Капитан усмехнулся в темноту, озаренный неожиданной мыслью: а ведь с Дэном у него куда больше общего, чем с людьми. Оба воевали, убивали и нарушали дурацкие приказы, даже если это могло стоить им жизни.
Котька, видя, что хозяин затих и его дыхание выровнялось, вернулась к нему под бок. Станислав осторожно, чтобы не спугнуть, нашарил и погладил теплый шерстяной клубок.
Интересно, какие кошмары снятся боевому киборгу?
* * *
Выспаться Станиславу так толком и не удалось. Без семнадцати шесть Маша доложила, что за «Космическим мозгоедом» увязался какой-то корабль, не отвечающий на вызовы. После двадцати минут нервотрепки (оторваться от преследователя не получалось, на смену курса он отвечал тем же) оказалось, что это всего лишь «альбатрос», загадочное порождение внеземной цивилизации (причем ни одна из них в материнстве не признавалась). Никто никогда не видел, чтобы «альбатрос» на кого-нибудь напал, куда-нибудь сел или вообще приблизился к обитаемой планете; обычно они набивались в спутники к небольшим одиночным суднам и какое-то время безмолвно летели следом, а потом так же внезапно отставали. Ученые предполагали, что это наблюдатели закуклившейся цивилизации тракашей, а военные обзывали их шпионами и относились с большим подозрением. Те и другие мечтали поймать и расковырять хоть одну пташку, но безуспешно: «альбатрос» играючи уходил от самых быстрых кораблей, не давая им даже прицелиться, а если ловцов было несколько, то вообще не появлялся — из чего следовало, что его системы наблюдений тоже на порядок опережают современные технологии.
Когда «Космический мозгоед» замедлил ход, «альбатрос» подошел так близко, что удалось разглядеть сине-серый, словно цельнолитой корпус и непропорционально огромные клиновидные крылья, до того тонкие, что при определенном ракурсе они исчезали. Корабль действительно напоминал большую морскую птицу, живущую только в полете, причем космическом: если он войдет в атмосферу типа земной, эти крылья отломаются, как фанерные, а взлететь с ними он тем более не сможет.
Корабли несколько минут полюбовались друг другом, после чего чужак величественно развернулся и заскользил обратно.
— Говорят, встретить «альбатроса» — к счастью, — авторитетно заметил Тед.
Станислав кивнул, подумав: «Точно, я ОЧЕНЬ счастлив, что это всего лишь он». Да, однозначно надо вооружать корабль, и поскорее! За эти двадцать минут капитан успел двести раз пожалеть, что не сделал этого раньше.
— Я его впервые вижу, — смущенно признался он. Хорошо остальную команду по тревоге не поднял, а то сейчас глупо бы выглядел.
— Я во вторые, — похвастался Теодор. — В позапрошлом году он к моему курьерчику прицепился, в секторе 46-А.
— И как, было тебе после этого счастье? — заинтересовался Станислав.
— Ну-у… — замялся пилот. — Суеверия все это! Пойду подрыхну еще часок, можно?
— Иди, — разрешил Станислав, убедившись, что окрестный космос опустел.
Пока капитан размышлял, не последовать ли примеру Теда, в пультогостиную вошел уже полностью одетый и причесанный (точнее, уже растрепанный) Дэн.
— Доброе утро, Станислав Федотович, — с легким упреком сказал он и, первым делом убедившись, что его пирожное на месте, включил кофеварку и спокойно устроился в кресле. Судя по статьям об «альбатросах», которые рыжий принялся просматривать, про нежданную встречу он знал с самого начала.
— Если бы возникла необходимость, я бы тебя позвал.
Дэн кивнул, хотя от его нарочито бесстрастного вида так и веяло обидой: «А просто поглазеть за компанию?!» Тед точно не сдержался бы, ляпнул.
— Мальчишки! — с усмешкой покачал головой Станислав.
Боевой киборг недоуменно вскинул на него глаза, но капитан, не поясняя, пошел к кухонному шкафчику за кружкой, соблазненный запахом свежего кофе.
Возвращаться после этого в постель не имело смысла, и Станислав скоротал время за ненавистным сведением баланса. Свести его традиционно не удалось, зато это занятие так тонизировало, что ко времени общего подъема капитан уже жалел, что на них никто не напал и ему некого разорвать голыми руками.
— Дэн, ты не помнишь — сколько мы ящиков с поделочным известняком на Гидре загрузили, тридцать или сорок?
— Что значит «или»? — возмутился Вениамин. — А в договоре что написано?
