Все умолкли, пораженно уставившись на Магдалину.
— Только, каким боком здесь замешана Оноре?
— Как каким?! — Николла уже начинал терять терпение. — Её приняли в род, она эльфийская принцесса! Вот пусть и расплачивается с долгами своего рода!
— Ну, начнем с того, что обещана была не эльфийская принцесса, а эльфийская дева. Мелочь, а на самом деле очень важное уточнение. Пресветлый Владыка, поучаствуйте в беседе.
"Пресветлый Владыка" непонимающе уставился на неё.
— Так, тут все понятно! Придется эльфийскому Владыке рассказывать эльфийскую историю!
Сказать, что верховный эльф сейчас был опозорен, это ничего не сказать! Он даже дернулся вперед, что бы ответить на оскорбление! Но Домино, которая, лишь сильнее к нему прижалась, охладила его пыл. Сначала нужно спасти её, а уж потом, разбираться со странной незнакомкой.
— Итак, слушайте и запоминайте каждое сказанное мною слово, ибо второй раз такой чести вы не удостоитесь!
Домино фыркнула. Магдалина неисправима. Эта любовь к позерству когда-нибудь её точно сгубит. Но ничего не сказала вслух. И даже скорчила невинную рожицу, когда Магдалина скосила на неё глаза.
— Задолго до того, как Светлый лес и Темный бор разделились, — теперь синхронно фыркнули эльфийские принцы. У каждого была своя точка зрения по данному вопросу. Естественно, они отличались, как день и ночь. Но снова начинать давнишний спор не было времени, — была большая война, которая в эльфийской истории сохранилась, кажется, как Большая смута. В этой войне воевали все народы, даже фэйри, которые придерживаются нейтралитета в таких делах. Тогда были истреблены под корень, многие светлые и темные народы… Страшное было время, в общем. Возможно. Истреблены были бы все народы, если бы в дело не вмешался случай. Случай этот звали Гвенфриэль. Молодая эльфийская принцесса попала в плен к врагу и своею красотой и изяществом очаровала их предводителя. Что бы жениться на ней он прекратил войну и заключил мир, условием которого было…
— Полная неприкосновенность для эльфийских принцесс, — пораженно закончил за неё эльф. Чувствовал он себя при этом круглым дураком. О таком забыть!
— А почему неприкосновенность для принцесс? — поинтересовалась Домино.
— Ну, видишь ли, милая, — туманно и многозначительно пояснил Бинкиниэль, — под венец Гвенфриэль шла в очень свободном платье.
Домино, которая, все равно ничего не поняла (ну, свободное платье, ну и, что, за это раньше казнили что ли?!), посмотрела на Тацкиниэля. Тот лишь закатил глаза к небу, не переставая поражаться её наивности, и, не говоря ни слова, руками показал округлившийся живот беременной женщины.
На этот раз Домино все поняла и сильно покраснела. Что бы скрыть свое смущение, она буркнула Тацки:
— На себе не показывай!
— Не отвлекайтесь, молодые люди! — пристрожила хохотавших Тацки и Бинки Магдалина. — Итак, это, во-первых. А во-вторых, вы вообще этот договор читали?
Как ни странно, но на сей раз промолчали все присутствующие.
— Договор был составлен о том, что один конкретный эльф, обещал за помощь одному конкретному вампиру одну конкретную эльфийку! Которая, кстати говоря, послала к чертям собачим и эльфа, и вампира, благополучно вышла замуж за… ну не важно за кого. Дело давно прошедшее. Так вот, все ваши претензии, почтеннейший ночной убийца, необоснованны и…
Закончить она не успела. Вампир, окончательно потерявший способность соображать от гнева бросился в атаку. Тремя точными ударами, он разбросал эльфов, которые не ожидали удара и сильно расслабились, и схватил Домино, за шею запрокидывая ей голову назад. На мгновенье, лишь на мгновение, их глаза встретились, и он увидел в них себя. Жестокое беспощадное чудовище. Монстр не по сути своей, а по натуре. Причинять людям боль, наслаждаться ею… Она смотрела ему прямо в душу, и за это он хотел её наказать! Он рванул на себя её тонкую шею. Что бы впиться зубами в податливую плоть! Ещё тогда он понял, что у неё кровь не такая, как у всех, ему хотелось её снова и снова! Она была для него, как его личный наркотик!
Он уже предвкушал этот вкус на своих губах!
Но вместо божественно вкусной крови он почувствовал сильную руку у себя на горле. Николла с удивлением осознал, что его одним рывком отшвырнули от добычи и едва не оторвали голову. Это его слегка отрезвило в жажде крови. Все же он не был самоубийцей! Сейндвин поднял голову.
