— Магия реальна, — нетерпеливо сказал Ирвин. — Монстры реальны. Сверхъестественное существует на самом деле. Ты профессиональный чародей.
Я захлопал глазами от неожиданности.
— Что? — спросил он и дружески улыбнулся. — Не суди обо мне по надбровным дугам. Я не идиот, дружище. Считаешь, что можешь дважды вмешаться в мою жизнь, а мне потом не захочется почесать зудящие места? Ты заставил меня задавать вопросы. А я взял и нашёл ответы.
— Э-э. Как? — заинтересовался я.
— Легко. Существует интернет. А ещё организация под названием «Паранет», замешанная во всех необъяснимых вещах, которые начались несколько лет назад. Десяти минут хватило, чтобы найти её в Интернете и прочитать форум. Даже не верится, что никто в мире не обнаружил её. Не похоже, что это держится в секрете.
— Люди не желают знать правду, — сказал я. — Поэтому её легко спрятать. Всего десять минут? В самом деле? Мне казалось, я совсем не интернетчик.
— Интернетчик, — серьёзно сказал Ирвин, — скорее всего, нет.
Я взмахнул рукой.
— Ирвин, ты должен знать. Конни не…
Вампирша-симпатяшка шлёпнулась Ирвину на колени и чмокнула в щёку.
— Не кто?
— Случайная девица, — плавно ушёл я. — Я просто говорил Ирвину, что очень хочу украсть тебя у него, но, полагаю, что ты не из тех, кто играет в такие игры.
— Это точно, — весело согласилась она. — Я знаю, где мне хочется спать сегодня ночью.
Возможно, то, как она ёрзала, когда говорила, было неосознанно, но глаза Ирвина слегка остекленели.
Я вспомнил себя в этом возрасте. Девушка вроде Конни одурманила меня тогда, при этом она не была вампиром. А Ирвин явно влюбился, или близок к этому состоянию. Он изо всех сил пытался прорваться через туман гормонов, окружавший его. Спорить с ним было бесполезно, только злить его. Страсть — огромная сила, особенно в возрасте Ирвина, а мне колотушек досталось достаточно за мою жизнь. Я смогу объяснить, какая опасность грозит ему. Он просто потерял точку отчёта…
Он просто не знал.
Я, открыв рот, посмотрел на Конни.
— Что? — спросила она.
— Ты не знаешь? — осенило меня.
— Не знаю о чём? — не поняла она.
— Ты не знаешь, что ты… — я помотал головой и сказал Ирвину:
— Она не знает.
* * *
— Постой, — перебил меня Дин. — Почему это так важно?
— Вампиры такие же люди, как все, пока впервые не попробуют питаться, — ответил я. — Конни не знала, какая трагедия случится, если сделать это.
— Что ещё за трагедия?
— Когда они впервые питаются, то совершенно не знают, что при этом произойдёт. У них отсутствует контроль над собой, пропадают все ограничения — в результате тот, на ком они питаются, умирает.
— То есть, это она была угрозой из сна бигфута?
— Доберёмся и до этого.
* * *
Ирвин нахмурился в негодовании почти в точности, как Река в Плечах, и встал.
Конни недовольно посмотрела на меня, потому что неожиданно оказалась переставленной.
— Не знаю чт… о-о, Паундер!
— Хватит, — сказал мне Ирвин. В его голосе не слышалось угрозы, но я чувствовал, как он сдерживает свой гнев на поводке и как потрескивает воздух.
— Рад был повидаться снова с тобой, Гарри. Передай моему папе, пусть позвонит. Или напишет. Пусть хоть как-то проявится, если хочет учить меня, как жить.
Конни удивлённо уставилась на него.
— Постой,… постой, что происходит?
Ирвин оставил несколько двадцаток на столе и сказал:
— Нам пора.
— Что? Что произошло?
— Мы уходим, — сказал Ирвин. В этот раз голос казался немного сердитым.
Недоумённый вид Конни внезапно преобразился в возмущённый. Она прищурила прекрасные глазки и отрезала:
— Я тебе не ручная собачка, Паундер.
— Я не пытаюсь… — Ирвин сделал медленный глубокий вздох и продолжил более спокойно:
— Я сорвался. Мне нужно немного покоя. Я всё объясню, когда успокоюсь. Но нам нужно уйти.
Она сложила руки на груди и заявила:
— Тогда иди, успокаивайся. А я не собираюсь хамить нашему гостю.
Ирвин посмотрел на меня и спросил:
— У нас не будет неприятностей?
Вот это да. Парнишка многое узнал о мире с нашей прошлой встречи. Он осознал, что я не шаловливый щенок. Понял, раз меня послали защищать его, то, если я решу, что Конни является угрозой, могу предпринять какие-то меры. Он просто сказал, что, если я решу что-то сделать, будет сопротивляться. Изо всех сил. Не протестовал и не угрожал, просто сообщил, мол, понимает, что к чему и готов к ответным действиям, если я стану вынуждать его. Парни, настроенные на серьёзные поступки, именно так и разговаривают.
