Солнышко продолжало дарить приятное тепло, легкий ветерок приносил ароматы цветущих деревьев и, срывая с них лепестки, бросал мне на колени. Най молчал, вновь обращая взгляд вдаль, а я нет-нет, да исподлобья на него поглядывала. В эти моменты он не походил на самого себя — того, каким представал в первые наши встречи. Не было самоуверенной наглости, напористости и навязчивости. Только спокойствие и легкая задумчивость, создающие впечатление, что мысленно он одновременно находится и здесь, и где-то далеко.
— У тебя красивое воображение, — неожиданно произнес Най. — Образ похож на картину художника акварелиста.
— Спасибо, — удивленно поблагодарила я, услышав самую необычную похвалу в своей жизни.
— Можно, я побуду здесь еще немного? — спросил дух, глаза которого приобрели оттенок грусти. — Я не могу создать нечто столь прекрасное, черпая образы из своей души.
— Почему? — непроизвольным шепотом переспросила я.
Ветер развеял черные волосы, спутал их с белоснежными лепестками, и прозвучал ответ:
— Потому что духи лишены того богатства, что есть у людей. У нас нет души, — он смотрел на меня несколько долгих мгновений, а затем опустил взгляд и тихо добавил: — У меня нет.
На какое-то мгновение мне стало его жаль. Сердце вдруг екнуло, замерло, чтобы через секунду забиться чаще. Я смотрела на сидящего рядом Ная и, не в силах отвести глаз, ужасно хотела сказать что-нибудь приободряющее. Даже приоткрыла рот, но ни единого слова с моих губ так и не сорвалось. Где-то глубоко внутри трепыхалось странное и крайне беспокойное чувство, объяснения которому я все никак не могла найти.
Как-то совершенно незаметно наш разговор задержался на акварелях, плавно перетек в иллюстрации и перерос в обсуждение современных художников. Най знал многих иллюстраторов, от работ которых я буквально сходила с ума, и эта тема так меня увлекла, что я окончательно забыла о том, где нахожусь. А еще о том, кем является мой собеседник.
По ощущениям, прошло немало времени, хотя оно и пролетело незаметно, а солнце все так же стояло в зените. Продолжал шуршать лепестками ветерок, колыхалась под его дуновениями невысокая трава, по небу все так же не спеша проплывали облака, когда Най с улыбкой произнес:
— Пора. Если не хочешь проспать, самое время возвращаться к реальности.
Не успела я ответить, как умиротворенную тишину нарушил настырный и крайне неприятный звук. Словно доносясь из самого неба, окружающий мир пронзили вопли будильника!
Перехватив мою руку и глядя в глаза, Най коснулся губами моего запястья, щелкнул пальцами, и я почувствовала, что падаю куда-то вниз. Мимолетная, длящаяся всего мгновение темнота — и вместо синего неба надо мной простирается бежевый потолок.
Будильник разрывался не меньше минуты, прежде чем я, сбросив оцепенение, его отключила. Свесив ноги с постели, зарылась руками в спутавшиеся волосы и не без удивления обнаружила в них пару белых лепестков.
— Да что же это такое… — растерянно пробормотала я, все еще пребывая во власти сна.
Не в пример предыдущему, это сновидение было довольно приятным. Как ни странно признавать, но это действительно так. Я бы даже охотно поверила, что видела самый обычный сон, ведь образ присутствующего в нем духа совсем не вязался с тем, кого я знала. Но вот лепестки являли собой неоспоримое доказательство того, что минувшей ночью дух желания снова бессовестно вторгся в мое подсознание.
Умываясь и неспешно переодеваясь в форму, я не могла избавиться от беспокойных мыслей. Перед глазами то и дело представало его лицо — задумчивое, озаренное мягкой улыбкой, которая касалась и необычайно проницательных синих глаз… как раз-таки это и пугало.
— Черт! — глядя в зеркало, я похлопала себя по щекам. — А ведь я и вправду поддаюсь его обаянию!
Хотя… обаянию ли? Может, правильнее сказать — чарам? Он ведь намерено воссоздал в моем сне картину из моих же романтических грез. В точности воссоздал! Так что мешало ему изменить и себя?
