Он действительно сумасшедший!
— Что ты написала мне в чертовом письме? Не помнишь?! А я помню, мелкая ты сучка! Ты решила, что я не смогу дать тебе то, что ты хочешь, не причинив ущерб себе. Посмотри! — он резко дернул меня за подбородок, вынуждая взглянуть на то, как его соратник выстреливает в инквизитора, и тот падает замертво, остекленелым, пустым взором глядя в потолок со фреской ангела. — Сейчас, когда мы перебьем вех Арчибальдов и их сторонников, весь мир будет у моих ног, и я поделю его с тобой! Что теперь скажешь? Я такой же слабак, как тогда?!
— Арчи, ты не сможешь стать президентом, — попыталась я достучаться до него. — ты не сможешь сделать этого хотя бы потому, что люди не буду внимать тому, кто вырезал целый род!
— А кто сказал, что это сделал я? — мрачно усмехнулся Арчи, и на его лице залегла тень глубокого удовлетворения. — Эти уроды не смогли поделить между собой власть и деньги, и вырезали сами себя в междоусобном сражение. Я лишь оказался рядом в тот момент, когда планете нужна была помощь, и дал ее моим гражданам.
Он резко смягчил свои объятия, обхватив мое лицо руками. Я же, сжав зубы и закрыв глаза, подняла на него пистолет, стараясь не заплакать.
— Я подарю тебе весь мир, Этель. — прошептал он в мои сжатые губы. — Каждый дюйм этой планеты будет твоим. И все снова будет хорошо, все будет как раньше: дома будешь ты. Но больше никакой тирании Арчибальдов, ничего, что могло бы помешать нам. Ничего!
Сквозь пробирающие меня рыдания, я нажимаю на курок. Потому что не могу больше слушать этого! Не могу сдаться сейчас, когда нет Клода, а битва почти проиграна! Не могу!
Я слышу страшный хрип, которым прерывается диалог Арчи. Он в странном удивлении взирает на дырку в своем смокинге, ощупывая ее пальцами, на которых остаются кровавые разводы. Армани пошатывается, словно я с силой его оттолкнула, и переводит шокированный взор на меня.
Неожиданно высокие двери большой гостиной резиденции рода Арчибальд с силой распахнулись, словно кто-то выбил их тараном. Боковым зрением я заметила, как Клод в форме маршала Инквизиции держит наготове автомат, и его, словно волны о камень, обтекает еще один, многочисленный отряд инквизиторов.
Я слышу радостные крики Агустини, и это значит, что он еще жив. Но это там, так далеко, что я не даже не оборачиваюсь, передо мной на пол падает Арчи.
Меня уже откровенно трясет, и я не могу держать эту дрянь, из который выстрелила в человека, который меня, похоже, любил своей, извращенной любовь, поэтому швыряю ее на пол. Меня уже откровенно трясет и я, не пытаясь удержать громких, скулящих рыданий, опускаюсь на пол рядом с ним.
Я до сих пор не могла поверить, что сделала это.
Он лежит на полу в луже крови и даже не пытается пошевелиться, позвать на помощь или остановить кровотечение. Это приходится делать мне, трясущимися руками разрывать его рубашку и пытаться остановить кровь.
— Прости меня, — сквозь сбивчивое рыдание умоляю я. — Боже мой, прости, я…Прости.
А кровь все хлещет и хлещет. Я вижу ее сквозь беспрерывный поток слез. Она насквозь пропитала остатки белой рубашки, пиджак и вытекает на пол, но Арчи улыбается, глядя в потолок. Из его груд вырываются дикие хрипы.
— Я…люблю… тебя, Эль. — с трудом произносит он, прежде чем закрыть глаза.
До меня доходит смысл его прощальных слов слишком поздно. Одной рукой продолжая попытки остановить кровотечение, другой я трясу его за плечо.
— Нет, Арчи, пожалуйста, умоляю тебя, не закрывай глаза! — кричу я. — Не закрывай глаза, господи…Арчи!
Откуда-то сбоку появляется фигура Илдвайна, у которого в руках аптечка. Следом за ним идет еще два человека, и они пытаются оттащить меня, но я так яростно вырываюсь, что мужчины оставляют свои попытки, только просят меня не мешать.
