Абсолютно бесполезная выдумка, как называл сферу мой отец, позволяла оградиться от внешнего мира на сутки - трое, в зависимости от моего страха и рождалась только от этой эмоции. Не помню, когда я это придумал - мне казалось, что это знание родилось вместе со мной. Отец пытался искоренить это во мне и никогда не отменял наказания. И около сферы всегда вынужден был находиться один из учителей, ожидая, когда она лопнет.
Единственным неудобством для меня было то, что я ничего не мог поделать, пока сфера сама не изживала себя. Невозможно было ни пошевелиться, ни читать, ни играть, только ждать и думать. Теперь-то я понимаю, что искусственно создавал условия, какие были в утробе матери, что приносило ощущение покоя и защиты.
И вот теперь это спасло жизнь мне и еще парочке чокнутых существ, рискнувших связать со мной часть своей жизни.
То ли страх был более велик, чем я думал, то ли изрядно возросшие за последний год магические способности усилили детское заклинание, но сфера продержалась очень долго.
Сначала меня это радовало: я видел, как разрушается город, перерастая в чудовищный ураган, сметающий с поверхности остатки развалин. Сфера защитила нас и от плотного тумана серой пыли, сквозь которую ничего невозможно было разглядеть, но что еще хуже - я знал, что попади мы в такой туман, то сразу бы погибли от удушья.
Прощальных подарок этому миру от иных существ, непостижимым образом оказавшихся здесь неизвестное количество времени назад и почему-то не сумевших вернуться, наверняка нанес огромный урон. Но мы этого не знали, терпеливо ожидая освобождения. От нечего делать, я попытался докричаться до эльфа и его жены или хотя бы почитать их мысли, но ничего не добился.
На третьи сутки, когда я уже почти скончался от скуки, туман поредел. Ветер быстро разогнал остатки чужеродной массы, открыв нашему взору широкую равнину без следов странного города, без каких-нибудь растений и живых существ.
Впрочем, я быстро устал от однообразного пейзажа и, наконец, заснул.
Сон был неровным и тревожным: обрывки воспоминаний, крики, тающие вдали. Нервировало то, что голоса были знакомы, но я не узнавал тех, кто кричал. Как не различал, что именно они кричали. Было ли это предупреждение или крик о помощи, или просто зов… Лица друзей, тающие и теряющие блики разноцветных брызг. Их зрачки приобретали форму горизонтальных щелок, а глаза излучали жестокость и страдание одновременно.
Открыв глаза, я обрадовался: сон вымотал меня так, что я почувствовал себя еще более уставшим.
Сфера все еще существовала. Пустынный пейзаж немного оживился - чистое небо открывало вид на великолепную россыпь звезд. Ночь. Это показалось мне хорошим знаком. В следующее мгновение сфера лопнула мыльным пузырем.
Я упал на что-то мягкое и немедленно столкнулся взглядом с горизонтальными зрачками. Похолодев от ужаса, я вскочил и облегченно рассмеялся: это просто Эжона недовольна, а зрачки как и положено - вертикальные и черные. Чего только с перепугу не привидится.
Девушка выразительно потерла ушибленный бок и показала мне кулачок. Я неловко пожал плечами и примирительно улыбнулся, протягивая руку для помощи.
– А где эльф? - спросил я Эжону, когда девушка встала. Голос неприятно скрипнул в горле: неудивительно, за столько времени молчания хорошо, что я вообще еще помню как это делается. - Вроде я его тоже брал…
– Да уж, - сипло ответила девушка. И, прокашлявшись, добавила: - Да вот он. Спит.
Оглянувшись, я увидел, что Эрлиниэль опять висит в воздухе. Хвала Тьме, хоть не светится, а то неизвестно что бы привлекло наше солнышко ночью в пустыне.
– Он всегда так спит? - я осторожно тронул эльфа, тот покачнулся, словно привязанный на невидимую веревку к звездам.
– Вообще-то нет, - с сомнением покачала головой Эжона, - но мы не так давно женаты… Хотя, я думаю, это твоя магия.
– Думаешь? - хмыкнул я польщено. - Может ты и права, у меня уже один раз так выходило, - я хихикнул, вспоминая лицо Крола, - с одним преподавателем…
– С преподавателем? - изумилась девушка. - Чего же он такого тебе сделал?
– Долго объяснять, - смутился я, вдруг подумав, что стало причиной того похода, когда мы познакомились с её дедом. Как ни крути, а я уничтожил еще не родившегося дракона, что был на уничтоженном этаже школы, да еще и способствовал пленению их с эльфом чада.
– А может, принц все-таки соблаговолит опустить меня на землю? - ворчливо поинтересовался невесть когда проснувшийся Эрлиниэль.
– Виновен, - обреченно согласился я. - Знать бы еще - как это сделать…
Эльф гневно сверкнул глазами, и старательно замахал руками, пытаясь приблизиться к земле. Побарахтавшись так немного, он сдался и замер с непроницаемым лицом, делая вид, что не замечает еле-сдерживаемое хихиканье жены и моего откровенного ржания.
– Милое дело, - заявил я, вытерев слезы, - такой мирный молчаливый эльф. Может и правда к тебе веревочку прицепить?
– Гром, - Эжона укоризненно дернула меня за рукав, - ну хватит, опусти его.
– Эх, ну я правда понятия не имею… - начал было я, но эти двое наградили меня взглядами: презрительным и насмешливым. - Ну ладно, - сдался я. - Но за последствия не ручаюсь. - И показательно закатал рукава.
Кажется, я добился-таки испуга во взгляде эльфа. Рассмеявшись, я звонко хлопнул того по лбу и Эрлиниэль свалился на землю… Потом отскочил и снова рухнул - уже избавившись от невесомости.
Девушка обеспокоено бросилась к мужу:
– С тобой все в порядке?
– Все в норме, - хмуро отстранил девушку Эрлиниэль, поднимаясь на ноги. - Только держите от меня подальше недоучек.
Я хмыкнул: это он хотел меня задеть? Ха, послушал бы светленький, что мне выговаривал отец, когда преподаватели опускали руки, я иногда рвался даже записывать! За что мне перепадало еще больше, но какие фразы появлялись в моем лексиконе - друзья замолкали, в восхищении вслушиваясь только в их звучание! И никто не верил, до чего можно довести всегда такого сдержанного Повелителя.
– Кстати, а где мы? - эльф недоуменно огляделся по сторонам. - Последнее, что я помню, как на меня налетел Гром… И крик Нарвэ. Не понял, чего она кричала.
– Кричала? - в груди защемило. Досада на себя, даже кажется подступало чувство вины. Я вопросительно глянул на Эжону, но девушка старательно избегала моего взгляда, делая вид, что её что-то заинтересовало под ногами. - Я не слышал… точнее слышал, но во сне. Или нет, я не знаю… и вообще, почему я оправдываюсь? Я спас кого смог.
– Ты прав, Гром, - тихо ответила дракониха. - И спасибо тебе… за все, но я тоже слышала голос Нарвэ.
– Может, хоть кто-нибудь расскажет мне, что тут произошло? - терпеливо спросил эльф у ночного неба. - Я немного был не в себе… ничего особенного, всего лишь пара сломанных ребер, - Эжона вздрогнула и метнулась к мужу. Эрлиниэль отмахнулся от девушки, впрочем, довольный что слова попали в цель: - И немного пропустил…
– Да ничего особенного, - я присел на голую землю, приготовившись к повествованию, - по сравнению с твоим фейерверком все пустое…
– Чем? - опешила Эжона.
– Да, устроил твой муж представление во славу дамы сердца, - хихикнул я. И, отбиваясь от Эрлиниэля, который постоянно порывался заставить меня замолкнуть, поведал девушке о героизме её избранника.
Потом, в полной мере насладившись красными ушами смущенного эльфа и благоговейным восторгом драконихи, осторожно спросил девушку:
– Ты ведь знаешь, что это было?
Эжона померкла, сжавшись в беспомощный комочек, но в глазах её опять зажглась та ненависть, которой мне уже довелось любоваться в процессе сомнительного приключения.
– Хорошо, - после продолжительного молчания ответила девушка, - я расскажу, ведь мы обязаны тебе очень многим: этих тварей не так-то просто убить. А ты уничтожил целый клан…
– Один клан? - насторожился я. - Значит их в нашем мире еще больше?
Эльф молчал, настороженно поглядывая на жену. Драконы скрытны и чужих до своих тайн не допускают… путь даже он часть семьи. А, возможно, тем более, что он часть семьи, поскольку еще неизвестно, что принесут с собой в твою жизнь эти самые древние тайны…
Ночное небо добавляло трагизма ситуации. Три фигурки на абсолютно голой земле напоминали горные цветы, невесть каким способом умудряющиеся все-таки распускаться там, куда с трудом долетают наши карликовые дракончики. Нежные, абсолютно бесполезные и постоянно подвергающиеся камнепадам…
Что-то я расфилосовствовался, но все вокруг навевало мысли о бренности собственного существования: пустые глаза Эжоны на бледном личике, неестественно прямая и напряженная поза эльфа, старательно сдерживающегося, чтоб не бросить обеспокоенный взгляд на жену. Гладкая, ровная, как искусно обработанный драгоценный камень, черная земля и огромное, мерцающее, непостижимое и прекрасное в своем величии, небо.