— Никаких неприятностей, — успокоил его я и пообещал:
— Если я надумаю что-то предпринять, то сначала обсужу с тобой.
Он расслабился и кивнул мне. Затем развернулся и последовал к выходу. Люди осторожно косились в его сторону, пока он шёл.
Конни медленно покачала головой и спросила:
— О чём вы говорили?
— Гм, — сказал я. — Мне кажется, он считает, что его отец вторгается в его жизнь.
— Вот тебе на, — она покачала головой. — Это не твоя вина. Обычно он такой спокойный. С чего он такой дёрганый?
— Проблемы, — ответил я, пожимая плечами. — У всех бывают проблемы с кем-то из родителей, а то и с обоими.
— И всё же недостойно вести себя таким образом, — она покачала головой. — Иногда так хочется влепить ему пощёчину. Но для этого мне пришлось бы влезть на стул.
— Я не принимаю это на свой счёт, — заверил я её. — Не волнуйся.
— Речь шла обо мне, — тихо произнесла она. — Не так ли? О чём-то, чего я не знаю.
Я замялся.
Вполне возможно, что я совершил ошибку, решив вмешаться в отношения Реки и его сына. Я не вправе сотрясать устоявшиеся основы жизни Ирвина. И Конни, если на то пошло. Ей нелегко придётся, когда она узнает о своей сверхъестественной наследственности. Совсем ни к чему узнавать такие печальные известия от незнакомого ей человека. Можно подумать, что я, старый профессионал, не научен горьким опытом, что нужно было просто взять деньги у Реки, спасти его парня и свалить.
— Может, пойдём? — ушёл я от ответа.
— Пожалуй.
Мы вышли и отправились бродить по улицам в центре Нормана. Город жил и рос, как множество других студенческих городков. Здесь было много старых зданий, несколько железнодорожных путей, огромное количество трещин в асфальте и на тротуарах. Магазины и рестораны выглядели сделанными наспех, как в деловых районах, переживших своё первоначальное предназначение, и в которых последующие поколения предпринимателей сменяют старых хозяев участков.
Мы несколько минут шли молча, пока Конни, наконец, не сказала:
— Он не вспыльчивый. Обычно бывает спокоен. Но когда что-то окончательно достаёт его…
— Для него это непросто, — сказал я. — Он огромен, очень силен и осознаёт это. Если он потеряет над собой контроль, кто-то может сильно пострадать. Подобный исход ему неприятен. Поэтому и напрягается, когда чувствует, что начинает злиться. Расстраивается. Его больше выводит из равновесия тот факт, что он чувствует себя разозлённым, чем то, что я сказал или сделал.
Конни пристально посмотрела на меня и сказала:
— Большинство не догадываются об этом.
Я пожал плечами.
— О чём я не знаю? — спросила она.
Я покачал головой.
— Не уверен, что должен тебе рассказывать.
— Но это связано со мной.
— Да.
Она слабо улыбнулась.
— Тогда может, это я должна решать?
Я ненадолго призадумался.
— Конни… ты, как всегда, права. Но… кое о чём, как кто-то сказал, лучше умолчать. Позволь, я сам это решу.
Она ничего не ответила.
Повисла неудобная пауза. Я попытался перевести разговор на другую тему.
— Как ты познакомилась с Ирвином?
Вопрос, а может быть суть вопроса, похоже, позволил ей слегка расслабиться.
— В туалете на вечеринке. Кто-то дубасил в дверь. Ни один из нас никогда раньше не был пьян, и… — Её щёки слегка порозовели. — И он просто чертовски сексуальный.
— Многие люди так не считают, — заметил я.
Она махнула рукой.
— Знаю, он не красавчик. Речь не об этом. В нём есть… энергия. Это химия. Уверенность. Сила. Не только мышечная — его характера. — Её щёки снова порозовели. — Я не думаю, что это была действительно любовь с первого взгляда. Но только похмелье прошло, а это нет.
— Ты его любишь? — спросил я.
Её улыбка стала шире, а глаза сияли так, как и должны у молодой женщины. Она ответила со спокойной, искренней уверенностью:
— Он мой единственный.
У меня в голове крутилось, по меньшей мере, двадцать возможных вариантов ответа. Я собирался сказать, что она слишком молода, чтобы принимать такое решение. Я думал о том, что она не строила долгих планов, и понятия не имела, к чему могут привести её отношения с Ирвином. Я собирался сказать ей, что только время покажет, подходят ли она и Ирвин друг другу и готовы ли быть вместе, поэтому нельзя спешить. Я мог бы сказать что-то о том, что она должна остановиться и подумать, а не делать поспешных заявлений о будущем, поддавшись эмоциям.