Станислав молча продемонстрировал другу сушеную полупрозрачную шкурку гидрианской амфибии, заменявшую аллитам бумагу. На ней была нарисована груда ящиков, вокруг которой водили хоровод счастливые заказчики и исполнители.
— А в планшете пометку сделать не догадался?!
— Я думал, запомню, число-то круглое было!
— Двадцать девять, — с задержкой отозвался киборг.
— Точно! — просиял капитан. — Тогда все нормально, сходится.
— Круглое?! — саркастически уточнил Вениамин.
— Да, количество солдат в моем последнем взводе. — Станислав аккуратно, чтобы не обломать торчащие лапки, убрал шкурку обратно в папку. — А будешь ворчать — потребую с тебя чеки за все купленные в последнем месяце препараты и журнал их расхода!
Доктор презрительно хмыкнул, но замолчал. Бухгалтерия на «КМ» велась через пень-колоду: четкой таксы за доставку не существовало, все зависело от транспортника, расстояния, трассы, груза, личности заказчика и жадности капитана. К тому же некоторые клиенты расплачивались местной валютой или вообще натурой, которую еще предстояло кому-то сбыть или обналичить по плавающему курсу, а деньги на текущие расходы капитан выдавал по простой просьбе под честное слово. В общем, переменных было так много, что Станислав давно отчаялся решить это уравнение и смотрел только на свой банковский счет, медленно, но все-таки растущий.
Когда капитан разобрался с документами (точнее, переложил их более аккуратной стопочкой), пришло время стыковаться к таможенной орбитальной станции Леразии. Очередь на влет была небольшая, а досмотр беглым, но предстояло еще уговорить таможенников его сделать. У леразийцев считалось крайне оскорбительным не доверять гостям, поэтому об автоматической таможне не шло и речи, а живой таможенник кочевряжился и уверял, что не смеет «распускать гребень сомнений и отращивать хвост подозрения». Однако пропустить корабль без досмотра не может, от чего крайне страдает и мажет перепонки уже третьим слоем гидрогеля.
Ушлые авшуры открыли при таможне посредническую фирму «Понимание», сотрудники которой с гарантией убеждали таможенников, какое неслыханное удовольствие те доставят гостям, если соблаговолят пройтись по их трюму (а если обнаружат контрабанду, то команда испытает групповой экстаз!). Но «Космический мозгоед» в авшурских услугах не нуждался.
— Главное, не увлекись, как в прошлый раз! — сурово напутствовал Вениамина капитан.
— Конечно-конечно, — пообещал доктор, отводя глаза в сторону, а зажатый в руке пакет за спину.
— Что там у тебя?
— Мусор, — соврал Вениамин, нервно косясь на Дэна. — Выкину по дороге, чтоб наш утилизатор не нагружать. — И поскорее перешел в атаку: — А ты свяжись с той компанией по установке защитно-оборонительных систем! У них на Леразии как раз крупный филиал имеется.
— Ладно-ладно… — Станислав тоже глянул на киборга, как в зеркало, оценивая степень своей решимости: после того как угроза миновала и вообще оказалась пшиком, навешивать на корабль черт-те что ему снова расхотелось. — Все, уже звоню, уговорили!
Капитан решительно подошел к терминалу (теоретически Маша могла спроецировать изображение из любой точки пультогостиной, но тогда в кадр попал бы бардак на столе, смачно вылизывающая задницу Котька или ноги Теодора в разноцветных носках, бессовестно задранные на деактивированный пульт), а доктор воровато попятился к шлюзу. Мусор предательски звякал и побулькивал.
Таможенники явились всего через час, с ручной скорессой на поводке-рулетке. Юркая красная тварь, похожая на многоусого узкотелого таракана, живо обшуршала трюм по полу, стенам и потолку, исчертив их тонкими оранжевыми метками, как царапинами. Капитан уже знал, что через пару часов они побледнеют и исчезнут, но все равно посматривал на «визу» с неодобрением. Вся процедура заняла не больше десяти минут, зато потом команде пришлось еще час убеждать горестно курлыкающих таможенников, что они ничуть ее не обидели и в следующий раз непременно что-нибудь найдут. Полина даже сердобольно пообещала нарочно прихватить для них килограмм-другой контрабанды, но тут помрачнел уже капитан, и пришлось торопливо извиняться, что это была неудачная шутка.
Потускневшие от стыда леразийцы наконец удалились, проклиная свою работу, а доктор так и не вернулся.
— Венька, ну куда ты запропастился?! — не выдержав, первым вышел на связь Станислав.
