Майор схватил замороженную куриную тушку и запустил в гостя. Птица вонзилась в тень, окуталась уже знакомым туманом… и осыпалась на землю стайкой свежевылупившихся цыплят.
– А это, – неуверенно сказал Развнедел, – вроде как Заклинание Вечной Молодости. Только тоже какое-то слишком…
– Это не заклинания! – заорал Клинч. – Это хочуги! Делай, как я!
И майор швырнул вверх кастрюлю с овсянкой. Соединившись со следующим «медведем», кастрюля неподвижно зависла в воздухе.
– Хочуга Абсолютного Спокойствия, – отрывисто пояснил Клинч. – Развнедел! Бандит на пять часов!
Профессор недоуменно затаращился на карманный будильник, но, к счастью, на помощь пришел Гаргантюа. Сообразив, что у его кухни появился еще более страшный враг, он метнул в очередную хочугу пачку сахара-песка. После столкновения с тварью пачка разлетелась желтыми блестящими крупинками.
– Золотой сахар-песок, – сказал майор. – Хочуга Богатства. Всё, как нас учили. Порри! Сверху! Сен! Слева!
Порри среагировать успел. Брошенный им тесак прошел сквозь хочугу и вспыхнул феерическим набором красок. А вот Аесли, прикидывая, чем бы это лучше швырнуть, чтобы получить оптимальный результат, пропустил нападение. Мохнатая тень, прошмыгнув вдоль стены, впилась ему в плечо.
Рыжик и Дубль Дуб стояли на льду Незамерзающего катка [47] и смотрели на Первертс. Кисер устроился между двумя горбами Рыжика и на Первертс не смотрел, а щурился.
Ночное небо надвое рассекал Волшебный Боб. Он начинался в проломе крыши Главного корпуса и терялся высоко вверху, за границей мира теней. Хочуги одна за другой скользили по гигантскому стеблю вниз и исчезали в районе школьной кухни, откуда доносился грохот нешуточной битвы.
Верблюд и кот молчали, что не мешало им переговариваться мысленно.
«Вторжение невоплощенного… Ты был прав, кот. Но можем ли мы оставаться в стороне?»
«Оставаться в стороне? О чем-м-м ты, верблюд? Я всегда-у в центре, в стороне – это там-м-р, где м-м-меня нет».
«Твой здоровый эгоизм заслуживает уважения, кот. Но почему ты пришел меня предупредить?»
«Из здорового эгоизм-м-а, верблюд. Если бы невоплощенное соприкоснулось с тобой, не поздоровилось бы и м-м-мне. А так… всего-навсего несколько магов поплоше станут… э мне-э… менее адекватными…»
«А как же мисс Мерги?»
«Кто это сказал?»
«Это я, Дубль Дуб».
«Дуб?! Мяу!»
«Мистер Дуб прав, кот. А как же Мерги?»
«Эта Пейджер нигде не пропадет, верблюд».
«Мисс Мергиона не пропадет, кот. А вот нам, боюсь, не поздоровится. А вот и она».
«Сто мышей мне в селезенку!»
Никогда Сен не испытывал ничего подобного. Его будто разобрали на кусочки, разложили на длинном белом столе, тщательно перебрали детали, нашли нужную, сказали «Ага, вот оно», что-то в ней подправили и снова собрали.
Придя в себя, мальчик понял, что чьи-то руки держат его за плечи и трясут.
– Сен! – донесся до него голос Порри. – Ты как?
«А как я?» – хотел задуматься Сен, но вместо этого вырвался из чьих-то рук и бросился к стеблю. Далее он с изумлением понял, что его руки обхватили Волшебный Боб и собираются выдрать его из пола.
«Что это я? – испугался Аесли. – Это же очень глупо. Надо проанализировать ситуацию».
Руки бросили ствол, тут же снова его схватили и принялись, вместе с примкнувшими ногами, карабкаться наверх. Логическая часть Сена пыталась хотя бы понять, что происходит, но тело вело свою – решительную и отважную – жизнь.
– Помогите! – взмолился мальчик.
Клинч, который вновь почувствовал себя командиром спецподразделения, моментально выдал серию приказов:
– Гаргантюа! Следить за стеблем. При появлении хочуг швырять на поражение! Порри! Страховать Гаргантюа! Развнедел! За мной!
Сен с облегчением почувствовал, что его карабкающееся туловище оторвали от растения и стащили вниз.
– Держите его, профессор, – продолжал командовать майор. – Сен, как ты себя чувствуешь?
– Нелогично, – признался Сен. – Хочется поджечь кухню.
– Кто такие хочуги?
Мергиона стояла перед Рыжиком и Кисером, но упорно смотрела не на них, а на терпящий бедствие Первертс. Поток мохнатых теней увеличивался. Некоторые хочуги, добравшись до Школы волшебства, уже не ныряли в кухню, а расползались по крыше Главного корпуса, выискивая незапертые окна.
