины.
— Тогда вас познакомлю я, — улыбнулась Юлик, — Артем, это Настя. Настя, это Артем.
— Очень приятно, — кивнула Настя. Я ответил взаимным поклоном.
— У тебя странный акцент, — сказал я.
— Я три года жила в Англии, — ответила Настя, — потом решила вернуться, и совершенно случайно устроилась сюда на работу. Игнат Викторович разглядел во мне талант и добился, чтобы я осталась в гостинице.
— О, да. Он умеет добиваться того, чего хочет, — подтвердила Юлик, — помнишь историю с Марией?
Настя понимающе заулыбалась. Я же нахмурился:
— Впервые слышу. Девушки, давайте начистоту.
— В общем, был у Игната Викторовича близкий друг, который хотел жениться на одной девушке, — начала Юлик, — Девушка была красивая, милая, с прекрасным характером. Чудо, а не девушка, в общем. Решил этот близкий друг познакомить Игната Викторовича со своей будущей невестой и привел его к ней домой. Лучше бы он этого не делал.
— В тот же вечер в сердце Игната Викторовича запылал огонь любви, — горячо продолжила Настя, — к Марии, естественно. А тут еще оказалось, что сама Мария и не подозревает о серьезных намерениях близкого друга. Тут Игнат Викторович решил взять быка за рога. Рассудил так — если близкий друг не решается открыть свои чувства перед красавицей Марией, то можно это сделать первым. А вдруг повезет? Вдруг Мария выберет его?
— Ну и раскрылся, — опять перебила Юлик, — все как положено сделал. Выбрал место и время, стихи написал, едва ли не на колено перед ней упал.
— И что?
— Мария не устояла, — продолжила Настя, — ответила согласием. Только загвоздка оказалась в том, что близкого друга известить об этом забыли, а он этим же вечером тоже к ней пришел, как подобает, с цветами, стихами и серебряным колечком. Вот и представь ситуацию — заходит в дом близкий друг, а там уже стоит на одном колене Игнат Викторович, а на пальчике Марии Сальниковой колечко серебренное сверкает.
— Тут бы и случился конец света, — продолжила Юлик трагически, — но Игнат Викторович не растерялся, с колена встал, схватил близкого друга за плечи и нырнул с ним в параллельный мир. Там, в другом мире у них состоялся разговор по душам, дуэль, вроде бы, но подробности скрыты мраком. В общем, вернулся Игнат Викторович с подбитым глазом и без двух зубов, зато живой. А через полгода свадьбу сыграли. До сих пор вместе живут, между прочим.
На лицах обеих девушек засверкали довольные улыбки. Я тоже невольно заулыбался.
— Мотай на ус, Артем, — сказала Настя, — умей добиваться того, чего хочешь.
— Господа! — раздалось со сцены.
Мы разом подняли головы. На сцене стоял молодой человек с пышными черными усами в клетчатой рубашке, у которой были закатаны рукава.
— Это Владик, — шепнула Настя, — он главный организатор посвящения. Он же выпросил у Игната Викторовича разрешение проводить вечеринки в моем актовом зале.
