А вскоре послышался первый «аккорд» начавшегося сражения Видящих, и все солдаты радостно взревели. Они верили, что теперь-то уж Мертвым не поздоровится.
Рольд срывать голос в радостном крике не стал – наоборот, он был молчалив и сосредоточен. Вскочив на одну из повозок, он самым внимательным взглядом обвел всех солдат и сразу вычленил несколько угрюмых лиц, от вида которых старый воин почувствовал мрачное удовлетворение. Все-таки тревожные предчувствия терзали не его одного. Перехватив взгляд небольшой группы «угрюмых лиц», Рольд слегка кивнул и, дождавшись ответного кивка, спрыгнул со своего импровизированного наблюдательного пункта.
Усиленно работая локтями, он вскоре добрался до уже успевшей увеличиться группы. Теперь она состояла из шести человек, но уже через минуту их стало одиннадцать. Причем у всех была одна отличительная черта – седина. Всем собравшимся уже перевалило за сотню лет, и, что еще забавнее, собрались абсолютно все «старички» из охраны обоза. Столетний опыт службы сделал свое дело. Никто даже не стал делиться своими опасениями – все прекрасно понимали, почему они собрались вместе.
– Может, попробовать поговорить с молодежью? – спросил один из группы, косясь на радостно гогочущую толпу, в которую превратились еще недавние солдаты.
– Я уже пробовал, – вздохнул Рольд, – максимум чего добился, так это снисходительного похлопывания. Молодежь – она ведь всегда все знает и делает лучше стариков.
– Я тоже пробовал, – вздохнул еще один.
– И я.
В итоге выяснилось, что каждый пробовал, а некоторые так еще и наткнулись на «попытки» остальных.
– Может, все-таки пронесет? – произнес Рольд, впрочем сам не веря в то, что сказал.
Выживание не всегда зависит от воинских умений, зачастую солдата спасает только собственный инстинкт. Научишься чувствовать «смерть» – выживешь! Не научишься – умрешь! Все просто. И вот этот самый инстинкт, который провел Рольда через сотни сражений, буквально вопил во весь голос. А ведь были еще и простые факты. Пронесет? Нет, Рольд и сам в это не верил, как не верили и остальные. Именно поэтому, когда один из дозорных подал сигнал, чтобы привлечь к себе внимание, а потом еще и замахал руками, у всех промелькнула только одна мысль – началось.
– Эгей, да здесь какие-то придурки к нам идут! – прокатился над солдатами голос дозорного.
Народ мгновенно столпился возле телег, высматривая гостей.
– Да их всего десять! Может, крыша поехала?
Шутника поддержали дружным гоготом, а вот Рольд почувствовал, как волосы на затылке буквально поднимаются дыбом. Его мысли на тему того, что и солдаты Легиона могут оказаться монстрами, под тип их Видящих, начали сбываться с пугающей быстротой. По крайней мере, в факт их сумасшествия он не поверил ни на единое мгновение, как и в то, что к ним направляются какие-нибудь заблудившиеся Искатели.
Решение пришло мгновенно.
– Ребята, предлагаю подстраховаться, – произнес Рольд. – За мной, – добавил он, когда удостоверился, что все его услышали.
Шум тем временем нарастал. Слыша отзвуки битвы Видящих, народ просто не мог оставаться спокойным, поэтому чувство опасности у большинства заметно притупилось… как и способность адекватно соображать. Теперь «старички» воочию увидели, к чему может привести столь необдуманное решение, как собрать воедино несколько сотен отличных воинов. Солдаты, уверенные в себе и своих товарищах, заметно расслабились, потеряли бдительность.
Трагедия стала неотвратимой.
– Вооружайтесь, – откинув полог одной из повозок, негромко произнес Рольд, несколько нервно оглядываясь по сторонам.
Оглядывался он неспроста. Арбалеты предполагалось придержать до пограничной зоны. Там бы Видящие снимали защиту от стрел, и обороняющуюся сторону ожидал бы очень неприятный сюрприз. В конце концов, стрелковое оружие в нападении не применялось уже Эрсиан знает сколько лет. Конечно, против полноценного Легиона подобная тактика бы не прошла, но никто изначально и не собирался сражаться с полноценным Легионом. Именно поэтому арбалеты предполагалось использовать только на границе, а не на Мертвых, так что за такое самовольство можно было и огрести. Собственно, откидывая полог, Рольд предполагал, что услышит не одно возражение, но этих самых возражений не последовало.
Старх, самый старый среди них, сто пятьдесят лет, молча залез в повозку и принялся по одному передавать арбалеты другим.
– Больше десяти болтов можете не брать, – распорядился Рольд, заметив задержку в действиях Старха.
Правда, сам Рольд считал, что если хоть одно из его возможных предположений станет реальностью, то у них не будет шанса сделать даже пятый выстрел, не говоря уже о десятом.
Старх, скорее всего, думал в том же ключе, но, выслушав совет, молча кивнул. Вообще он, несмотря на свои годы, выглядел едва ли не моложе всех, что выдавало в нем пользователя Лрак’ара. Рольду только непонятно было: почему он не захотел избавиться от седины? Не хватает уровня синхронизации или просто сам не захотел? Дальше развить мысль Рольд просто не успел. Услышав изменение в тональности криков, он сразу понял: вот теперь точно началось!
Подхватив свой арбалет, Рольд стремительно развернулся и как раз успел увидеть фигуру человека, прыгнувшего прямо на головы сгрудившихся солдат. На мгновение Рольд даже почувствовал надежду – безумец?! – однако она тут же рассеялась без следа. Воин, закованный в какие-то непонятные доспехи черного цвета, чем-то отдаленно напоминающие доспехи Миркской конницы, вовсе не собирался позволить себя поймать. Жестко прозвучавший удар ногами, хруст костей – и вот он, словно танцор на сцене, завертелся над толпой, используя в качестве помоста головы и плечи солдат. Несколько мгновений Рольд потрясенно смотрел на скакавшую фигуру, но резкий взмах меча и полный боли крик моментально вернули его к действительности.
Вскинув арбалет, Рольд уже почти нажал на спуск, когда заметил, что через выставленные в качестве защиты повозки перебирается еще целый десяток других фигур. И одна из них мгновенно привлекла внимание Рольда. Размером с четыре нормальных человека, сажени в полторы ростом, седая короткая борода, перебитый нос, выпирающий лоб. А из-за положения ярса глубоко посаженные глаза показались Рольду двумя черными провалами. И, как завершение, огромный, под стать размерам самого «демона», меч и столь же огромный черный треугольный щит в другой руке. Выбора, в кого стрелять, больше не стояло.
Не помня себя, Рольд резко перевел арбалет на «демона» и нажал на спуск. Он, как и «танцор», был полностью закован в черные доспехи, поэтому Рольд решил стрелять в голову… и в чем-то даже не прогадал. «Демона» заметил не он один. Вот только три других стрелка, понадеявшись на силу арбалетов, целились не в голову, как Рольд, а в грудь. Но в конечном итоге, несмотря на разные цели, результат все равно стал нулевым, разве что по разным причинам.
Сам Рольд промахнулся. Вернее, он бы попал, если бы «демон» не отклонил голову. И отклонил он ее так «удачно» и так четко, что старый воин сразу понял – в чем-чем, а дело здесь не в удаче. «Демон» просто увернулся, но остальные три болта в него все-таки попали. Или, что более вероятно, он просто не счел нужным от них уходить. Крики солдат перекрывали все остальные звуки, поэтому Рольд видел, но не слышал. Видел, как все три болта, словно зубочистки от каменной стены, отскочили от «демонического» нагрудника, даже не помяв его. Но не слышал, что все эти болты ударялись о доспех «демона» со звуком все тех же упомянутых зубочисток, только железных.
А уже в следующее мгновение «демон» перебрался через повозку и оказался прямо перед ошарашенными солдатами.
Уперев арбалет в снег, Рольд принялся натягивать тетиву, не забывая одним глазом коситься в сторону своей цели. Правда, в дальнейшем он сильно усомнился в разумности своего решения. От действий «демона» слабели ноги и сохло в горле. Первый же его удар отправил на тот свет человек пять-шесть. Сначала он буквально скакнул к выстроившейся шеренге солдат, а затем… на первый взгляд могло показаться, что он просто взмахнул мечом. Мечом, больше похожим на огромный мясницкий тесак в руках великана, чем на меч. Своим «взмахом» он просто развалил первых трех человек пополам, вспорол живот четвертому, перечеркнул грудь пятому и на «выходе» из «взмаха» срубил голову шестому.