Прямо перед ним стояла незнакомка Магдалина в боевой стойке, а позади высокий, темноволосый незнакомец, в странном наряде, который держал на руках бесчувственное тело Домино.
Он нежно говорил с ней на непонятном языке, баюкая, словно маленькую и это подействовало! Домино открыла глаза. Улыбка смягчила черты лица незнакомца. Он снова заговорил с нею на непонятном рычащем языке. И в этот раз она ответила!
— Как ты себя чувствуешь, Рина? — его голос звучал мягко, окутывая со всех сторон, словно теплое одеяло.
— Это ты спас меня? — конечно, он!
— Да! — логично.
— Почему?! — интересно все-таки.
— Ты предначертана мне судьбой, ты моя королева! Я люблю тебя, и только тебя! Как я мог допустить, что бы тебе причинили вред? — что, все так просто? Не верю!
— Но ты не пришел тогда в баре? — выпалила Домино, но тут же осеклась.
— Тогда в баре?! — он строго поднял бровь, но тут же у него в глазах запрыгали смешинки. — Не стоит так краснеть, малышка! Я не мог прийти! Я не мог, пока тебе не исполнится семнадцать. До того момента ты должна была находиться под присмотром почтенной Магдалин.
— Так ты мой жених?! — наконец-то дошло до Домино. Что ж, лучше поздно…
— Да, — он с интересом наблюдал за её реакцией.
— Но…но…но…,- Домино моментально почувствовала себя неуютно у него на руках и спрыгнув на пол принялась расхаживать взад-вперед перед ним. — Как ты можешь всерьез хотеть жениться на мне? Мы же совсем не знакомы!
— Ну, так давай познакомимся, — улыбнулся незнакомец и протянул перед нею руку. — Рейнон! Лорд Драконов!
Домино секунду поколебалась. Все это время она смотрела ему в глаза пытаясь поймать его на лжи. Но ничего скрытого в его намерениях не было. Поэтому она доверчиво вложила свою руку в его.
Тут же Домино охватило странное, но очень теплое чувство. Это чувство рябью прошлось по всему телу и красивым узором, вспыхнувшим на её руке, скользнуло на его руку. Он улыбнулся ещё шире. Прежде, чем она поняла, что происходит, он наклонился и поцеловал её. В этот момент мир, будто замер. Домино просто горела в этом поцелуе — настолько новыми казались ей нахлынувшие чувства. И, прошло время прежде, чем она осознала, что действительно горит! Более того, Домино осознала, что этот огонь ей знаком! Она горела в нем не одну ночь!
Не осознавая, что делает, испуганная девушка прижалась к нему ещё сильнее, ища защиты от огня.
— Ты боишься огня? — удивленно спросил незнакомец.
— Это Николла! Он давно пугает меня огнем! Уже несколько месяцев! — все мысли, сейчас, были только о пламени, пылающем вокруг.
— Как пугает? — нахмурился её собеседник.
— Мне снится огонь, — смущенно начала рассказывать Домино. — Я вся в нем просто горю и не могу из него вырваться…
— И ты думаешь, что это вампир? — уточнил Рейн.
— Ну, а кто ещё? — огрызнулась она в ответ.
— Я!
Это заявление огорошило её.
— Но… зачем?
— Я пытался с тобой связаться, поговорить. Но ты упорно меня игнорировала! — Рейн пожал плечами.
— И ты решил меня наказать?! — Домино в ужасе уставилась на него, ожидая ответ.
Темноволосый красавец рассмеялся низким грудным смехом.
— Ну, что ты! Это был такой способ связи! — пояснил он, как маленькой.
Но объяснение не удовлетворило Домино. Поэтому он дополнительно объяснил:
— Огонь — это моя стихия. А после обручения, будет и твоя тоже…
— Но я не давала согласие на обручение! — возмутилась Домино. — И точно не хочу, что бы огонь был моей стихией, что бы это не значило! Короче, верни все, как было!
И для убедительности топнула ногой, что кареглазого незнакомца только позабавило. Домино рассердилась.
— Лучше по-хорошему сделай, как сказано, а не то… — многозначительно промолчала Домино, давая ему возможность проникнуться и впечатлиться.
— А не то, что? — заинтересовался он, проигнорировав прозвучавшую в её голосе угрозу.
Мгновенье Домино молчала, смотря на него самым страшным взглядом, на который была способна. От этого взгляда, у слуг, ставших свидетелями шалостей пятилетней девочки, резко наступала амнезия. А этому — хоть бы что! Стоит себе и лыбится во все тридцать два зуба! А может и тридцать три… Кто его знает… Нужно буде как-нибудь спросить…
— Ещё пока не придумала, — честно призналась Домино, чем вызвала приступ смеха. — Но когда придумаю — это будет по-настоящему ужасно!