— Ну, конечно! — щекам досталась еще пара шлепков. — Дура ты, Юлька, почему сразу этого не поняла?
Во сне Най так ловко задурил мне голову и настолько отлично сыграл роль, что я, незаметно для себя, утратила бдительность и полностью ему поверила! Раз он сумел найти доступ в мои фантазии, что мешало ему увидеть еще и давний образ моего идеала, а потом в точности его повторить?
— Нет, ну какой же…
Слов не хватало, и я подумала, что надо будет одолжить у госпожи Санли ее увесистый непечатный словарь. А потом использовать не по назначению и огреть им этого синеглазого обольстителя! Вот уж точно, змей-искуситель собственной персоной!
Настроение было прескверное. Я злилась и на него, и на себя — причем, на себя больше, — а еще была тверда в намерении найти способ оградить свои сны от постороннего вмешательства. Если нужно обратиться к Кириллу — значит обращусь. Маг же он, в конце концов!
На завтрак я притопала в том же откровенно погано-решительном настроении. Вилли, еще не видевший меня такой, опасливо приподнял колпак и, отлетев на значительное расстояние, принялся рьяно шинковать петрушку, а жующая бутерброд Аленка сходу поинтересовалась:
— Что, опять?
Плюхнувшись напротив, я угрюмо кивнула. Мельком на меня покосившись, Аня немножко отодвинулась и снова углубилась в чтение, беззвучно что-то бормоча.
— Вот что, — сказала Алена, когда Вилли осторожно опустил перед нами яичницу. — Кирилл сейчас отъехал, вроде как на пару дней, но может и дольше. У него проблемы какие-то, так что в ближайшее время он вряд ли найдет минутку с тобой поговорить.
Мое и без того обитающее под плинтусом настроение моментально скатилось куда-то в подземелье.
— Но! — продолжила Аленка, в голосе которой зазвучал энтузиазм. — У нас тут на следующей неделе ежегодная ярмарка духов намечается. Там традиционно всякие штуки полезные по дешевке продают. Можем съездить, глядишь, и тебе амулет какой подходящий подыщем.
Я встрепенулась:
— Серьезно? Это было бы очень кстати…
— Серьезно, — тряхнув кудряшками, подтвердила Алена. — Не дрейфь!
Настроение частично выползло из темных недр и остановилось где-то на уровне цокольного этажа. Вообще-то я никогда не умела долго предаваться унынию, от любых невзгод отходила довольно быстро, и этот раз исключением не стал. Довольная тем, что на горизонте замаячило решение проблемы, да еще и приправленное поездкой на настоящую ярмарку духов, к работе я приступала с оптимизмом. Дополнительным плюсом стало еще и то, что госпожа Санли сегодня пребывала в удивительно благостном расположении духа — настолько, насколько это было возможно в принципе. В связи с тем, что вчера я прибиралась у Котика и драила добрую треть гостиницы, сегодня работы было гораздо меньше. А после обеда и вовсе выяснилось, что, поскольку я успела быстро управиться, оставшуюся часть дня могу быть свободна.
Да я даже ушам своим не поверила!
— Наша управляющая может и ведьма, но не монстр, — усмехнулась Аленка, которой предстояло работать до вечера. И, задумавшись, тихонько добавила: — Ну… почти.
Велик был соблазн покинуть Большой Дом и пойти прогуляться в город, но я от него удержалась, решив провести свободное время с пользой. Завтра суббота — не только мой законный выходной, но еще и день, на который назначено самое важное собеседование в моей жизни. Я намеревалась подготовиться к нему на все сто!
Прежде чем выйти в сад, я привычным маршрутом дошла до подсобки и, погруженная в свои мысли, распахнула дверь. Все так же задумчиво пристроила к стене швабру, опустила на пол ведро и уже собралась уходить, когда снова ощутила его — взгляд. Тот же, что был обращен ко мне вчера. Я могла бы списать такое неприятное чувство на свое чересчур богатое воображение, если бы только не находилось в Большом Доме — месте, где обитали духи всех мастей!
Тут же вспомнив о Котике, который оказался совсем не таким страшным, каким представлялся вначале, я как можно увереннее спросила:
