— Если бы…
Гном с Анабель продолжили разговор, отвлекаясь от набирающей обороты пикировки Леллина и тёмного проводника. Судя по довольным лицам обоих, спор доставлял им огромное удовольствие.
— Сиятельная леди, ведь выходит, что мы и есть захватчики. Если всё так, как этот паршивец рассказал. — Гном оправил бороду и неприязненно зыркнул на проводника. Иллюзия и правда оказалась неосязаемой, и сейчас команда ехала по неширокой, но хорошей дороге посреди удивительно красивого леса. Казалось, что преодолев иллюзию, они оказались в совершенно другом месте.
Анабель уже привычно пожала плечами.
— Да, когда-то давно мы действительно выступили в роли захватчиков. Это большое пятно на истории Светлых Земель и Орден всеми силами старается, чтобы о нём не вспоминали. И прошлые ошибки повторять не собирается. Если не будет Тёмного Князя — сосредоточения зла, эти земли станут вполне обычными, и их не надо будет присоединять к Арской Империи, к тому же народ эльфов выступил против этого. Тёмным достаточно будет отречься от прошлых ложных убеждений и принять Свет. Нечисть мы всю истреблять не станем, а выделим какие-то определённые места обитания и, если они не будут нарушать границы, постараемся забыть про неё. Магия, естественно, будет запрещена. Ну, а обычные люди не виноваты в том, что они родились здесь. Остальные народы также должны будут присягнуть Свету и выбрать смертного правителя, после чего мы сможем наладить торговые отношения.
— А также их смертный правитель, — в разговор вмешался молчаливый монашек, — должен будет какое-то время полностью подчиняться Ордену, для того, чтобы правильно вывести народ из той тьмы и лжи, в которой он погряз.
— Хм… — гном посмотрел сначала на эльфийку, потом на монашка и пожал плечами. Лично ему за участие в этом походе выдали кругленькую сумму и пообещали собственную кузницу в столице. К тому же побить тёмных гному просто доставило бы удовольствие… Так что это было совмещением приятного с полезным. Так что Ибору было совершенно всё равно, что эльфы и Орден будут делать потом с чёрными землями — политика никогда не была его коньком.
— А ежели-таки окажется, что у Князя припасён наследничек? — Ибор неопределённо махнул за спину, где должен был ехать тёмный.
— Сын не в ответе за отца. — Монашек неодобрительно покачал головой. По его виду можно было сказать, что сам Радек выступает за то, чтобы с подобных Габриэлю «сыночков» спрашивали по-полной не только за пап, но и дедушек, прадедушек и далее, далее, далее…
— Глупо сейчас размышлять над тем, в чём мы не уверены. — Анабель очень хотелось повернуться и посмотреть на Габриэля.
Эльфийка покачала головой, не понимая, с чего такие мысли. Ну да, внешность необычна, а перворожденному народу всегда нравилась красота во всех её проявлениях, пусть и такая странная.
— И вообще, всё это слишком подозрительно! Многовато он знает, — пожаловался Анабель Алир. — Словно бы, скажем, мы приехали сюда просто так. Решили осмотреть местность, взяли проводника, зная, что где-то поблизости живут людоеды. И тут проводник начинает хихикать по поводу человечинки, сверкать заточенными зубами, облизываться плотоядно, рассказывать об устройстве племени людоедов. Ты бы с ним дальше пошла?!
— Нет.
— Ну, вот и я о том же, — вздохнул рыцарь, — а с другой стороны интуиция говорит, что плохого он нам не сделает.
Неожиданно сам Габриэль нагнал их, пристроившись с другого бока Анабель.
— Леди, извините за беспокойство, — вид у тёмного почему-то был глупый. Он пытался сидеть на коне боком и глядел куда-то вбок (вообще-то, из-за того, что у глаз Габриэля не было разделения на радужку, белок и зрачок — оказывалось трудно понять куда именно он смотрит), — но это у меня проблемы, или действительно где-то поблизости кто-то плачет?!
Команда резко остановилась на месте и начала прислушиваться. Анабель тоже напрягла слух. И правда, где-то на грани слышимости раздавались тоненькие всхлипы. Какой же слух у этого мальчишки, что он смог это расслышать?! До этого леди справедливо полагала, что эльфы в этом вопросе превосходят все остальные расы.
— Да, и правда — плачет, — согласилась она, заметив, что больше никто из команды всхлипов не расслышал. — С той стороны, — она махнула рукой в дальние кусты.
— Ой, не нравится мне это… — хором пробормотали Габриэль и Алир, будто несколько часов подряд репетировали. Потом переглянулись и так же хором фыркнули.
— Ну их, проезжаем. — Ибор как всегда остался верным своему идеалу — тёмному плохо, мне хорошо.
— Если это ребёнок? — возмутила принцесса.
— Но он же тёмный ребёнок… — справедливо заметил монашек, перелистывая копию книги света. А ну как он что-то пропустил, и для детей действует какое-нибудь исключение?
— О… светлые! — в исполнении проводника это слово прозвучало как наижутчайшее оскорбление. — Вы решайте — едем смотреть, кто плачет, или нет. Мне всё равно. Сказал, потому что подумал, что вам это будет интересно.
