Командир окинул юношу быстрым оценивающим взглядом.
— Чепуха, — твердо произнес он. — Возможно, он и выглядит юным, но ему столько же лет, сколько и тебе. Разве не так?
— Столько же?
— Разве не так?
— О… так точно, сэр!
— Потому что если бы это было не так, он не смог бы нести с нами дежурство в казино. Понятно?
— Да, сэр. Понятно, сэр.
— Отлично. — Командир кивнул. — Постарайтесь довести это до сведения остальных.
— Немедленно, сэр. — Легионер отсалютовал и ринулся обратно к своим собеседникам.
— Прошу прощения, если это вызывает сложности, — сказал Док, — но Младший путешествует со мной с тех пор, как умерла его мама. Мы нанимаемся на работу как одна команда, нечто вроде оптовой сделки. Ваш лейтенант сказала, что не уверена, может ли взять нас, но как я понял, она утрясла это с вами перед тем, как дала окончательный ответ.
Непонятное выражение промелькнуло на лице командира, но исчезло прежде, чем кто-либо успел его понять.
— Все можно уладить. — Он улыбнулся. — Кроме того, он выглядит не менее крепким, чем любой из наших легионеров, хотя кое-кому это может и не показаться комплиментом. Все равно, я рад его присутствию на борту… и это относится ко всем вам. А теперь если вы меня извините, я пойду дальше.
— Желаю удачи, капитан, — прочирикала Тиффани, когда капитан уже повернулся, чтобы уйти.
— Спасибо… м-м-м…
— Тиффани, — подсказала она с улыбкой, слегка выгибая спину.
Командир окинул ее взглядом, несколько более внимательным, чем перед этим сына Дока.
— Правильно, — сказал он. — Ну… потом.
— Вытри слюнки, Тиффани, — тихо шепнул Лекс и толкнул ее локтем, видя, что она смотрит вслед удаляющемуся командиру. — Правда, я думал, что тебе нравятся более широкие в плечах, чем этот.
— У него есть другие привлекательные черты, — промурлыкала актриса, провожая капитаном хищным взглядом.
— Да? Какие же?
Она взглянула на него с подлинным изумлением.
— Ты хочешь сказать, что и правда не знаешь? — спросила она. — Боже мой, я узнала его, как только он вошел перед началом собрания. Он же сам сообщил нам, кто он такой.
Лекс пожал плечами.
— Ну, он богатый. И что?
— Сказать просто «богатый» — ничего не сказать, — настаивала Тиффани. — Этот джентльмен — Виллард Шутт, четвертый в ряду самых богатых людей во вселенной моложе сорока пяти лет, не голубых, не женатых и не моногамных.
Док нахмурился.
— Откуда ты знаешь?
— Откуда клоп знает, что будет дождь? — сухо ответил Лекс. — Да, я начинаю понимать, чем он тебя привлекает, Тиффи.
— Эй, девушке приходится заботиться о своем будущем, — сказала актриса. — Наш бизнес основан на торговле внешностью, а макияж не может долго скрывать все изъяны. Встретимся позже, парни. Хочу задать капитану еще несколько вопросов — просто чтобы он не забыл, кто я такая.
«Несмотря на сомнительное начало, отношения между легионерами и актерами-помощниками постепенно налаживались во время нашего путешествия к Лорелее. Не вполне приняв новых товарищей в свое стадо, рота, по крайней мере, решила не осуждать их огульно, а судить о каждом в отдельности по его поступкам и характеру.
Несомненно, этому отчасти помогли совместные уроки по азартным играм и способам жульничества в казино, которые в полете проводил Тулли Бэском и учителя из его школы дилеров казино.
Я не стану пытаться подробно излагать способы мошенничества и методы борьбы с ним, которые на них изучались, поскольку в мои намерения входит описать карьеру моего босса, а не обеспечить практическое пособие по жульничеству за игровым столом. Достаточно сказать, что поскольку обучение было довольно сложным и интенсивным, оно сплотило учеников, отчасти на основе тренировок друг с другом, а отчасти на основе обмена рассказами о досадных промахах и неудачах.
Наблюдая за прилежанием, которое рота проявляла на этих уроках, я, однако, не мог не задаться вопросом, готовятся ли они к предстоящему заданию, или, возможно, усердно запасаются сведениями для личного использования.