– Невоплощенные заклинания, – поспешно ответил кот. Что-то ему подсказывало, что сейчас ленивое мурлыкание может выйти боком. Или носом. – Они живут за Дверью Миров. Они хотят воплотиться. Хочуги всегда идут первыми, за ними появятся мечтыги – невоплощенные мечты, надеги – несбывшиеся надежды, потом молюги, планюги, проектюги…
Из небесного пролома появилась целая гроздь хочуг.
Мергиона повернула голову к Кисеру. Кот попятился за второй верблюжий горб.
– Значит, наш Рыжик – самая хочужная цель?
– Мисс Мергиона! – взвыл Кисер. – Ты знаешь, что будет, если Две Чаши соприкоснутся с хочугой Страшной Мести Всем?! Или хочугой Всемирной Свободы и Равенства?! [48] Надо подождать! Через час граница сама закроется, а тех хочуг, что успеют проникнуть, хватит только на Первертс. Как-нибудь все исправить можно будет потом!
Но Рыжик уже опустился на одно колено.
Мерги взлетела в седло.
– Странно, – сказал Клинч, – чем это тебя шарахнуло?
– Правильно! – Аесли вскинул голову и начал вырываться из икающих объятий Развнедела, – давайте шарахнем по этой дряни из чего-нибудь!
Сен с оторопью осознал, что при наличии под рукой чего-нибудь шарахающего он бы шарахнул, не задумываясь о последствиях.
– Что-то наш Сен, – заметил Порри, замахиваясь свежемороженым осетром, – сегодня оч-чень решительный!
– Хочуга Решительности! – сообразил Клинч. – Вот оно что! Ну, будем считать, что тебе еще повезло.
Запущенный вверх осетр нейтрализовал очередную хочугу и превратился в горку черной икры.
– И долго нам еще от них отбиваться? – вскрикнул Гаргантюа.
Только что он засветил в хочугу Радости любимой солонкой, которая теперь валялась на полу, сотрясаясь от противного хохота и разбрызгивая искорки соли.
Следующая хочуга получила чайником, который запел голосом Робертино Лорети.
Следующая столкнулась со сковородкой, которая камнем рухнула вниз, пробила пол и понеслась к центру Земли.
Следующая поймала литровую бутыль с молоком, которое лихо взбилось в сливки.
Хочуги учащались.
– Без ректора не справимся! – оценил обстановку Клинч. – Гаргантюа и Гатгер остаются на передовой. Сдерживайте их, сколько сможете. Развнедел! Эвакуируйте раненого!
– Что сделать?
– Берете Аесли – и за мной! Держитесь, сынки!
Майор бросился к выходу. Сен попытался сразиться со следующей многолапой тварью врукопашную, но, к его огромному облегчению, профессор не ослабил хватки и уволок мальчика за собой.
Дубль Дуб проводил взглядом взмывшего в небеса Рыжика. Мисс Мерги очень сердита… не на него, правда, на кота с верблюдом… но все равно. Попадаться хозяйке под горячую руку не стоило.
Поэтому Дуб не стал спрашивать, что делать ему. Его миссия исполнена – он доставил волшебного, но ленивого кота к неволшебной, но деятельной хозяйке.
Дубль перешагнул через бортик и побежал к Главному корпусу.
Столовая (вам еще не надоело это мельтешение?)
Скопище бесшабашных [49] ведьм вихрем ворвалось в столовую Первертса и жутко завыло, как хор сирен на смотре художественной самодеятельности.
В общем вое можно было разобрать отдельные реплики:
– Ах вы, гады!.. Я с вами больше не разговариваю!.. Мы к вам всей душой, а вы!.. Что, уже один денек нельзя полночи погулять?… Ни слова больше вам не скажу!.. А еще расселись тут!.. Вам лишь бы пожрать!.. Профессор Харлей, как вы могли?.. Ни звука не издам, даже если упрашивать будете!..
– Тихо! – рявкнула МакКанарейкл, не переставая нежно улыбаться. Ведьмы снизили громкость воя стаи волчиц до тихости шипения лежбища голодных аспидих.
Из ало накрашенного ротика мисс Сьюзан на мгновение высунулся раздвоенный язык, с которого сорвалось несколько резко пахнущих капель. Стол, на который они упали, вспыхнул мертвенно-синим сполохом и рассыпался.
– И как это понимать? – спросила профессор МакКанарейкл с леденящей кровь учтивостью.
– Э-э-э… – промямлил Лужж. – Видите ли, голубушка, столы в нашей школе способны выдерживать действие несложных заклинаний первого и второго уровней, а здесь мы имели дело с заклятием как минимум…
– А мне кажется, голубчик, – глаза декана Орлодерра сузились до размеров следа от укуса гюрзы, – что здесь мы имеем дело с группой клинических недоумков и жалких эгоистов. Спокойно, девочки, в жаб мы их будем превращать по одному. И о-о-очень медленно.
– А половину – в аистов! – подала голос мстительная мадам Камфри.
