Это означало, что в обед Айвен может заняться собственными делами. Он цапнул еще одну плитку рациона, налил себе чашку черного как смоль кофе, добавил две таблетки болеутоляющего в попытке вытряхнуть из головы ту вату, что в ней оставил недосып, неохотно обозрел свой защищенный комм-пульт… и вместо того, чтобы заниматься скучным и, скорее всего, бесплодным поиском, позвонил в соседнее здание. Имя адмирала Десплена мгновенно открывало ему все пути.
Филиалы двух подразделений СБ — Департамента по делам галактики и Комаррского Департамента — делили один офис, хотя для всех оставалось загадкой, как две шпионские конторы договаривались друг с другом. Сразу за постом в вестибюле начинались коридоры без окон, где гасли любые звуки. Они один в один напоминали Айвену штаб-квартиру СБ в Форбарр-Султане: такие же утилитарные, безмолвные и навевающие легкую депрессию. "Должно быть, из головного офиса дизайнера интерьеров выписали сюда, пока тот еще не успел повеситься".
Старшим аналитиком по Джексону был некий капитан Морозов, который ранее уже два раза допрашивал Айвена в связи с делами его кузена Марка. По опыту Айвена, личный контакт всегда ускорял дело. Морозов также подходил под нынешнюю оценку Айвена "кому-из-них-я-могу-доверять". Айвен обнаружил его восседающим за тем же комм-пультом и в той же комнатушке, что и несколько лет назад, только еще теснее набитой книгами, коробками, распечатками и всякими странными сувенирами. У Морозова была бледная кожа ученого, квадратное костистое лицо и непривычно жизнерадостный взгляд на жизнь и свою работу — СБшники порой бывали людьми со странностями.
Он приветствовал Айвена то ли СБшным салютом, то ли просто взмахом руки и, подцепив ногой, выдвинул ему запасной вращающийся стул.
— Капитан Форпатрил. Рад видеть вас снова. Чем может Департамент по делам галактики помочь адмиралу Десплену сегодня?
Айвен уселся, вытянув ноги между коробок.
— У меня, — он честно не сказал "у нас", — есть запрос об одной необычной персоне, подозреваемой в связях с Джексоном. — Айвен тщательно, но выразительно описал Риш, пока не упоминая имени; в конце концов, «Риш» может быть просто псевдонимом. Давать описание Теж смысла не имело. Айвен подозревал, что во вселенной могут быть целые планеты таких красоток с кожей цвета корицы. А вот Риш наверняка уникальна. «Не надо усложнять».
Морозов напряженно слушал, брови его ползли все выше, а сомкнутые домиком пальцы вжались друг в друга в жесте, который тот определенно позаимствовал у своего прославленного бывшего шефа. Едва Айвен договорил, он произнес "Ха!" Не успел Айвен спросить, что значит это "ха!", как Морозов развернулся к комм-пульту и стал пролистывать файлы быстрее, чем он успевал отследить. Наконец тот откинулся на спинку кресла, торжествующе пропел "та-дам!", и над видеопластиной зависло неподвижное изображение.
Айвен завороженно склонился вперед.
— Боже правый! Их же целый набор!
С явным усилием он захлопнул рот.
Перед ним был групповой портрет, официальный, для которого, похоже, специально позировали. Риш, а это была точно она, стояла на одном колене, второй слева. Одежды на ней был самый минимум — золотые трусики и ветвящийся узор из золотой фольги, явно приклеенной к телу: фольга, едва прикрывая другие стратегические точки, поднималась к шее, так что лицо выглядывало из ее обрамления, словно диковинный цветок на стебле. Вместе с ней на снимке было еще четыре женщины и один мужчина. Они слегка отличались ростом и сложением, но все выглядели одинаково худощавыми и гибкими. Одна — белая с серебром, другая — желтая с золотом, третья — тоже с золотом, но зеленая, четвертая сочетала красный с оттенком граната, а мужчина — чернильно-черный с серебряным. Шесть лиц, отличающихся, но одинаково совершенных, слегка улыбающихся, безмятежных.
— Да кто же они такие?
Морозов улыбнулся, как особенно довольный иллюзионист. Айвен должен был признать, что кролика из шляпы тот вытащил преизрядного.
— Их зовут Жемчуг, Рубин, Изумруд, Топаз и Оникс, а вашу синюю — Ляпис-Лазурь. Это знаменитые живые Драгоценности баронессы Кордона. Снимок сделан несколько лет назад.
— Джексонианские генетические конструкты?
— Естественно.
— И что, гм, они делают? Кроме того, что так сногсшибательно позируют.
