Птица попала в руки попаданца практически случайно. Просто он привыкал к новому огнестрельному оружию, а тут неподалеку взлетел потревоженный глухарь. Он и выстрелил почти механически, а потом смущался, как девица, когда спутники его хвалили. Подумаешь, и они выстрелили бы случайно. А вот попади или нет, тут все в воле случая.
Хотя сама птица была жирная, уже наелась за лето. Дмитрий только сожалел, что она одна, на четверых взрослых мужчин крохи!
Так или иначе, но к глухарю пришлось добавить свиную ветчину, взятую с собой, сухари, да еще запечь в костре картофель. С последним возился опять Дмитрий. Гвардейцы, оказывается, не только слышали о таком овоще, но и ели его уже в гвардии не единожды. Но вот готовить картофель они не умели. Впрочем, печь на костре не умел и царь, уж какой он не был его сторонник.
Зато Дмитрий, не споря, взял все картошины, которые они взяли под напором Петра. Александр Меньшиков как-то раз, находясь в Польше, ел вот так печеный в костре картофель. Кажется, он просто бахвалился перед монархом. Тот это понимал, но крыть его было нечем. Потом тот сам хотел попробовать, что это. Потому и велел взять.
Попаданец Дмитрий в XXI веке ел таким образом картофель не раз. Честно говоря, он бы лучше поел пропаленную на огне ветчину, но и картофелины тоже можно есть. Лишь бы они были нормально приготовлены. А то ведь иные ноофиты и почти не пекли, им хватало одного обугления. А потом давились сырым картофелем, дескать, так и должно быть.
Нет, Дмитрий, не слушая царя, а тот был очень напорен, методично пек картофелины в золе. При этом сам костер уже зримо был потухшим. Царь, не сумев доказать правоту в приготовлении картофеля, решил усилить свой авторитет по-другому — решил, что если костер будет снова гореть, то картофель хорошо испечется.
О-ох, сгорит он хорошо до состояния угля и только! Кое-как Дмитрий доказал свою правоту. А там и первые картофелины оказались готовы. Можно было их кушать. Конечно, печеный картофель сам по себе был вкусен, питателен и даже полезен. Но, если, например, к нему добавить сухари, копченое сало и репчатый лук, да к этому добавить хотя бы холодную ключевою воду, то предлагаемая еда будет пищей богов!
Именно это сказал царь Петр, а потом и гвардейцы, и, видит бог, никто не лукавил! Ну а потом в закипевшую в котелке воду один из гвардейцев боярский сын Тювчев бросил листья брусники. И они по очереди пили брусничный настой.
Ночью три спутника царя по очереди дежурили. И не зря. Не только Дмитрий, но и остальные гвардейцы слышали неподалеку подозрительный шум. На них никто не напал, но, видимо, как думали все дежурившие, только из-за костра. Звери здесь были совершенно дикие и совсем не боялись людей.
На это также показало нападение рыси. Большой для такого зверя самец напал на запоздавшего Тювчева. Тот просто справил малую нужду, но при виде рыси не растерялся. Опытный был сын боярский на лесные походы да на охоту лесного зверя. Пока спутники его подбежали на шум, Тювчев не только сбил рысь мушкетом, но и добил его большим охотничьим ножом.
А потом их встретил один из дозоров медного рудника. Рабочие были вынуждены блуждать по немаленькой территории в поисках руды, и при этом неоднократно подвергаясь нападению зверей. Вот и охране рудника приходилось активнее прочесывать окрестные леса. Шум группы людей и лошадей куда как лучше отпугивал их из этой территории, ем даже целенаправленная охота.
Впрочем, это была уже проблема персонала рудника. Дмитрия же забеспокоила другая новость. Из-за оживленной деятельности медной руды становилось все меньше. Основное тело месторождения мелкой руды уже находилось в еловом лесу у горы (холма). При этом четко была обозначена тенденция ухода руды под землю. А это приводило к удорожанию добычи…
Хозяин рудника и его суверен думали не долго. Пусть медной руды немного и стоимость ее все возрастала, но иного варианта не было. Так что, как называется, «принять к сведению» и формально подтвердить, что рудник будет добывать руду в любом случае.