— И тебе не стыдно оставлять в трудную минуту ближнего? — тут же изменил тактику монашек. Если сначала Радек собирался на мольбы проводника начать речь, что этот ребёнок потом станет маньяком и убьет кучу других детей, ведь те малыши, что вырастают нормальными, не плачут по тёмным лесам. Но поскольку сам тёмный проявил равнодушие, надо было б наоборот, обвинить его в бессердечности и черствости.
Мальчишка изобразил на лице удивление а-ля «что такое стыдно?» и пожал плечами, после чего всё-таки пояснил.
— Вы мне платите не за то, чтобы я бегал по кустам и спасал детишек. Может, это вообще не ребёнок?!
— А кто?
— Ну, какая-нибудь пакость, что специально нас заманивает в ловушку.
Плач стал сильнее, и теперь его слышали все остальные. Надо сказать, это был довольно требовательный плач. Тёмный тем временем спокойно продолжил.
— Вот мы сейчас сунемся в те кусты, а там первому активисту — ам! — и голову откусят. — Мальчишка ловко соскочил с коня, подобрал камень покрупнее и, не напрягаясь, запустил его строго по адресу. Всхлипы смолкли, в кустах послышалось недовольное ворчание пополам с невнятными ругательствами. Потом раздался оглушительный треск, мелькнуло крупное чешуйчатое тело, и плакальщик поспешил убраться от бессердечного обеда на максимальное расстояние.
— То-то! — довольно сказал тёмный, словно сам посадил в кусты эту пакость или узнал о плакальщике загодя.
Мечтаете стать великим героем?
Мечты сбываются!
Психбольница
До вечера мы проехали весь овраг, обогнув приветливую деревеньку людоедов — и как только Алир догадался? (Ну, да, каюсь, подслушал я их разговор). Этих милашек ростом под три метра с внушительным набором зубов в три ряда и невероятной ловкостью, живучестью и силой боятся даже демоны. Ибо под определением людоед скрывается «Жру-всё-что-поймаю-будь-это-хоть-сам-великий-и-ужасный-Тёмный-Князь». Так что мне самому совершенно не улыбается с ними встречаться. Убить не убьют, но пожуют основательно. Я их специально отселил подальше. Уничтожать жалко, вроде как ведь тёмные. Но с другой стороны своя шкурка-то ближе к телу!
Светлые даже не подозревали, чьи это домики помаячили на горизонте. А рыцарь вообще, принюхавшись, буркнул, что уж очень вкусно пахнет. Я чуть было не съязвил, что не знал о каннибализме, процветающем в светлых землях, но, одумавшись, заткнулся. А то вдруг они забудут про меня и понесутся убивать этих?
Ревную, однако.
Под вечер я почувствовал очередной приступ скуки. Внутренний голос впал в спячку и ехидными комментариями не радовал. Веселье, на которое я рассчитывал, почему-то упорно обходило нас стороной. Ни одной завалящей вампирюги не встретили… Нет, вы не подумайте, я своих подданных люблю… хотя одним больше, одним меньше… к чему мелочиться?
— Идиот! — Внезапное озарение дало мне хорошего пинка, и я взвыл на всю округу не хуже голодного вурдалака.
— Что, неужели ты, наконец, осознал свою ничтожность, готов склониться пред великим Светом и покаяться в своих грехах? — тут же спросил подъехавший поближе монашек.
Я представил, как заявляюсь при полном параде и со свитой в главный собор в столице и начинаю каяться Архиепископу в своих грехах. На том месте, где он засыпает после четырехчасового перечисления оных, моё воображение сломалось, и я тут же помотал головой, показывая, что каяться не собираюсь. Монашек грустно вздохнул, понимая, что с этой заблудшей овцой ещё будут большие проблемы, и пустил своего гнедого коника вперёд догонять Алира. «Скорее с бараном»… Н-да, как там? Не буди лихо?
Я же в конце небольшого отряда начал себя клясть на все лады. Такому идиоту, как я, только в светлые и записываться… Я ж себе ауру не замаскировал! Меня все мои подданные за несколько лиг чувствуют и естественно драпают со всех лап от греха подальше. Таким макаром мы бы до Цитадели даже по главному тракту доехали — никто и слова не сказал бы, только приятного пути пожелали… Хм… а ведь светлые тоже хороши — не просканировали. Или просканировали, но не поняли, с кем имеют дело? С таким-то магом только Князей Тьмы и убивать — сами помрут от смеха, что подобное на них с булавками прыгает. Нет, я их совершенно не понимаю. Вот лет двести назад был отряд так отряд! Лучшие войны, прошедшие немало испытаний. Маг натасканный самим светлым орденом, причём не только по целительству и бытовой магии, но и по тёмной, лишь бы сильнее был. И эльф у них был мужского пола, дрался так, что я прям чуть не обзавидовался. Я-то своё мастерство сколько тысячелетий оттачивал? А этот за несколько столетий так прыгать и махать железкой научился, что даже меня поранить смог. Н-да, вот это были действительно светлые. От помощи проводника отказались, полгода блуждали, пытаясь самостоятельно отыскать дорогу. И главное отыскали! И в Цитадель смогли пробраться.