— Баронесса порой использовала их как украшение интерьера или элемент декораций — судя по всем докладам, она была женщиной, умеющей обставить свой выход. На приеме для особо почетных гостей труппа Драгоценностей могла выступить с танцем. Еще их использовали в качестве слуг, и подозреваю, что не только. Они очень дживсовые.
— Э-э, какие?
— Дживсовые. Джексонианское слэнговое слово для обозначения связанного безусловной верностью слуги или раба. Достигается по-разному, психологической обработкой или заложенной в гены склонностью, или тем и другим вместе. Они безраздельно преданы тому, с кем связаны. Говорят, они чахнут, если их разлучить с хозяином или хозяйкой, а порой даже умирают вслед за ними.
Описание звучало несколько похоже на верных оруженосцев кузена Майлза, только отборные ряды этих суровых мужчин смотрелись далеко не так фотогенично. Но эти мысли Айвен оставил при себе.
— Баронесса Кордона? Она имеет отношение к Станции Кордона? — Это была одна из пяти жизненно важных скачковых станций, охраняющих П-В туннели в джексонианском локальном пространстве. Обычно наибольший интерес для Барраяра представляла Станция Фелл, ведущая в Ступицу Хеджена, но и остальные имели не меньшее значение.
— До недавнего времени Шив и Юдин гем Эстиф Арква, барон и баронесса Кордона, совместно управляли домом Кордона и всеми его делами.
— До недавнего времени... Стоп! Гем Эстиф? — Имя чистокровного цетагандийца. — Как, черт возьми, такое могло произойти?
— О, это целая история и еще половинка. — В глазах Морозова засветилась искорка энтузиазма. — Как далеко в прошлое мне следует забраться?
— А как далеко она уходит?
— Изрядно — просто на удивление.
— Хорошо, начинайте с давних дел. Но имейте в виду, что меня легко запутать. — Айвен поглядел на время, но обуздал свой порыв попросить Морозова изложить все в ускоренном темпе. Аналитик СБ, который в настроении делиться информацией — это чудо, которое нельзя пропустить.
— Фамилия гем-генерала Эстифа вам, должно быть, смутно знакома по урокам истории, так?.. — с надеждой спросил Морозов и сделал паузу. Скорее смутно, чем знакомая, однако Айвен кивнул, поощряя его продолжить рассказ. — Один из цетагандийских генералов небольшого ранга, фактически — свидетель последних дней оккупации и тех фиаско, которыми они сопровождались, — великодушно пояснил тот. — Примерно в этот период карьеры его наконец-то наградили аут-женой.
Наивысшая честь и бремя, какие могут обрушиться на цетагандийского гем-лорда: такая супруга — генетический дар, который вручается ему аутами, высшим слоем цетагандийской аристократии и расой сверхлюдей-в-процессе-самосовершенствования, или кем там они себя считают. Айвен за свою жизнь встречал несколько довольно устрашающих аут-леди и мог себе представить, что подобная награда стала для старого генерала весьма неоднозначным благом.
— В то время, когда большинство его собратьев гем-офицеров вернулись на Эту Кита принести окончательные и фатальные извинения своему императору, гем Эстиф с женой по вполне понятным причинам задержались на Комарре. Должно быть, жизнь под куполами была для цетагандийских эмигрантов довольно странной и тяжелой. Но у гем Эстифа были связи, и, в конце концов, его дочь Юдин, родившаяся уже в Солстисе, вышла замуж за очень богатого комаррского торгового магната.
— Э, так сколько там поколений Юдин получается?
Морозов поднял руку.
— Погодите. К несчастью гем Эстифа, барраярцы вновь сорвали его планы, когда завоевали Комарру. Семью разметало в разные стороны. Дочь и ее супруг улетели с планеты в самый последний момент, уже под огнем, благодаря помощи и защите капитана наемников из того самого флота Селби, который Комарра наняла для своей охраны. Им оказался некий Шив Арква, довольно эксцентричный джексонианец, временами контрабандист и угонщик.
— Значит, ее комаррский муж погиб?
— Вовсе нет. Но к концу путешествия молодая Юдин определенно перенесла свою верность на другого. Неясно, кто из них двоих кого похитил, но восхождение Шива Арквы к вершинам власти в доме Кордона началось примерно тогда.
— Понимаю. — "Да уж, я думаю!" Интересно, что спровоцировало такое романтическое бегство — может, вся ярость и досада, которая накопилась у дочери-беженки разбитого гем-генерала? Или ее выбор был основан на каких-то положительных моментах? — Э, так значит, этот Шив был просто до крайности обаятельным... космическим пиратом, да?