Очевидно, не мне одному это приходило в голову…»
Дневник, запись номер 203 * * *
Доклад Тулли Бэскома занял много времени, гораздо больше, чем ожидали, когда он явился на собрание без каких-либо записей. Двадцать пять лет работы в казино, в основном в качестве менеджера, натренировали его глаз и память до такой степени, что он редко что-либо записывал — будь то имена или цифры. Он мог, казалось, говорить без остановки, часами, оценивая сильные и слабые стороны каждого из своих учеников, а командир и двое младших офицеров по обеим сторонам от него заполняли страницу за страницей в блокнотах его меткими высказываниями.
Это было итоговое совещание в каюте командира, и вероятно, последнее перед тем, как Тулли и его команда покинет корабль на последней остановке перед завершающим отрезком пути на Лорелею.
После того, как обсудили всех легионеров, Шутт заложил карандаш в блокнот и откинулся на спинку и расправил затекшие мускулы, только сейчас почувствовав их.
— Благодарю вас, Тулли, — сказал он. — Уверен, что выражу наше общее мнение: вы проделали огромную работу — как во время уроков, так в вашем отчете об успехах роты.
Он замолчал и взглянул на лейтенантов, которые закивали и забормотали что-то в знак согласия, все еще слегка ошеломленные количеством информации, которую только что на них обрушили.
— Вы заплатили по высшей ставке. И получили все, что я мог дать, — ответил Тулли, пожимая плечами.
— Не могу придумать ни одного вопроса о ком-либо из легионеров, на который вы уже не дали бы исчерпывающего ответа, — продолжал командир, — но если вас не слишком это затруднит, не могли бы вы поделиться своими впечатлениями о всей роте в целом?
— Одни из лучших игроков, каких мне только приходилось обучать, хотя я бы попросил не передавать им моих слов, пока я здесь, — с готовностью признал преподаватель. — Конечно, мне не часто приходится обучать учеников, которые могут посещать подряд много уроков, день за днем, как во время этого путешествия. Обычно я обучаю людей, которые вынуждены выкраивать время на занятия параллельно с работой, по крайней мере до тех пор, пока не получат диплом.
— Вы считаете, они готовы к самостоятельной работе в казино? — настаивал Шутт.
Тулли почесал правое ухо и несколько минут молча хмурился, прежде чем ответить.
— Они довольно легко поймают случайных гастролеров, — сказал он. Что касается профессионалов — не знаю. Ваши мальчики хороши, но ведь шулера, которые могут нанести вам настоящий вред, шлифуют свое мастерство годами. Некоторых вам не засечь, даже если вы знаете, чего опасаться.
— Как хороших фокусников в цирке, — заметил Армстронг.
— Вот именно, — сказал Тулли. — Некоторые из таких фокусников даже рассказывают публике, что именно собираются сделать — например, подменить карту, и когда именно они это сделают, — и все-таки вы ничего не заметите, если они работают с нормальной скоростью. Я тоже не замечаю, а ведь я тренировал зрение долгие годы.
Командир нахмурился.
— Как же тогда их поймать?
— Иногда их нельзя поймать, — признал преподаватель. — Если их не обуревает жадность, и они просто выигрывают раз или два и переходят дальше, то им вполне это может сойти с рук. Почти единственный способ определить нечистую игру — следить за схемой. Если один из игроков начинает постоянно выигрывать, или один из столов начинает проигрывать чаще, чем можно объяснить плохим раскладом, то вы поймете, что у вас возникли проблемы. Только помните, не вздумайте терять время, пытаясь понять, как именно они это делают. Вы можете проиграть уйму денег, ожидая доказательств. Если что-то вызвало у вас подозрение, закрывайте игру за этим столом или выдворите постоянно выигрывающего счастливчика из казино. Конечно, если у вас в штате опытные дилеры и менеджеры, они должны сами справиться с этим, не дожидаясь вашей помощи.
— Я вам верю, — сказал Шутт, слегка поморщившись. — Мне бы просто хотелось не слишком зависеть от людей, не входящих в нашу команду.
— Ну, могу вас заверить, что ваши мальчики на голову выше любой службы безопасности, с которой я когда-либо сталкивался, — заметил Тулли. — Большинство охранников стоит только для вида — чтобы проигравшим не пришло в голову получить свои деньги обратно, ограбив заведение. Я бы сказал, что любая команда профессионалов, попытающаяся провернуть аферу исходя из предположения, что ваша рота — просто украшение витрины, столкнется с неприятной неожиданностью. Возможно, они и не смогут вычислить каждую аферу, но если противник допустит хотя бы малейшую небрежность, они раскусят его моментально.