Однако, Господь Бог, этот лукавый бородатый мальчишка, опять таким образом повел действительность, что все поставили в тупик. Все, кроме попаданца, который не только предвидел такое развитие событий, но и делал так, чтобы реальность стала именно таким.
На левой стороне рудника, который почему-то разработал активнее всего и не просто так, а по прямому приказу хозяина князя Хилкова, начались какие-то видоизменения. Мастера рудника явственно огорчились, ведь это означало, что надо будет дополнительно просеивать обогащенную руду, а это новые расходы. Конечно, медный рудник здесь на Западе России единственный, а медь нужна в денежный передел. Но не станет ли себестоимость меди здесь такой высокой, что медные деньги окажутся убыточны?
Лишь попаданец Дмитрий улыбнулся. Наконец-то получалось так, как было бы в иной реальности лишь в XIX веке. В теле медного месторождения обнаружилась золота жила! Она сравнительно слабая и в большинстве лет от нее будет доставаться лишь несколько грамм золота. Но, между прочим, золото будет выходить десятки лет и в совокупности окажется не так уж и не мало!
— Вот, мин херц, — философски произнес Дмитрий, с поклоном передавая небольшие крохи породы, явно отличающихся от медной руды.
Демидовские рудознатцы с Урала и Алтая сразу бы отметили — самородное золото! А вот этим мастерам явно не хватало опыта работы. Они сразу отметили, что руда стала иной и как бы не медная, но что это золото не смогли.
Дмитрию опыта работы так же не хватало, хотя на Алтае он несколько месяцев работал с рудой золотистого серебра. Но в любом случае он просто ЗНАЛ! И уверенно показал царю.
— Странная какая-то медная руда, — обозначил оценку реальности со стороны государя, — вроде бы и медь и не медь!
— Совершенно верно, мин херц, — одобрил он слова царя, — я поздравляю тебя, это золото!
— Золото? — озадачено сказал Петр, — но разве может быть в медном месторождении золотая жила? Я как то не слышал…
— До сих пор не случилось, — подтвердил Дмитрий и поспешил в более плавную формулировку: — во всяком случае, я не слышал о таких случаях. Ну что же, мы видим первый медный рудник в России, в котором проявилась небольшая золотая жила!
Глава 20
— Ага! — удивленно и как-то обескуражено сказал Петр. Он, разумеется, уже не раз видел золотую руду в разном состоянии — от самородного металла до разных минералов. И если бы ему сказали, дескать, мин херц, вот тебе золото! Он бы уверено подтвердил, да, это золото. И четко выделил, по каким признакам он обозначил.
Но выделить в медной руде золото и ему было достаточно трудно. Поэтому он вслед за местными мастерами медного рудника лишь недоуменно смотрел за непонятный минерал. Но как только Дмитрий уверенно сказал, что это, блин, презренное золото, то и царь сразу коротко обозначил: конечно же, это точно золото!
Дмитрий после поездки на Алтай и, более того, разделения золота от серебра уже в Москве, отметился, как явный знаток. Между прочим, лаборатория по аффинажу (разделению) золотистого серебра до сих пор работает. И царь самовластным указом назначил князя Хилкова ее руководителем.
Дмитрий, правда, пытался отбиться, ну не специалист он, а гвардейский офицер! А чтобы самому Петру все было более понятно, пыжился и сказал, что как-то стыдно мне, светлейшему князю рюриковой крови занимать такую должность. Сором!
Петр тогда действовал, как самодержавный государь, просто и нервно отметивший, что или он возглавит работу этой лаборатории, или он самолично разобьет его спесивую рожу. Такая постановка вопроса поставила в тупик не только сознание князя XVIIIвека, но и попаданца XXI столетия. Дмитрий согласился.
Зато теперь уже как специалист оценил эту породу, и тот же Петр молча согласился. Как же, среди его окружения князь Хилков самый знающий золото. Столько уже добыл его с Демидовым на Алтае, что ужас!