А я не могу! Я чувствую, что скатилась в истерику и уже не могу остановиться, продолжая кричать и плакать. Я вцепилась в руку Арчи и намерена держать его до тех пор, пока его не спасут врачи. Потому что я его убила.
Я УБИЛА АРЧИ.
***
В себя я пришла только на рассвете, сидя на парадных лестницах резиденции Арчибальд и глядя в сторону поднимающегося из-за горизонта солнца. В ушах стоял гул от сирен скорой помощи, машинами которой был забит весь двор резиденции. Тех, кто не нуждался в срочной госпитализации, наблюдали только утром, потому что все остальное время многочисленные врачи, вызванные Клодом, занимались теми, кого еще можно спасти.
Я словно в кошмарном сне видела, сколько черных мешков вынесли из резиденции, складывая их в отдельных машинах. Сначала я думала, что это мусор, или возможное изъятое для экспертизы оружие, ведь его было много. До меня дошло, что это тела погибших, только когда кровь одного из них просочилась сквозь плотный материал и капнула мне на руку.
Я бы не заметила, потому что была и без того вся вымазана в крови Арчи, человека, которого я застрелила. Но ребята, которые несли погибшего, начали рассыпаться в извинениях. Мне было их трудно понять, потому что они способны говорить, даже передвигаться после произошедшего в резиденции Арчибальд месива.
Лично во мне тогда словно что-то сломалось. Я билась в истерике рядом с Арчи, умоляя его не умирать, ровно до тех пор, пока врачи на машине не увезли его к ближайшему вертолету. Армани требовалась срочная госпитализация. Да, такое бывает, когда стреляешь в человека из пистолета.
С тех пор я и сидела на этих ступенях, не желая ни с кем разговаривать. Видела, как живого, но с расквашенным носом сэра Аньелли провели мимо меня в изолятор. Инквизиция разберется с ними позже, когда спасет всех тех, кого еще можно вылечить.
Британский лорд смотрел на меня, даже попытался заговорить, но Джейсон ударил его, потому что инквизитор бесится. У него тоже пунктик по девушкам, в которых стреляют из военного оружия.
Ко мне подходил Роберт, пытался успокоить, говорил, что я все сделала правильно, потому что Арчи все равно бы выстрелил в меня, когда понял, что я его больше не люблю. Он говорил еще какие-то умные вещи, приводил аргументы. Но мне-то какая разница? Я выстрелила в человека, видела, как пуля разорвала его плоть, проникая в доверчиво подставленную грудь. И первая кровь хлынула на меня. Наследник ушел, не добившись от меня ничего, кроме нового потока слез и невнятного ответа.
Следующим ко мне подошел президент, сунул пачку влажных салфеток, потому что у меня видок был как у главной актрисы фильма ужасов. Он даже благодарность мне вынес, ведь я, по его словам, обезвредила главу заговора. Габриэля Арчибальда я тоже не слушала. С него стало бы меня и героем сделать.
Агустини держался до последнего, но в итоге тоже подошел ко мне, всучив бутылку вина.
— Так всегда бывает, когда стреляешь в человека в первый раз. — только и сказал он, потому что он терпеть не может женских слез, а я чуть снова не скатилась до истерики.
А Клод…он был тем, кто подошел ко мне первым. Сразу, как только Арчи увезли. Маршал Инквизиции укутал меня в свою форменную куртку, перенес поближе к себе, хотел посадить в машину скорой помощи, но я воспрепятствовала. Людям нужна их помощь, я же буду просто мешаться. В итоге меня посадили на ступеньки, предварительно постелив на них куртку другого инквизитора — чтобы не замерзла.
Бесполезно, меня все равно трясло, словно на улице разом стало минус тридцать, а я осталась в своем тонком платье. Джейсон предложил проводить меня до моих апартаментов, чтобы я, вероятно, не смущала их своим утомленным видом, но я отказалась. Оставаться одной не хотелось.
От моего телохранителя я узнала, почему Клода так долго не было. Оказалось, что заговорщики бросили труп неопознанной девушки, внешне и по телосложению очень напоминающую меня, в месте, где должен был пролететь вертолет инквизитор. Клод вместе с ними вылетел пораньше, для чего ему пришлось покинуть важное собрание.
Поэтому, когда локаторы вертолетов Инквизиции показали труп, инквизиторы во главе с маршалом приняли решение снизиться и проверить. Мертвая девушка была сильно обглодана животными, но на ней остались кусочки одежды.
