Его 'собственные лекарства! — спиртовой настой на водке разных трав — заметно понизили температуру, сбили лихорадку. Женщина опьянела, что в данном случае было хорошо. Она прекрасно поела нечто вроде овощного салата с мясом, потом поклевала куриное рагу с куриным же бульоном (он настоял). С учетом, что она и в здоровом состоянии ела немногим больше, это было хорошо.
Дмитрий, которому еще XXI веке лечащий врач научил, что даже эффективное лекарство лишь помогает человеческому организму, а потому его нужно обязательно и регулярно кушать, в XVIII веке с зачаточной медициной мог лишь аплодировать (негромко) и хвалить на радость Даше.
А потом она уснула нормальным здоровым сном, а сам Дмитрий, посчитав это оптимальным признаком для перехода в обыденной рабочей жизни. Каждый ведь по-разному выходит из кризиса. Кто-то уходит в запой на много дней. Лично Дмитрий, считая это не нашим методом, с кризисом боролся повышенным рабочим ритмом.
Тем более, царь Петр требует много фляжек… Дадим, они ведь уже оплачены, хе-хе, деньгами Меньшикова. Заодно подумаем о массовом солдатском тесаке. Этот ведь большой нож не только бытовой клинок. В отсутствие небольших форм огнестрельного оружия типа пистолетов, тесак будет последним рубежом. После него только голые руки.
А еще после поединка жены с герром Питером, он окончательно решил позаниматься и с охраной незабвенной Даши, и охраной Санкт-Петербурга, раз уж ему явно не дадут заниматься безопасностью самого Петра Алексеевича
Для начала семейной охранной службой. Дело это общее, поэтому посоветовался с тестем Александром Никитичем. Дашу под предлогом работы с корабельной верфи решил не трогать. А с тестем в мужской обстановке в окружении трех бутылок венгерского поговорили хорошо. Тот даже сам стал помогать, понимал, что в нынешнем тревожном положении охранники и у дочери, и у зятя и даже у него самого не помешают.
И вот пока он был занят на дыбе, ха-ха, потом лечился, разбирался с многочисленными заботами, Александр Никитич не подвел и у них на людской уже два дня находились двенадцать парней и две девки. Последние были, как вы понимаете для охраны Даши.
Вообще предполагалось выделить по четыре мужских единиц на каждого взрослого князя Хилкова. И только княгине Дарье Хилковых из-за ее гендерной специфики поодаль ставили мужскую охрану, вблизи, чтобы не было какого сорома — женскую. Ну и малолетнему Александру дали семейную пару — отца и сына Снопиных.
Покамест они как бы приводили себя в порядок и знакомились со столицей. Почему как бы? В сущности, Дмитрию было просто некогда и он не успевал. Ничего, ребята, на этот момент есть неплохая поговорка — солдат спит, служба идет. С общиной и семьей они полностью расстались (парни), повинности и земельные участки на них уже не выделяли. И даже девки, пусть и того и этого не имели, но со своими семьями расставились со слезами.
А в Санкт-Петербурге их, по приказу хозяина — князя Дмитрия Хилкова, на вещевое и продовольственное снабжении поставили (так попаданец про себя сформулировал) и сказали устами мажордома — ждите!
Хотя ждали не долго, все-таки Дмитрий был хозяин добрый, не любил, когда его крепостные без дела болтались. И, как только нашлось время, познакомился. Ничего так, парни здоровые, девки так даже привлекательные. Разработал моральный поход, чтобы они сначала учились, а потом работали охранниками в охотку. Еще и материально помог и семьям и самим кандидатам. Ха, вот почему, если семья многодетная, то обязательно бедняцкая, в лучшем случае, из бедных середняков. Или потому, что многодетная, или потому, что хозяин ничего больше не умеет?
А то ведь тоже надо уметь, а вотчинник должен уметь сохранять. Вот почему, когда идет речь о многословье скота, и государство и помещики, реже вотченники стараются беречь, а как крепостные крестьяне, так сразу Бог подаст. Это ведь, гм, рабочий скот. Ну хорошо, не нравится, такие же биологические существа, законы жизнесуществования практически общие.
Ну ладно, это Дмитрий нечаянно увлекся. А бедноту он поддерживал, как из собственных средств, так и общинных. А в свою очередь и сами общины облагодетельствовал. Те, которые его требованиям шли охотно, давал больше земли, выписывал на собственные деньги племенной скот, семена.
Вот и этим (речь шла уже о кандидатах) он прямо сказал, что орошая работа в охране сразу же скажется на снабжении продовольствием и деньги.
Посмотрел на них, поняли ли? И отправил по наставникам. Не он же сам будет учить. И грамоте, чтению и арифметики, военному дело и владению оружием будут обучать свои наставники.
А он уже другими заботами голову забил. Только посмотрел за Дашей — как она? Хорошо, коли уже занята чисто женскими делами — меняют со служанкой наряды. Сказал, чтоб себя не утруждала, рану не задевала.
И поскорее ушел, пока та же Даша на такую добрую заботу не огрела бы палкой по хребту. Больно же, хоть и женская рука «ласкает».
На заводе сразу взялся на снабжением металлом. Пока его не будет хватать, придется перейти на ручной режим обеспечения. Металла ведь хоть и не достает, но он есть! Нужно лишь по нормальному распределить. А сие означает, стойко смотреть на интересы царя. Монархия, ептыть!
Поэтому первым делом на фляжки. Изделия эти, почти случайно созданные, полюбились царю. Оказывается, он еще во время «Великого посольства» видел подобное у английского дюка (герцога). Тогда даже тронуть не смог, но запомнил. А тут свой промышленник князь Хилков начал делать. проще, конечно, но ведь такие же!
Ну и заодно он сам хотел сделать на пробу тесака и щитовую бронь новизной тут не удивишь, в Европе каждый генерал имеет такой доспех. Но, тем не менее, создавать-то надо. С учетом малоэффективности, пусть и мощности, брони будут очень полезны. Но это, конечно, если государь Петр Алексеевич одобрит.
С фляжками особо возится не надо было. Лишь распорядится, приказать и немного проследить, как пройдет первый десяток. Пришлось еще работать с кожаными портупеями, но тут сам Петр, понимая, как князь Хилков занят, в первый же день распорядился отдать портупеи другими заводчиками.
Так что за Дмитрием были только фляжки. Посмотрел. Мастера уже сработали, делали быстро, с учетом вчерашних, надобное количество к вечеру будет точно готовно.
Теперь надо ковать тесаки, а это не так просто. Надо ведь выработать состав металла с учетом имеющихся видов. Потом, как закалять, тут будет целая технология. С чем закалять, в какой температуре и как долго. И самое главное, чтобы все это было дешевое. А то дорогое оружие, пусть и для гвардейцев, но рядовых, государь, пожалуй, и не одобрит.
Параллельно приходилось штамповать доспехи из стальных листов. Здесь ключевым термином был штамповка. Метод уже оказывался не новый, для фляжки тоже металл штамповали. Но там было железо и не такой большой площади. То есть без сложности не обойтись.
Но в конечном итоге из знания попаданца, с помощью русской смекалки и, конечно, из такой-то матери, к вечеру все было сделано. И не только Дмитрий старался, но и все рабочие и мастера завода. А все потому, что князь Хилков повелел:
— Поскольку очень надобно, то в случае готовности рабочим и мастерам выдать без учета жалованья муки: рабочим — полпуда, мастерам — пуд. Кроме того, особо отличившимся полфунта животного масла. Гм, трудящиеся его завода и так получали достаточно и все-таки еды мало никогда не бывает. Сделали в срок, а довольный заводчик князь Хилков щедро расплатился. Пусть едят, если заработали!
Сам же поспешил к царю с тремя телегами, покрытыми дерюгой. Телеги, разумеется, вели заводские возчики, а сам князь ехал на своей пролетке. Есть выполнение заказа и еще кое-что дополнительно.
А ведь, между прочим, само по себе проникновение к царю было не простым. Сначала у входа ждал цербер, в миру пока Марта Скавронская. Она, разумеется, была добродушная и ласковая, но своего не упустит. Пришлось задобрят ее фляжкой красного венгерского вина. Оно было довольно дорогим, но что сделаешь. Хорошо, хоть фляжку вернулась, а то ведь и отдал. Отношения у нее и так стали вдруг сложными, не хотелось бы еще ухудшить.
